Потом картинка меняется. Какая-то женщина плачет, красное сопливое лицо на весь экран и бегущая строка: пастор в штате Юта совершил самоубийство после того, как жена нашла его данные в списках пользователей скандального дейтинг-сервиса «Лавер».
— Что случилось? — спрашивает она, вернувшись из дамской комнаты. — Что там?
Я жестом показываю официантке сделать погромче звук.
— О, черт!
— Пастор Беттани оставил без отца четырех детей, — говорит диктор. — И он не единственный из тех, чьи проблемы начались после утечки данных сайта знакомств.
— Черт, как же так?
— Блогер, впервые опубликовавший ссылку на базу данных сервиса знакомств, создал интерактивный сайт с поисковой системой, которая по электронному адресу или имени пользователя может найти среди всего огромного множества аккаунтов совпадение. К настоящему моменту среди пользователей сайта обнаружены люди с электронными адресами на доменах правительства США и Канады, учителя, священнослужители, общественные деятели и даже несколько знаменитостей. Сегодня вечером блогер, создавший этот сайт, нацеленный, по его словам, прежде всего на отслеживание того, не стали ли ваши данные частью утечки, будет давать интервью в прямом эфире каналу Блумберг.
Диктор новостей продолжает говорить, с невозмутимой улыбкой глядя в камеру, но я не слушаю.
— Ты не виноват, — говорит Лиза, накрыв мою ладонь своей. — Ты ни в чем не виноват. Это Карлос, он хотел этого — славы, сенсаций, разоблачений.
Картинка снова меняется. Я сжимаю ее руку, и она вскрикивает от боли, на нас таращится официантка, но наши глаза устремлены в экран.
— Полиция Барселоны совместно со Скотленд-Ярдом продолжает расследование обстоятельств смерти скоропостижно скончавшегося в одном из отелей каталонской столицы гражданина Великобритании известного айти-специалиста Оливера Ингланда. Согласно некоторым данным, его смерть имеет отношение к деятельности группы, ответственной за утечку данных дейтинг-сайта «Лавер». Согласно источнику, близкому к полиции, Ингланд может стоять за взломом сайта знакомств. В выпущенном час назад пресс-релизе полиция Каталонии объявила о розыске гражданки России Елизаветы Мироненко, бывшей сотрудницы «Лавера» и вероятной соучастницы Ингланда.
В правом верхнем углу экрана мелькает фотография Олли, потом ее сменяет другое лицо, снимок из инстаграма на террасе его номера в «W», на том самом месте, где он умер.
Лиза издает короткий вздох. Официантка, подоспевшая с тарелками, бросает на нас долгий пристальный взгляд, потом переводит глаза на экран.
— Простите, — бросаю я, пытаясь улыбнуться.
— Пойдем отсюда, — шепчет Лиза, когда официантка поворачивается к нам спиной. — Она узнала меня.
— Нельзя. Надо сидеть спокойно и есть свой завтрак.
Ее лицо становится белым.
— Они меня ищут, Сереженька, — она издает короткий истеричный смешок.
— Тихо, ешь завтрак, — сказал я, проводя рукой по ее щеке. — Мы — туристы, мы путешествуем. Все хорошо. Ты только ешь, ешь, пожалуйста. На нас смотрят.
Она склоняет голову над тарелкой и, захватив вилкой большой кусок омлета, принимается жевать, прикрывая рот рукой. Две слезинки, большая и немного поменьше, срываются вниз и впитываются в еще теплый пшеничный тост.
Я расплачиваюсь наличными, оставив чаевые, не большие и не маленькие, чтоб не давать официантке лишних поводов запоминать нас. Держа ее маленькую холодную руку в своей, я шагаю вдоль по улице, уклоняясь от косых брызг дождя. Я улыбаюсь, шучу и смеюсь над прохожими — женщиной в дождевике поверх песцовой шубы и велосипедистом, коленки которого поднимаются выше руля. Я не знаю, что сделать, чтоб она перестала плакать.
Самолеты и поезда отпадают. Нам остаются только попутки, и я нахожу одну, подходящую, которая отъезжает всего через полчаса. Забираясь на заднее сиденье древнего трехдверного «Ауди», она даже не спрашивает меня, куда мы едем.
— Вы слышали, из-за проклятых террористов снова хотят выставить полицейские кордоны на границах? — произносит водитель, мужчина средних лет с большими седыми усами, по-шведски, когда мы выворачиваем на трассу A20, ведущую на северо-восток.
— Что он сказал? — шепчет Лиза, просунув голову между подголовником и стеклом и впившись ногтями в мякоть моего предплечья.
— Да так, о погоде.
— Сережа, не ври мне, пожалуйста. Я слышала, он сказал: террористы, полиция. Это про нас? — ее голос срывается.
— Тише, тише. Не про нас. Просто я не хотел тебя тревожить.
Я накрываю ее ладонь своей. За окном проносятся, сливаясь в одну линию, влажные огни встречки. Водитель смеряет нас долгим настороженным взглядом из-под очков.
— Она вдруг вспомнила, что забыла положить зубные щетки, — с улыбкой обращаюсь я к мужчине. — Женщины…
Он переводит взгляд в зеркало заднего вида, рассматривая отражающееся в мутном стекле лицо моей спутницы, потом снова пялится на меня.
— Нам надо бы заправиться, — говорит он, наконец, когда мы минуем знак, извещающий о приближающейся бензоколонке.
— Что он сказал, Сережа?
— Что нам надо заправиться.
— Но у него еще полбака, смотри, — она указывает на бензиновый датчик на приборной панели. Она права.
Водитель перехватывает мой взгляд.
— Сломан! Я отсчитываю по километражу. Перед трассой хорошо бы заправиться, нам пятьсот километров хода еще.
Я киваю, следя за тем, как мужчина нажимает рычажок поворотника «клок-клок-клок». Шурша покрышками о шумовую полосу, машина начинает плавно смещаться вправо, по направлению к разлившемуся по ту сторону дождя мареву неоновых огней.
— Сереженька, что он делает?
— Заезжает на заправку. Тише, спокойней, не кричи.
Водитель паркует машину возле средней колонки.
— Вы посидите, да? — бросает он, даже не глядя в мою сторону, и выходит, не дождавшись моих возражений.
— Сереж, он узнал меня, он наверняка звонит сейчас в полицию.
Я прижимаюсь к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит в ярко-желтом аквариуме за дверями киоска.
— Давай просто уйдем?
— Уйдем? Куда? Здесь ничего нет, кроме трассы и дождя.
— Поймаем попутку. Я… я могу состроить глазки какому-нибудь дальнобойщику.
Я вижу, как внутри, возле касс, водитель достает из кармана телефон и набирает какой-то номер.
— Пойдем, — резко выкрикиваю я.
Я оказываюсь на улице первым, потом отгибаю переднее сиденье и подаю ей руку. Она выходит под дождь и тут же тянет за собой на трассу. Тут я вспоминаю о рюкзаках в багажнике. Мои пальцы скользят по холодному мокрому металлу в поисках кнопки или ручки, открывающей багажник. Внезапно, машина мигает габаритами, и сразу за этим раздается что-то среднее между визгом и вздохом.
