– Я бы обязательно помог вам связаться с мистером Савой, будь это в моих силах. Полиция Брайтона достойна бескрайнего уважения. Однако я не общался с этим джентльменом уже больше года. Понятия не имею, здесь ли он вообще – вполне мог вернуться в Албанию или Косово… У вас есть еще вопросы? Я к вашим услугам.
– Нам нужно как можно скорее поговорить с вашим сыном, – сказал Поттинг.
– Я бы тоже хотел с ним поговорить. Он до сих пор не пришел домой после футбола. – Дервиши пожал плечами. – Вы же знаете, какие они – современные подростки…
Норман не сводил глаз с Дервиши.
– Вообще-то, нет, не знаю.
Искусственный глаз сверкнул.
– Они очень независимые, детектив-сержант Потхоул.
– Поттинг, – исправил его Норман.
– Извините. Мой английский бывает – как вы там говорите? – ошибочным.
– Как и ваша память?
Дервиши улыбнулся.
– Действительно… Что ж, если других вопросов у вас нет, я желаю вам обоим доброй ночи. – Он обратился к Вельвете: – Жаль, что не удалось узнать вас получше, детектив-констебль Уайльд. Может, в другой раз?
– Может, в суде? – не растерялась та.
Дервиши засмеялся уверенным смехом неприкасаемого.
– Мы хотели бы узнать адрес друга, у которого ночует ваш сын, – продолжила Уайльд.
– Завтра он вернется домой, тогда и поговорите.
– Похищен ребенок, – отчеканил Поттинг. – Каждая минута на счету. Нам нужно немедленно поговорить с Александером. Он мог заметить что-нибудь важное для расследования. Мы должны забрать его и привезти сюда для допроса.
Дервиши нажал кнопку интеркома и сказал несколько слов на иностранном языке. В ответ раздался хриплый голос. Хозяин дома нацарапал что-то в блокноте вычурной перьевой ручкой, потом вырвал листок и подал Уайльд.
– Вот где сейчас находится Александер. Не думаю, что вашему позднему визиту будут рады.
– Родители Манго Брауна тоже не будут рады узнать, что главный свидетель отсыпается, пока их сына держат связанным и с кляпом во рту, мистер Дервиши, – ледяным тоном возразил Уайльд. – А если б ваш сын был на его месте?
– Будь мой сын на его месте, я не стал бы надеяться на полицию. – Дервиши сделал очередную затяжку и выдохнул еще одно ровное кольцо дыма, которое медленно взвилось к потолку, расширяясь и понемногу исчезая в воздухе.
Детективы покинули кабинет.
Кипя от безмолвной злости, Дервиши дождался звука заводящейся машины, стукнул по интеркому и отдал приказ. Двое охранников поспешили к боссу.
Глава 54
Суббота, 12 августа
23:30–00:00
Пока Норман Поттинг ждал, когда откроются ворота в конце подъездной дорожки Дервиши, Вельвета Уайльд вбивала полученный адрес в навигатор.
– Какой милашка, – угрюмо заметила она.
– С таким обращением мы и сталкиваемся, когда имеем дело с албанским сообществом, – ответил Норман, постукивая по рулю.
– Звучит не очень-то политкорректно, – сказала Вельвета, когда они выехали на дорогу.
– Албанцы нам не доверяют. Видят в полиции лишь врага.
– Дай-ка угадаю, как ты голосовал на референдуме по «Брекзиту» – за выход из Евросоюза? – предположила Уайльд.
– Именно. А ты, добросердечный либерал, хотела остаться?
– Да, я голосовала за будущее, а ты выбрал прошлое. И знаешь почему? Потому что ты старый ворчливый динозавр.
Поттинг ухмыльнулся.
– Я голосовал за «Брекзит», чтобы люди вроде Джоргджи Дервиши не засоряли нашу страну.
Коллеги ехали на запад по темной улице, лишь свет фонарей мимолетно освещал их лица.
– С тех пор как я вступила в ряды полиции, сержант, мне кажется, что есть два вида копов. Одни выбрали эту работу, чтобы попытаться изменить мир, другим же просто нравится носить форму и чувствовать власть. К какой категории относишься ты?
– Не поверишь – все-таки к первой. Когда-то я вправду хотел изменить мир. Давным-давно верил в людскую добропорядочность.
– А теперь?
– Если копнуть поглубже, можно кое-что найти. Моя прекрасная Белла была самым порядочным человеком в мире.
– Не сомневаюсь. Я очень тебе сочувствую.
– Спасибо.
– Может, стоит копнуть глубже в местное сообщество албанцев? А то твое мнение о них основывается лишь на предрассудках, а не на реальной ситуации.
– Ты слышала Дервиши. Будь его сын похищен, он не обратился бы в полицию. В этом вся проблема: они сводят счеты по-своему, жестоко и зачастую публично. Нам албанцы не доверяют.
– Они не доверяют властям вообще, а не только полиции Сассекса. У себя на родине албанцы были воспитаны совсем иначе. Многие годы они жили под давлением коммунистической партии в жестоком полицейском государстве, которым управлял тиран Энвер Ходжа. Если не ошибаюсь, этот монстр однажды с гордостью провозгласил Албанию первым в мире атеистическим государством. Несколько запуганных продажными чиновниками поколений жили в страхе перед властями. Эти люди не в силах принять тот факт, что есть приличные стражи порядка, ведь верить своим полицейским они никогда не могли. Наша задача – изменить их отношение к нам.
– Ваши чувства достойны восхищения, юная леди.
– Норман, – весело откликнулась Вельвета, однако серьезным тоном добавила: – Только давай без снисходительности. Понял?
Он поднял вверх ладони – «сдаюсь». Какое-то время ехали молча. Мимо пронеслась патрульная машина с проблесковыми маячками и сиреной. В обратном направлении с громким ревом поехала «Скорая». Из баров и клубов, пошатываясь, выходили нетрезвые девушки и пьяные парни; другие стояли в длинных очередях, чтобы попасть внутрь. На улице дрались. Полицейские испытывали на себе всё – заигрывания, плевки, шумные ссоры. Обычная субботняя ночь в Брайтоне.
Оказавшись в лабиринте улочек более спокойного района, Поттинг стал поглядывать на стрелку навигатора, ведущую их вдоль парка. Он сдерживал уже третий зевок.
– Пора в кроватку? – усмехнулась Вельвета, когда Норман повернул направо и двинулся вверх по крутому уклону. – Старичку надо вздремнуть?
– Я вам знаете, что скажу, мадам…
Норман замолчал на полуслове, когда Уайльд назвала вслух номер дома, мелькнувшего слева:
– Тридцать семь.
Поттинг сбросил скорость.
– Тридцать пять. – И затем: – Тридцать три.
Как только машина остановилась, Вельвета достала фонарик из держателя в нише для ног и направила яркий луч света на модный, но куда более скромного вида дом, чем у семейства Дервиши. Особняк тридцатых годов был отделан под эпоху Тюдоров – этот стиль пользовался популярностью во всем городе. У дома стоял автомобиль «Киа» темного цвета. Время шло к полуночи, и внутри, казалось, было совсем темно.
