Нико страшно разозлится на меня за мой провал. Я вздыхаю. Не просто разозлится, он будет в бешенстве. Мне конец. Может, Катран попытается остановить его. Но...
Катран. Он сказал, нападения назначены на время подписания договора: вторая церемония. Нико говорил — первая. Может, я чего-то не поняла? Я хмурюсь про себя. Нет, я уверена, что
все именно так. Что там сказал Катран? Атаки и убийства назначены на одно время — время второй церемонии, а она начнется в четыре.
Убийства... включает ли это и убийство доктора Лизандер?
Боль вяжет узлы в животе.
Мы уже у машины Кэма, садимся. Служащий делает нам знак подождать. Еще один правительственный лимузин приближается по подъездной дороге, мотоциклы спереди и сзади. Он останавливается, дверь открывается. Мы мельком видим растрепанные светлые волосы, прежде чем охранники обступают премьер-министра, скрывая его из виду. Они поднимаются по ступенькам в особняк. Как только двери закрываются, нам сигнализируют, что можно ехать.
— Ты упустила свой шанс познакомиться с премьер-министром, — говорит Кэм, когда мы направляемся по подъездной дороге к воротам. Я не отвечаю. — Что случилось? — спрашивает он.
Я качаю головой, закрываю глаза, кладу голову на спинку. Все эти события вытеснили из моих мыслей доктора Лизандер. Или, может, я просто старалась не думать о том, что с ней будет.
Все это время, даже когда я не понимала, что она делает, она защищала меня. Вплоть до фальсификации истории болезни. Она нарушала правило за правилом, рассказывая мне то, что я хотела знать. И самое большое из этих нарушений — встреча со мной вне больничных стен. Нико сказал, что я для нее как дочь, которой у нее никогда не было. Да, она часть этого режима, который я ненавижу. Но из-за меня ее охранник мертв, а сама она узница.
Доктор Лизандер — часть моей семьи в том смысле, который имеет значение. Она, как мама, защитила бы меня, если бы могла.
Мне вспоминаются мамины слова, которые она сказала мне дома: «заботиться о тех, кого любишь, кто рядом с тобой здесь и сейчас».
Я бросаю взгляд на часы: 2.20
— Кайла?
— Кэм? Помнишь, ты говорил, что, если можешь чем-то помочь, мне нужно только попросить?
— Конечно.
— Ты можешь очень быстро отвезти меня домой, чтобы я переоделась? А потом подбросить меня в одно место. Но самое главное, никаких вопросов.
Он ухмыляется и жмет на газ.
Несусь на второй этаж по лестнице, на ходу сбрасываю туфли и расстегиваю платье. Швыряю платье на пол, запрыгиваю в джинсы, натягиваю темную кофту. Я бы избавилась и от пистолета — ощущения от него самые неприятные, — но он может понадобиться. Лечу к двери, потом приостанавливаюсь.
Коммуникатор. Возможно, он служит еще и «маячком», а я не хочу, чтобы Нико знал, куда я направляюсь. Я нащупываю его под «Лево» и пытаюсь отыскать, как его отсоединить. Чертыхаюсь, уже готовая сдаться, но тут ноготь наконец находит край. Одно нажатие, и он отсоединяется. Я бросаю его в ящик с одеждой и бегу вниз.
Кэм уже в машине, тоже переоделся.
— Ты быстро, — говорит он. — Это что-то срочное?
— Никаких вопросов, помнишь? — отзываюсь я, потом смягчаюсь: — Можно сказать, что я должна помочь другу.
По дороге я показываю ему, куда ехать, при этом спрашиваю себя: что я делаю? Осмелюсь ли пойти против Нико?
Да.
Слишком долго меня тянули то в одну сторону, то в другую, вынуждая разрываться между мною бывшей и мною нынешней. Но кем я хочу быть? Кто я есть сейчас и что делать сейчас, решать мне, и только мне.
Так много вопросов, серьезных, важных. Политических. Вроде того, во что втянуты Катран и Нико. Лордеры — это зло, страшное зло, но перерезать им глотку по одному за раз — разве это выход? Я убедила себя, что Нико прав, что как Рейн я уже давно сделала свой выбор и что для достижения цели все средства хороши. Но я ошибалась. Это не мое решение.
Я направляю Кэма на одностороннюю дорогу, по которой Нико вез меня в первый раз, и вдруг ощущаю внезапный страх: а что, если он тоже поедет этим путем? Но поворачивать назад поздно.
— Остановись здесь, — говорю я наконец. — Нам придется немного сдать назад, чтобы ты смог развернуться.
— Здесь? Ты уверена? — Кэм вглядывается в нависающие ветки деревьев.
— Да, здесь. Спасибо.
— Не пора ли тебе рассказать, что же все-таки происходит? — Он замолкает, вглядывается мне в лицо. — Аллилуйя! Ты и правда собираешься мне что-то рассказать, да?
— Только одно, — отвечаю я. — Помнишь тех лордеров, с которыми мы тогда «познакомились»? Они могут быть злы на меня, и я надеюсь, на тебя это не распространяется. Просто хотела предупредить тебя. Извини.
— Злые лордеры — это мне нравится. Правда, не в непосредственной близости от меня. Но если уж так случилось, разреши мне пойти с тобой. Может, я смогу помочь.
— Нет.
Он вздыхает.
— Ты уверена, что справишься?
— Абсолютно, — вру я, держа руку на двери, готовая убежать, если он попытается пойти следом.
— Удачи, — говорит он.
— Пока, Кэм. — Я выхожу, ныряю в деревья. Спрятавшись, приостанавливаюсь, чтобы убедиться, что он уехал. Он сдает назад, скрывается из виду. У меня возникает странное чувство,
что что-то тут не так. Почему, не могу понять. Может, потому что он слишком быстро сдался? Я прислушиваюсь, как звук мотора удаляется, потом пропадает.
То, что Кэм оказался втянутым во все это, ужасно тяготит мою совесть. Он не виноват, что попал в поле зрения лордеров, это случилось исключительно из-за меня. Я надеюсь, очень надеюсь, что ему не придется еще больше пострадать за свое благородство. Если сегодня все получится, если доктор Лизандер сбежит, Коулсон очень скоро узнает, что я затеяла. Сомневаюсь, что ему это понравится.
ГЛАВА 42
Я добираюсь до тайника Катрана, где были спрятаны мотоциклы в первый раз, но горка под брезентом подозрительно мала. Я откидываю его, чтобы убедиться, и вздыхаю: мотоциклов сегодня здесь нет.
Должно быть, они возле дома. Придется идти пешком, и быстро.
Воздух сырой, тяжелый, неподвижный и влажный. Небо темнеет. Мне мерещатся приглушенные звуки, словно кто-то или что-то прячется внутри этого сумрака. Воображение играет со мной злые шутки: я то и дело оборачиваюсь, уверенная, что слышала хруст ветки или что-то в деревьях. Но когда я бесшумно возвращаюсь, сделав крюк, кругом все тихо, нигде ничего.
По дороге я раздумываю над слабым звеном моего плана: кто охраняет доктора Лизандер? Если Катран был прав насчет четырехчасовых нападений, все имеющиеся силы должны быть задействованы. Возможно, будет всего один охранник возле ее запертой двери. Как мне выманить его из дома и отвлечь настолько, чтобы освободить доктора Лизандер? Я не питаю иллюзий по поводу себя: причинить кому-то реальный вред я могу, только защищаясь. Как было с Уэйном.
