– С рисунком все понятно, он его уже использовал. А тетрадки? Что в них?
– В них могут быть воспоминания Веры Крестовской. Например, Ветрова могла их записать, когда старушка бредила.
– Кому нужен бред больной старухи?
– Видимо, нужен. Возможно, там есть кое-что любопытное. В любом случае нам остается только ждать. Он проколется, не может не проколоться.
– Да, история! Мишка-то как там? – Вишняков вопросительно посмотрел на Лукича.
– А что ему, парень крепкий! И сиделка около него очень даже симпатичная. – Лукич подмигнул Махотину.
Но Махотин на него и не смотрел. Он следил глазами за Анной, которая как раз вставала из-за стола. «Мне придется худеть. И начать качаться. Я рядом с ней старый обрюзгший боров», – подумал он, глядя на ее ладную фигурку.
* * *
Он зажег поставленную в разбитый граненый стакан свечу и достал тетрадь под номером один. Дата, время. Он пробежал глазами первые строчки. Бред! Но этот бред подтвердился записями в другой тетради, сделанными через несколько месяцев. Нужно все рассортировать. Итак, первое: дом поджег ее сын. Сначала старуха просто проговорилась. А тут уже понятно, что рассказывает она вполне связно.
«…Я стояла и смотрела на ее окна. Любава, точно почувствовав мое присутствие, вышла на крыльцо. На руках у нее был ребенок. Она положила его в коляску, стоящую под навесом, и вернулась в дом. Я смотрела на нее и поражалась ее сходству с моей покойной сестрой Анфисой. Та же улыбка, тот же взгляд темных глаз. Хотелось подойти к ней и все рассказать, но я не могла! Она не должна знать, она меня просто возненавидит! И я опять собиралась уйти. Вдруг я увидела, как со стороны заднего двора через забор лезет человек. Было довольно темно, но я узнала его. Это был Вова Кучеренко, друг моего сына Жени и мой воспитанник. Удивиться я не успела, его действия привели меня в оцепенение. Я видела, как он поливает из канистры сначала сарай, потом дом по периметру и еще какие-то строения. Потом он подпер бревном входную дверь. И что-то кинул под крыльцо. Больше я на него не смотрела. Наверное, сделав свое дело, он убежал. Я видела только коляску, и была одна лишь мысль: спасти ребенка. Я открыла калитку, пробежала по двору под навес, выхватила кулек из коляски и унесла. Я хотела позвать на помощь, но увидела, что со всех сторон к дому бегут люди. А я пошла к дому Надежды. Я видела, как она выбегала из дома, не закрыв дверь. В комнате я положила ребенка на кровать. Он громко плакал, пеленки и одеяльце были мокрыми. Я нашла в комоде простынь и развернула одеяло. Это была девочка. Перепеленав ее, я укачала малышку. Сама вышла во двор. Недалеко полыхало зарево пожара.
Надежда вернулась не скоро. Плача, проклиная всех.
Мы не виделись с того времени, когда я еще жила с Анфисой и Мироном. Она могла меня просто не узнать. Но узнала сразу. Я ей сказала, почему оказалась рядом с домом Любавы. Я сказала, что иногда приезжаю посмотреть на дочь своей сестры. И это было так. Мы решили, что девочку я увезу в город, а позже отдам ее Борису. Мы не предполагали, что его будут обвинять в убийстве жены. Я-то знала, кто поджег дом. Но сказать Надежде, что это было сделано по приказу моего сына, я не могла. Я даже не могла ей сказать, что у меня есть сын…»
Он закрыл тетрадь и задумался. Нужно как-то по-умному довести до Крестовского эту информацию. Просто тетрадки он читать не будет. Нужно коротко и внятно все ему рассказать. Все сразу, пусть согнется под тяжестью обвинений, пусть начнет паниковать, злиться, угрожать. Вот тогда он ему скажет главное. То, что убьет его наверняка!
Глава 26
– Лиза, нам нужно поговорить, завтра с утра не уходи из дома никуда, хорошо? Я буду часам к девяти. – Махотин, прижимая трубку к уху плечом, руками держал руль. После разговора у Вишнякова он решил, что откладывать объяснение с женой не стоит. Он понимал – Анна не будет с ним до тех пор, пока он не расстанется с Лизой. Готовиться к разговору бессмысленно – Лиза могла в ответ выкинуть что угодно, вплоть до банальной драки с царапаньем его физиономии. Могла позвонить папочке, обвинить его, Бориса, в насилии, выбежать на площадку с воплями: «Помогите, убивают!» Поэтому он хотел, чтобы в квартире во время их разговора присутствовал кто-то еще. Но Ларкин телефон был недоступен, а Алена отказалась ехать в город.
Вспомнив вчерашний разговор с Аленой, он невольно поморщился. Ох, не так он хотел сказать ей об Анне! Но получилось, что Алена уже обо всем знала. Оказалось, ей звонила Лиза.
Он пришел к Тихоновым и застал дочь на крыльце: она собиралась уходить. За ней вышла растерянная Елена.
– Борис, я ничего не понимаю, я чем-то обидела Алену?
– Алена, в чем дело? – Он строго посмотрел на дочь.
– Сам знаешь! А вы – подлая, если так поступаете! У нас семья, вы не имеете права! – Алена говорила сквозь злые слезы.
– Эй, ты чего на мамку налетела? – Санек встал на защиту матери.
– Что случилось, Елена?
– Ничего не понимаю. Алене позвонили, а потом она резко встала и ушла.
– Кто тебе звонил?
– Мама. Из города.
– Так, понятно. И что она тебе сказала?
– Что ты кобель и ублюдок. И связался с этой. – Она кивнула на Елену. – А ее бросил.
– Что за чушь! Елена, объясните ей!
– Дура ты, у мамки любовь с Палычем! На кой нам твой папаша? – Санек покрутил пальцем у виска.
Елена покраснела.
– А мама сказала…
– Твоя мама много выдумывает. Извинись перед Еленой Ивановной.
– Извините. – Алена не знала, куда деться от стыда. Она знала свою мать, та действительно могла наговорить невесть что на отца. Так было всегда, когда у нее было плохое настроение.
– Ничего страшного. – Елена обняла ее за плечи и, слегка притянув к себе, поцеловала в висок. Алена расслабилась.
– Алена, нам нужно поговорить, пойдем? – Махотин решил, что тема, в общем-то, осталась открытой. Елена показала рукой на скамейку, стоящую под навесом.
Махотин сел и похлопал по сиденью рядом с собой ладонью.
– Сядь. Читай. – Он протянул ей записку Лизы.
– И что это значит? – Алена посмотрела на отца. Она уже догадалась. Родители все равно расходятся. Она ждала этого давно. Как только поняла, что у них нет ничего, кроме вежливо-лживого сосуществования под одной крышей. Мать часто раздражалась по пустякам, но старалась отцу этого не показывать. И еще Алена поняла, что мама его любит, а он ее нет. Что она терпит его похождения на сторону, которые он почти не скрывал, она терпит его откровенное хамство, хотя отец при ней старался вести себя как любящий муж. Но она-то видела эту игру! Игру в дружную семью.
– Я люблю другую женщину, тут твоя мама не ошиблась.
– Кто она?
– Ее зовут Анна. Она живет в доме с Вишняковым.
