– Твоя баба Нюра точно сказала, что все вампиры умрут за один год?
Горь-Саныч надеялся, что Валерка услышал неверно или напутал.
– Точно, – не помиловал его Валерка.
Горь-Саныч вытащил сигареты и нервно закурил.
– А как они умирают? И откуда потом новые берутся?
– Я не спросил, – виновато ответил Валерка. – Всё было такой кучей…
– Но ведь баба Нюра сумела выжить! – Горь-Саныч, конечно, яростно искал способы спасти Греховну. – Как бабе Нюре это удалось?
– Давайте ещё поговорим с ней, – здраво предложил Валерка.
Будь его воля, Игорь прямо сейчас помчался бы на пищеблок, вцепился бы в эту криворотую судомойку и заставил бы её сказать всю правду. Мир вокруг такой прочный и устойчивый, правильный в своей основе, даже если в нём много разных глупостей и недостатков, поэтому сильная и упрямая жизнь не может вот так просто взять и подчиниться какой-то выморочной нечисти! Жизнь всегда борется за себя, жизнь побеждает, значит, выход есть! Пускай вампиры тайком свили в пионерлагере своё паучье гнездо – но это они боятся жизни, а не наоборот: значит, они уязвимы, и надо их одолеть!
По лагерной трансляции серебряные горны играли побудку.
В палате пацы уже одевались. Лёва только зыркнул на Валерку, но промолчал. Валерка потянул со спинки кровати полотенце.
– Ты где был ночью? – спросил Славик Мухин.
– Костёр жёг на берегу.
– Чё не позвал? – обиженно вскинулся Гурька. – Я ваще костры палю!
– Я тоже хочу, – попросился Юрик Тонких.
– Костры по-нормальному разводят с одной спички, понял, Тонкий? – свысока сказал ему Горохов. – Ты не умеешь, чухан.
– Но у меня есть много спичек! – возразил Юрик.
– Костёр на берегу – фигня! – Титяпкин в досаде пнул по тумбочке. – Вот я в деревне у бабки сжёг у еённых соседей сарай с мотоциклом!
– Может, нам тут больницу подпалить, пацы? – воодушевился Гурька.
– Старшаки в прошлую смену рассказывали, что у них один взял покрышку с причала и в огонь бросил, – поведал Серёжа Домрачев. – Такой дым был, что пожарный вертолёт прилетал.
Валерка молча слушал пацанов и думал, что они – тушки. Они этого не знают, но для вампира Лёвы они не друзья, не футбольная команда, а тушки, из которых можно потихоньку пить кровь. Лёва заметил тёмный и быстрый взгляд Валерки и усмехнулся. Лёва имел всё, что хотел, а Валерка был изгой. Он врал про ночной костёр, потому что страшился спать на своей койке.
День в лагере начинался как обычно: отряды строились на Дружинной площадке, красный флаг взлетал вверх по флагштоку, в зарослях чирикали птицы, динамики извергали бодрые пионерские песни, с Волги донёсся звук ревуна швартующегося речного трамвайчика. Стоя рядом с Ириной во главе отряда, Игорь делал вид, что смотрит на Свистуху, но смотрел на Веронику.
Ветерок шевелил её волосы. Лицо у неё было таким нежным и свежим, что казалось, будто она всю ночь безмятежно спала, как дитя. Но она не спала. Игорь помнил, что в самый волчий час, подчиняясь неведомому зову, Плоткин вставал и уходил на улицу – это Вероника жаждала крови и ожидала его где-то в темноте. Однако при свете солнца Вероника была такой, какой Игорь её полюбил, какую обнимал и целовал, лёжа в траве на берегу Рейки. Той Веронике он рассказывал про конкистадоров, безвозвратно ушедших в сельву, и про взрыв вулкана Санторин, уничтоживший Атлантиду. С той Вероникой Игоря разлучили не Плоткин и Свистунова, а чья-то злая воля, которая захватила Веронику в плен и приговорила к уничтожению.
Линейка закончилась, и вожатые повели отряды обратно в корпуса.
– Наталья Борисовна велела тебе с Лагуновым подойти к ней, – негромко сообщила Игорю Ирина.
– А в чём дело? – удивился Игорь.
– А дело в том, что Лагунов не ночевал в палате.
– Откуда ты знаешь?
– Хлопов сказал.
– А Свистуха откуда знает?
– А ей сказала я! – с вызовом ответила Ирина.
– Тебе не надоело стучать? – раздражённо спросил Игорь.
Он оглядел Ирину Копылову с головы до ног. Интересно, кто она? Пиявица? Тушка? Или она правильная сама по себе, без вампирства?
Игорь и Валерка встретили Свистуху на Пионерской аллее.
– Не компостируйте мозги мне, я всё равно уже не поверю, – с усталым презрением заявила Свистуха. – Вам правила пионерлагеря не закон, так? Один шляется где-то всю ночь, а другой его покрывает! Спелись! Сколько можно это терпеть? Да гори оно синим пламенем!.. Короче, Корзухин: сейчас собирай шмотки Лагунова, и днём я отправляю его на теплоходе в город. Капустин сдаст его в детскую комнату милиции, а милиция уже сама найдёт отца с матерью. За этого типчика пускай у них голова болит, а не у меня!
– Они на Байкале! – ещё не осознав угрозы, строптиво ляпнул Валерка.
– В детприёмнике поживёшь, пока не приедут за тобой. Ты же бродяга.
Старшая пионервожатая ничуть не шутила. До Валерки наконец дошло, что его взашей выгоняют из лагеря, и у него едва не оборвалось сердце. Конечно, он боялся здешних вампиров, но ещё больше боялся подвести папу и маму. Сын в детприёмнике – это невыносимый позор! Папа расстроится, мама заплачет – что может быть ужаснее?! Да лучше сдохнуть!
– Давайте как-то по-другому! – возмутился Игорь.
– Всем давать – сломается кровать! – грубо ответила Свистуха.
Игорь страдальчески сморщился. Он ещё мог сопротивляться решению начальницы, но почему-то не сопротивлялся. Валерка посмотрел на него с недоумением и надеждой, однако у Горь-Саныча был такой виноватый вид, что Валерка сразу догадался: Горь-Саныч согласен со Свистухой! Валерку окатило ледяным отчаяньем. Горь-Саныч считает, что в городе Валерка окажется в безопасности! Там его вампиры не достанут! У Валерки от злости запылали щёки. Эх, Горь-Саныч! А говорил, что мы с ним – коллектив!..
Валерка отступил на шаг, словно хотел сбежать, но он не хотел убегать.
– А знаете, почему я не ночевал в палате? – спросил он у Свистухи.
– И почему? – саркастически ухмыльнулась старшая пионервожатая.
– Потому что у вас в лагере – вампиры!
Свистуха чуть не плюнула под ноги Валерке.
– У меня уже уши в трубочки заворачиваются! Ты больной, Лагунов, и не лечишься! Придумай что-нибудь поумнее! Твои выкрутасы мне надоели до посинения! Всё, допрыгался! Домой едь!
Но маленький Валерка Лагунов смотрел на старшую пионервожатую сквозь очки, словно сквозь прицел снайперской винтовки.
– Прошлым летом здесь главной вы были, да? – дерзко спросил он.
– Какая разница тебе? – рассвирепела Свистуха.
– А сколько у вас вожатых и пионеров с прошлого лета умерло?
