Игорь схватил Веронику за плечи.
– Говори, что хочешь, – выдохнул он ей в лицо, – но я тебе не верю! Не верю, что ты меня разлюбила! Да, ты отказалась от меня для безопасности! Да, ты согласна умереть за вампира! Но меня ты не разлюбила!
Вероника глядела на него как на убийцу. Он положил ладонь ей под грудь – и там была мёртвая тишина. Её сердце не билось.
– Не трогай меня!.. – почти беззвучно прошелестела она.
– Если дёрнешься, я толкну тебя в воду, – предупредил Игорь. – Я знаю, что в воду вам нельзя. И знаю, что днём ты меня не укусишь!
Он чуть наклонился и жадно прижался губами к её губам – холодным и мягким. Вероника замерла на краю пирса, не рискуя шевельнуться. Игорь обнял её одной рукой, отчаянно притискивая к себе и целуя так, как никогда прежде не целовал. Это была его ненаглядная Вероника – украденная, обманутая, превращённая в чудовище, но всё равно его Вероника. И под ладонью он ощутил, как в ней вдруг что-то робко стукнуло, а потом снова и снова. У Вероники очнулось сердце. Оно толкнулось само, без повеления.
Игорь еле оторвался от её губ.
– Я не сброшу тебя в воду, – прошептал он. – Но мне надо, чтобы ты сделала одну вещь. Сделала для меня.
По безумному лицу Вероники плыли синие пятна.
– Когда сегодня хозяин позовёт тебя, скажи, что ждёшь его в пищеблоке. Пусть он придёт туда. И не важно, где ты в это время будешь.
Вероника смятенно молчала.
– Скажи ему! – повторил Игорь. – Я верю тебе, потому что люблю тебя. И ты меня тоже любишь. Ты забыла, но я знаю это за тебя. И я тебя не отдам.
Глава 5
Вампиры счастливы
– Море волнуется раз! – командовала Анастасийка. – Море волнуется два! Море волнуется три! Морская фигура, замри!
Мальчики и девочки замерли в причудливых позах.
Надо было чем-то занять отряд до начала футбольного чемпионата, и Анастасийка предложила эту игру. Ирина одобрила; Игорь, разумеется, тоже. Те, кто пожелал играть, выстроились под соснами перед Анастасийкой; те, кто не пожелал, расселись прямо на земле в качестве судей.
Анастасийка придирчиво осматривала морские фигуры.
– Заводной или каменный? – спросила она у Славика Мухина.
Славик стоял сгорбившись и в каком-то непонятном выверте держал возле носа обе ладони с растопыренными пальцами.
– Заводной, – ответил Славик.
Анастасийка коснулась его – «завела». Славик зашевелил пятернями.
– Не знаю, кто ты, – подумав, недовольно сказала Анастасийка. – Урод, а не морская фигура. Крокозёбра. Смесь бульдога с носорогом.
Судьи тоже не могли угадать фигуру.
– Наверное, это герань, – предположила Леночка Романова.
– Откуда в море герань? – удивилась Анастасийка.
– Жена дала капитану, а он в море выбросил. Герань пахнет противно.
– Это кит! – гневно закричал Славик. – Это рот евонный и зубы!
– У кита нет зубов, – возразила Анастасийка. – Зубы только у акулы.
– Кит! Кит! – заорали судьи-мальчишки. – Точняк похожий!
– Плохая фигура, – заявила Анастасийка. – Ты вылетаешь, Мухин.
– Нечестно! – взорвался Горохов. – Все видят, что кит, одна ты косая!
– Неграм слова не давали, – отбрила Горохова Анастасийка.
Валерка сидел в числе судей и любовался Анастасийкой, плавными движениями её рук, когда она изображала волны. Среди судей сидели и Лёва Хлопов с Маринкой Лебедевой. Если бы требовалось подмести территорию, собрать металлолом или поучаствовать в спортивном соревновании, пиявцы наверняка были бы в числе первых, – а играть они не умели. Нет правил, чтобы показывать кита или хотя бы герань, выброшенную капитаном за борт.
Игорь прогуливался поодаль. За соснами с реки уже проквакал ревун швартующегося трамвайчика; Игорь хотел перехватить Димона Малосолова, но проворонил: в поисках Ирины Димон сразу юркнул в корпус. Теперь надо было подождать, пока эти двое наговорятся. Не стоит раздражать Димона, отвлекая от встречи с возлюбленной, – Димон нужен добрый и покладистый.
Игорь незаметно поглядывал на Лёву и Маринку. Маленькие пиявцы уже не вызывали в нём ненависти; наоборот, теперь их было как-то жалко. Мрачная откровенность Вероники произвела на Игоря гнетущее впечатление. Одно дело, когда пиявцы подчиняются стратилату, как тушки подчиняются пиявцам: приказ получен – приказ исполнен. И другое дело, когда пиявцы всей душой преданы своему поработителю: они служат ему истово и ради него готовы на что угодно. Пиявцы молятся на стратилата; для них желания вампира – священные заповеди и воля небес; они бестрепетно отдадут жизнь за повелителя. Как собаки, они счастливы быть у сапога хозяина.
– Море волнуется раз! – командовала Анастасийка. – Море волнуется два! Море волнуется три! Морская фигура, замри!
Судьи с интересом изучали фигуры.
Женька Цветкова просто стояла, сложив ладони над головой домиком.
– Заводная или каменная? – спросила Женьку Анастасийка.
– Каменная.
Анастасийка снова никак не могла определить фигуру.
– Я морская царевна, – подсказала Женька. – Это у меня корона.
– Нифига не корона! – завопил Горохов. – Это пилотка какая-то!..
– Морских царевен в природе не бывает! – Анастасийка рассердилась на глупую выдумку. – Такую фигуру нельзя! Ты вылетаешь, Цветкова!
– Морские царевны бывают! – возмутилась Женька.
– Не бывают! Вон, все согласны! – Анастасийка картинно простёрла руку в сторону судейского сообщества, мужская часть которого разразилась возгласами одобрения, а женская – возгласами негодования.
Игорь не увидел продолжения спора – из корпуса вышел Димон.
Игорь поспешил к нему.
– Димон, погоди, у меня дело к тебе!..
Лицо у Димона дрожало, как у ребёнка.
– Она меня в жопу послала!.. – не слыша Игоря, пролепетал Димон.
– Кто? – изумился Игорь.
– Иришка!.. Сказала, чтоб я никогда к ней больше не подходил!.. – Димон достал сигареты и взволнованно задымил прямо возле корпуса. – Не может вспоминать, как ваша вожатка нас чуть не застукала!..
Игорь понял, что Димон имеет в виду тот случай, когда он уединился с Ириной в корпусе, но туда внезапно запёрлась Свистуха. Всю смену Димон раскачивал Ирину, чтобы затащить в койку, и это была титаническая работа, потому что моральные принципы Ирины выдерживали прямой удар атомной бомбы. Однако Димон справился. А Свистуха невольно обрушила все его достижения. Осмелиться на вторую попытку Ирина уже не могла, и потому от досады беспощадно вышибла Димона из своей жизни, чтобы не соблазнял.
