Еще одной поистине удивительной деталью рыцарского снаряжения «эпохи кольчужно-пластинчатой брони» стали так называемые цепи. Причем отнюдь не те, которые многие рыцари носили на шее для красоты, а цепи, прикреплявшиеся к нагрудным частям их доспехов и деталям вооружения для того, чтобы те… не потерять! Это были довольно длинные цепи, которые прикреплялись к рукояткам их мечей и кинжалов, причем таких цепей у рыцаря вполне могло быть целых четыре. К чему именно они крепились на груди, до сих пор точно не известно. Причина банальна: нехватка данных, поскольку даже эффигии не могут нам всего показать. В отдельных, правда, случаях информации достаточно. Например, существует эффигия, принадлежащая сэру Рожеру де Трампингтону и находящаяся в Трампингтонской церкви в Кембриджшире (ок. 1289), и вот на ней отчетливо видно, что единственная имеющаяся у него цепь, которая ведет к его шлему, закреплена на его… веревочном поясе, которым он подпоясан.
Эспаулеры совершенно необычной формы на миниатюре из Истории св. Грааля (1310–1320) (Библиотека Философика Герметика, Турне, Бельгия)
Хьюберт де Корбе (1298), церковь Св. Агаты, Эванс, Льеж, Бельгия. Эспаулеры у него просто огромные. Изображения на них и на щите – беличий мех
Эффигия Николаса Лонгфорда 1416 г. Лонгфорд, Дербишир, Англия
Интересно, что цепь эта не имеет костылька и, скорее всего, закреплена на его шлеме намертво. Очевидно, это было нужно, чтобы его не потерять. Но вот что удивительно: а что же тогда делал оруженосец этого рыцаря, для чего тогда он был нужен? Неужели этот самый Трампингтон, да и все прочие изображенные здесь рыцари, имевшие шлемы с цепями, были настолько бедны, что не могли позволить себе иметь оруженосца, возившего за ними их шлем и подававшего его им по мере надобности? Получается, что на эффигии денег им хватало, а на оруженосца нет? Что-то уж очень сомнительно!
На некоторых эффигиях цепочка к шлему идет от розетки на груди. На ней виден крючок, на который надета эта цепь. Есть эффигии, на которых такие розетки сделаны парными, для двух цепочек, которые выходят наружу через прорези на сюрко. А уж на чем они там закреплены – на кольчуге либо на броне из пластин, по скульптуре не понять.
Пьер де Блемур (1285), церковь Корделии, Сенлис, Франция
Мэтью де Варенн (1340), церковь в Меннвале, Нормандия, Франция
Арнольд де Гамал (1456), Лимбург, Бельгия
Вальтер Бобфингер, 1336 г. Церковь Св. Блазиуса, Бобфингер, Германия
Конрад фон Зейншейм с тремя цепями на груди, 1369 г. Швейнфурт, Германия
Обычно если цепь была одна, то на ней за спиной рыцаря удерживался шлем. Для этого на нем в его нижней части имелось два крестообразных отверстия, а на конце цепи – бочковидная пуговица.
В XIII–XIV веках цепи, идущие к рукояткам мечей и кинжалов, можно найти чуть ли не на каждой рыцарской скульптуре, особенно в Германии, где ношение цепей обрело особую популярность. Здесь вошло в моду носить сразу четыре цепи, хотя зачем столько их требовалось, не совсем ясно. Одна к мечу, другая – к кинжалу, третья – к шлему. А вот зачем нужна была четвертая?
Конечно, нам трудно себе представить, чтобы человек сражался, удерживая в руке меч, к рукоятке которого была прикреплена четырехфутовая цепь (причем нередко золотая, то есть довольно тяжелая!). Ведь она же наверняка ему мешала, поскольку могла и вокруг руки, в которой рыцарь держал меч, обмотаться, и зацепиться и за голову коня, и за оружие… противника. Ну, а если рыцарь и выпускал в бою меч из руки, то цепь вполне могла запутаться в его стременах. Однако рыцарям все эти неудобства в XIV веке были нипочем. Известный британский историк Э.Окшотт по этому поводу отмечал, что они, возможно, в отличие от нас имели представление о том, как нужно орудовать мечом и кинжалом, чтобы цепи не перепутывались и ни за что не цеплялись. Но как они это делали, мы так и не знаем. Самое интересное, однако, заключается в том, что когда рыцари превратились в статуи из «белого металла», то есть стали облачаться в цельнокованые доспехи, от этого украшения они почему-то отказались!
На эффигии Людвига дер Бауэра (1347) очень хорошо видно, как эти цепи крепились к оружию при помощи кольца, надетого на рукоять. Видимо, оно было скользящим, так как иначе бы мешало удерживать оружие
Глава 35
Крестоносцы облачаются в латы…
«…возьми щит и латы и восстань на помощь мне».
(Псалтирь, 34:2)
Ответ на вопрос, когда же крестоносцы сменили кольчуги на латы, будет таким: наверное, тогда же, когда цельнокованые доспехи из металлических пластин появились и у всех прочих рыцарей Западной Европы. Здесь уже отмечалось, что британские историки создали очень разумную и четкую классификацию доспехов и в итоге поделили все Средневековье на три эпохи: «эпоху кольчуги», «эпоху смешанного кольчужно-пластинчатого вооружения» и «эпоху цельнокованых доспехов». Все три эпохи вместе составляют период с 1066 по 1700 год. Соответственно, первая эпоха имеет рамки 1066–1250 гг., вторая – 1250–1330 гг. А вот дальше выделяется ранний этап в развитии рыцарских пластинчатых доспехов (1330–1410), «великий период» в истории рыцарей в «белых доспехах» (1410–1500) и эпоха заката рыцарских доспехов (1500–1700). Поскольку Крестовые походы, по мнению ряда историков продолжались и после ликвидации владений крестоносцев в Палестине, практически вплоть до 1686 года, причем в Европе была создана даже особая Лига крестовых походов, то очевидно, что участвовавшие в них рыцари облачались в доспехи… всех этих этапов, как раннего, так и поздних.
