Еще пятьдесят или же шестьдесят лет тому назад прошение «о заводной лошади», поданное самураем «без сёгуна» или ронином, означало только одно: воин-наемник готов служить за мизерное жалование в 500 коку риса. Прошение «о любом, даже заморенном коне» означало готовность ронина служить за 300 коку риса в год. Если же воин умолял господина «позволить ему взять в руки хотя бы заржавленную пику» – значит, был готов он служить задарма – за 100 и меньше коку риса в год.
И вот что я скажу: обычаи воинов сохранились издавна, а их выражения исходят от нежелания уподобляться купцу и говорить о цифрах. В стародавние времена говорили: «Голодной курице просо снится, но даже оголодавший сокол никогда не станет клевать зерно».
То есть, по его мнению, 1500 кг риса в год – это служба даром, а усадьба с доходом 200 коку – всего лишь «в два раза больше, чем задарма!»
Дайдодзи Сигесукэ. «Будосёсинсю»
На этой цветной ксилографии Мигата Тосихидэ знаменитый полководец, покоривший Корею, и участник многих военных кампаний, Като Киёмаса (1562–1611), изображен в умиротворяющей обстановке собственного дома.
Дорожка к дому в идеале должна была быть из «настоящих камней».
Разумеется, были усадьбы и победнее, и побогаче. В любом случае на территории такого поместья в обязательном порядке должен был находиться господский дом, крытый бамбуковой черепицей, а то и рисовой соломой или тростником – в использовании этих материалов ничего зазорного не было, – а также дом для прислуги. Амбар, птичник, конюшня – все эти служебные помещения могли быть объединены под одной крышей, однако само это здание было лишь немногим более прочным, нежели жилые строения, ну разве что стены у него могли быть глинобитными. Другое дело кухня, стены которой иной раз возводили из камня, чтобы защитить усадьбу от пожара. В Японии часты землетрясения, в результате которых в прошлом сильные пожары возникали очень часто, поэтому такая предосторожность была не лишней. Перед господским домом должен был в обязательном порядке располагаться хотя бы небольшой садик с бассейном, а вокруг находятся посадки либо просто несколько валунов и ровно рассыпанный гравий. Огород в усадьбе был обязателен, ведь с него шла зелень к столу и господину, и его слугам. Банный и чайный домики старались не только расположить поближе к воде, но и по возможности устроить их так, чтобы они выглядели более старыми, чем они есть на самом деле, в особенности домик для чайной церемонии, потому что все старое в Японии того времени ценилось намного дороже. В больших домах отхожие места могли находиться даже в самом доме, так же как и ванная комната. Однако в небольших усадьбах это считалось бы явным излишеством и признаком изнеженности. Обычно их ставили на столбах и никакой ямы под ними не рыли, чтобы было удобнее собирать фекалии. Да-да, из-за отсутствия в достаточном количестве крупного рогатого скота и лошадей в Японии XVII века человеческие экскременты самым тщательным образом собирали, продавали и… использовали на рисовых полях в качестве удобрения. Естественно, что прислуга имела свой отдельный туалет, а господин и его семья – свой. Впрочем, по устройству они практически ничем не отличались. Забор мало того что был высоким, он нигде не должен был соприкасаться со строениями – правило, неукоснительно соблюдавшееся в Японии веками.
Минка – традиционный японский дом простолюдина. Однако в нем вполне мог жить и не очень состоятельный самурай.
Книга в книге. Что бывает, когда нет коров?!
Их процессия двигалась на север по извилистой, оживленной, суетливой Токайдо, через самую большую рисовую житницу империи. Плоские аллювиальные равнины изобиловали водой, каждый дюйм земли здесь возделывался. Воздух теперь был горячий и влажный, тяжелый от зловония человеческих испражнений, которые крестьяне разводили водой, заботливо поливая посадки.
– Рис дает нам пищу, Анджин-сан, татами для сна, сандалии для ходьбы, одежду, чтобы укрываться от дождя и холода, солому, чтобы утеплять наши дома, бумагу для письма. Без риса мы не могли бы существовать.
– Но такая вонь, Марико-сан!
– Это небольшая цена за такую щедрость, да? Просто делайте, как мы, – открывайте свои уши, глаза и голову. Слушайте ветер и дождь, насекомых и птиц, слушайте рост насекомых и мысленно представляйте ваших потомков, приближающихся к концу жизни. Если вы это сделаете, Анджин-сан, вы скоро начнете чувствовать красоту жизни. Это требует практики… но вы станете совсем японцем, не так ли?
– Ах, благодарю вас, госпожа моя! Но должен признаться, что я уже начинаю любить рис, – да-да, я, пожалуй, предпочитаю его картофелю… И вы знаете еще, что я не так скучаю без мяса, как раньше. Разве это не странно? И я не так голоден, как был.
Джеймс Клейвелл. «Сёгун»
Ну а зачем зажиточным японцам требовались подобные (и многие другие) предосторожности, станет понятно, если мы вспомним о том, что успех одного вызывает обычно зависть у другого. Причем характерно это было для всех народов, а не только для японцев или же наших соотечественников, живущих в России. Другое дело, что если у нас в России от нежелательных визитеров обычно защищал высокий забор и злые собаки, то в Японии, стране тайных наемных шпионов и убийц синоби, от них даже такие заборы не спасали. Состоятельному хозяину приходилось быть постоянно начеку, потому что наслать на него ниндзя мог и завистливый сосед, и недовольный им вассал, не говоря уже о том, что в его дом могли проникнуть и обыкновенные разбойники, просто ради того, чтобы его ограбить.
Спят в традиционных японских домах на матрацах – футонах, которые утром убирают в шкаф – оси-ирэ. Также в комплект спальных принадлежностей входит подушка (раньше в качестве таковой часто использовалось небольшое полено) и одеяло.
Традиционный японский завтрак: как и триста лет назад, так и сегодня, практически подается все примерно то же самое. Набор продуктов зависит не от вкусов, а от сезона!
Женщинам в японском доме очень часто приходилось оставаться одним. И вот для того, чтобы развлечься и принести пользу семье, они очень часто занималась в это время тем, что совершенствовались в боевых искусствах. «Дамы дворца Тиеда. Тренировочный бой на нагинатах» – ксилография Тоёхара Тиканобу.
