– Вы правы, – ухмыльнулся Блэксорн, – ей-богу, вы правы. Пожалуйста, извините меня. – Он поднял харигата и внимательно рассмотрел его, невыразительно насвистывая. – Вы говорили, Учительница-сан, он может быть грубым?
– Да, – сказала она убежденно, – он может быть грубым или мягким, как вы пожелаете. Кроме того, харигата намного более выносливы, чем любой мужчина, и никогда не устают!
– О, это интересный факт!
– Да. Не забывайте, не каждой женщине повезло встретить сильного мужчину. Без помощи одной из этих штучек, удовлетворяющих обычные страсти, нормальная женщина скоро теряет физическое равновесие, и это, конечно, нарушает ее настроение и тем вредит ей и ее окружению. Женщина не имеет той свободы, которую имеет мужчина – в большей или меньшей степени, – и правильно, да? Мир принадлежит мужчинам, не так ли?
– Да, – он улыбнулся, – и одновременно нет.
– Извините, но мне жалко ваших женщин. Они ведь такие же, как и мы. Когда вернетесь домой, вы должны научить их, Анджин-сан. Ах да, скажите королеве, она поймет. Мы очень чувствительны в вопросах секса.
– Я упомяну об этом Ее Величеству. – Блэксорн отложил харигата в сторону, сделав вид, что ему не хочется этого делать. – Что еще?
Кику вынула связку из четырех больших круглых бусин из белого нефрита, нанизанных через определенные промежутки на крепкую шелковую нить. Марико внимательно слушала объяснения Кику, глаза ее раскрылись шире, чем когда-либо, веер замелькал. Когда Кику закончила, она с любопытством посмотрела на бусы:
– Ах, со дес! Ну, Анджин-сан, – твердо начала она, – эти бусы называются кономи-синзу, жемчужины наслаждения, и сеньор или сеньора могут одинаково пользоваться ими. Сакэ, Анджин-сан?
– Спасибо.
– И женщина, и мужчина могут пользоваться ими, бусины аккуратно помещают в задний проход и потом, в момент Облаков и Дождя, бусины медленно, одну за другой, вытаскивают.
– Что?
– Да, – Марико положила бусы перед ним на подушку, – госпожа Кику говорит, очень важно выбрать время, и всегда… Я не знаю, как вы это называете, ах да, всегда надо использовать масляную смазку… для удобства, Анджин-сан. – Она посмотрела на него и добавила: – Она говорит также, что жемчужины наслаждения могут быть разных размеров и что, если их правильно применять, они правда могут дать очень хороший результат.
Он шумно расхохотался и выразился по-английски:
– Ставлю бочонок дублонов против кучки свиного дерьма, что в это никто не поверит!
– Извините, я не поняла, Анджин-сан.
Когда он смог говорить, то произнес по-португальски:
– Я ставлю гору золота против травинки, Марико-сан, что результат очень значительный на самом деле. – Он поднял бусы и внимательно их рассмотрел, не замечая, что насвистывает. – Жемчужины наслаждений, да? – Через минуту он отложил их. – Что там еще?
Кику была рада, что ее эксперимент удался. После этого она показала им химитсу-кава, секретную кожу:
– Это кольцо наслаждения, Анджин-сан, которое мужчина использует, чтобы поддерживать эрекцию, когда он устал. С ним, – говорила Кику, – мужчина может удовлетворять женщину, даже когда он прошел свой пик или его желание ушло. – Марико следила за ним: – Не так ли?
– Абсолютно, – просиял Блэксорн, – господь Бог защищает меня от этого и от невозможности удовлетворить женщину. Пожалуйста, попросите Кику-сан купить мне три штуки – прямо в ящике!
Затем ему показали хиро-гумби, снаряжение для усталых, тонкие высушенные стебли растения, которые, если их намочить и обмотать вокруг Несравненного Песта, разбухали и делали его крепким на вид. Потом там были всякие стимулирующие средства – средства создавать или усиливать возбуждение – и всякие смазки – для увлажнения, для увеличения объема, для усиления.
– Никогда не ослабевает? – спросил он с еще большим весельем.
– О, нет, Анджин-сан, это неземное ощущение!
Затем Кику вынула другие кольца, которые используют мужчины: из слоновой кости или эластичные, шелковые кольца с шариками, щетинками, ленточками и расширениями и отростками разных видов, сделанные из слоновой кости, конского волоса, семян или даже маленьких колокольчиков.
– Кику-сан говорит, что почти каждая из этих вещей превратит самую скромную даму в распутницу.
Ну а потом в Японию из Китая и Кореи проник буддизм, а вместе с ним буддийские трактаты и… китайские наставления по искусству любви. Было, например, разработано наставление, содержащее 48 поз, причем только основных, а всего их было ровно 70! Их изображали на свитках, гравюрах и даже вырезали в виде нецке (миниатюрных статуэтках из кости), которые, часто изображая людей одетых, имели скрытый эротический смысл. А дело все в том, что основной сюжет мог находиться на внутренней стороне нецке, и рассмотреть его можно было, только если перевернуть фигурку, внешне вполне приличную. Например, «Любовники под покрывалом». На композиции с разных сторон покрывала видны только головы и руки. На эротический контекст указывает книга, лежащая сверху, на которой изображены грибы – традиционный фаллический символ. В то же время основное действие спрятано с внутренней стороны, а именно обнаженные тела в соитии.
Женщина и самурай в салоне зубочисток. Судзуки Харунобу. Ксило-графия XVIII в. Токийский национальный музей.
Почему поз так много? Да просто потому, что люди очень быстро ко всему привыкают, пресыщаются и нуждаются во все новых и новых впечатлениях, причем подчас весьма экстравагантного свойства, откуда, кстати, происходит и такое явление, как скотоложство, и более известный и распространенный гомосексуализм. Кстати говоря, гомосексуализм уже тогда был в Японии весьма распространенным явлением, точно так же, как и в Древней Спарте, и это хотя и не поощрялось, но и не осуждалось открыто. Японцы (и японки!) понимали, что этот путь не самый удачный, но если существует охота, то как ее сдержать, а потому давали советы практического свойства по удержанию мужчин, выказывающих слабость к мужеложству: «Молодая жена должна время от времени предлагать ему свой зад для подобного рода сношения. При этом она должна уделять особое внимание своей чистоте и тщательно смазывать себя кремами».
Для тех мужчин, кто был мужественен во всех отношениях, хорошая жена должна была всегда находить одобряющие слова, адресуемые не столько поэтическим талантам своего супруга, сколько его физическим достоинствам: «Какой же ты мужественный! Какое счастье быть женой такого мужчины!» Или даже еще конкретнее: «…какой он у тебя большой, мой милый! Он гораздо больше, чем у моего отца: я помню, видела его, когда он ходил купаться…»
Впрочем, сами мужчины при этом считали, что мужественность доказывается мечом в руке, а то, чем занимается самурай у себя в спальне, это сугубо его личное дело!
