Удобнее такая конструкция по сравнению с европейской была тем, что при заряжании не нужно было лазить в сумку за пыжом и пулей. Теперь японский стрелок сначала высыпал из патрона в ствол порох, а затем через отверстие в нем сверху просто выталкивал пулю и пыж в ствол пальцем! Оставалось прибить их шомполом, затем насыпать порох на затравочную полку – тут уж ничего лучшего японцы придумать не сумели, – и можно было стрелять. Да, времени на всем этом экономилось не так уж и много, но при массированной стрельбе экономия оказывалась ощутимой. А ведь в бою счет иной раз идет буквально на секунды!
Снаряжение аркебузира включало две пороховницы, одна побольше (собственно пороховница хаяго), для пороха, засыпаемого в ствол, и одна поменьше (натруска кути-гусури-ирэ), для мелкого затравочного пороха, из лакированного дерева или папье-маше, с трубчатой горловиной, снабженной костяной крышкой. Причем горловина пороховницы могла служить и мерным прибором для порохового заряда. К поясу прикреплялись коробочка или мешочек для свинцовых пуль (тама-ирэ), натруска и катушка с фитилем хинава-саси. Заранее отмерянные заряды пороха тамагонэ хранились также в патронах хяго. Все боеприпасы – даняку, включая порох – энсё, пули – данган, переносила за стрелками в железных ящиках бо-бия специально выделенная прислуга.
Самурай с тяжелым мушкетом. Ксилография Цукиока Ёситоси. Музей искусств Лос-Анджелеса.
Интересной особенностью японской аркебузы стало отсутствие четко выраженного приклада. Ложе заканчивалось изогнутой пистолетной рукоятью дайдзири, предназначенной для прижимания к щеке, а отнюдь не к плечу, как у европейских ружей. Благодаря этому отдача приходилась на тяжелый ствол, а само оружие после выстрела двигалось назад и вниз, то есть с ним было в определенной степени легче управляться. При этом большее удобство обращения с японской аркебузой заключалось еще и в том, что ее вес по сравнению с европейскими образцами был небольшим. Хотя это не значит, что у японцев не было тяжелых мушкетов, обладающих большой дальностью стрельбы. Назывались они «стенными ружьями» и имели длину до трех метров, но, как это понятно из их названия, применялись они в основном в крепостях во время осад. Конечно, аркебуза как оружие имела немало недостатков. Процесс перезарядки, несмотря на все усовершенствования, требовал достаточно много времени, и стреляла она далеко не так метко, как лук. Тем не менее в бою это оружие применили уже в 1549 году, в 1555 году известный полководец Такэда Сингэн приобрел целых 300 аркебуз для своей армии, а в 1571 году он же отдал еще и следующий приказ своим командирам: «Отныне ружья станут самым важным оружием. Посему сократите количество копий [в ваших войсках], и пусть самые способные воины имеют ружья. Кроме того, когда вы собираете солдат, проверяйте их в стрельбе на меткость и требуйте, чтобы отбор [аркебузиров] производился в соответствии с результатами [вашей проверки]». Вот так и никак иначе, что очень хорошо показывает, что японцы, когда им это было выгодно, тоже придерживались правила «цель оправдывает средства», как и все остальные народы, и тоже поступали соответственно!
При идеальных условиях фитильные ружья имели максимальную дальность поражения около 300 м, при том, что прицельная дальность составляла всего лишь около 50 м. Но хотя эта дальнобойность по современным меркам и кажется совсем небольшой, она была вполне достаточной для того времени, когда целью являлась плотные массы войск, так как при этом в кого-то обязательно попадали, пусть даже это и был совсем не тот человек, в кого непосредственно целились. Ну а после нескольких залпов дым все равно закрывал поле сражения и мешал армиям видеть друг друга, так как использовался черный (дымный) порох. Современные экспериментаторы обнаружили, что на перезарядку фитильных ружей требовалось около двух минут, однако воины той эпохи тратили на это, несомненно, меньше времени, так как были и более тренированными и к тому же сражались за свою жизнь.
Впрочем, была и другая причина популярности аркебуз, связанная с изменением социального состава японских армий. Если раньше это были типичные феодальные дружины, то теперь в войска стали набирать и крестьян, причем во все возрастающем количестве. Поэтому неудивительно, что уже перед монгольскими вторжениями искусство стрельбы из японского лука стало приходить в упадок, а его боевой потенциал резко снизился. Одновременно с увеличением численности армий и введением более разнообразного вооружения низшие классы стали играть в них все более заметную роль. В то время как для обучения стрельбе из лука и наращивания мускулов требовались годы, научить крестьянина стрелять из аркебузы можно было всего за несколько дней, причем с меткостью, какую только могло дать это оружие. В общем, это было идеальное оружие именно для асигару, хотя первоначально это очень даже дорогое оружие рассматривалось как один из престижных атрибутов именно «современного» воина-самурая! Однако самураи очень скоро осознали, что при этом во главу угла поведения в бою ставятся отнюдь не честь и не доблесть, а торгашеский принцип «цель оправдывает средства», и отношение их к огнестрельному оружию резко изменилось!
Японские фитильные пистолеты – «пистору». На всех образцах хорошо видна крышка пороховой полки, которая закрывала расположенное на ней отверстие и открывалась непосредственно перед выстрелом. Музей Анны и Габриэль Барбье-Мюллер. Даллас, Техас.
Интересно, что скорострельность большого лука была значительно больше, чем у любой аркебузы. Кроме того, лук имел еще одно значительное преимущество: ему не требовался дорогостоящий порох. Стрелы к нему могли порой использоваться много раз, но главное – они производились в Японии, в то время как хороший же порох приходилось импортировать из Европы, как правило, из Англии, так как местный был худшего качества. Вот только пробивная сила огнестрельного оружия была значительно выше и позволяла с гарантией пробивать любые доспехи противника. Доказательством этому может служить один из эпизодов битвы при Нагасино – сражения, в котором в 1575 году встретились силы двух противоборствующих даймё: Ода Нобунага, имевшего под своим началом около 1000 стрелков, и Такэда Кацуёри, обладавшего значительным перевесом в коннице. Чтобы противостоять своему противнику, Ода Нобунага приказал перед своими позициями возвести мощные укрепления, состоявшие из трех рядов рвов, валов и частоколов, позади которых он расположил своих лучников, копьеносцев, стрелков из аркебуз. Причем последние были разделены на три отряда, каждый из которых выстроился в три шеренги.
Впоследствии родилось множество мифов, связанных с этим сражением, нашедших свое отражение даже в кинофильме режиссера Аикира Куросавы «Кагэмуся», где конница Кацуёри, размахивая мечами, скачет прямо на частокол. На самом деле все это было не так, вернее, не совсем так, как в кино. Хотя значения огнестрельного оружия в истории Японии никто и не думает преуменьшать.
