Хотя основным оружием Древней Японии был лук со стрелами, именно меч постепенно стал «душой самурая». В свою очередь это породило культ меча, а этот культ в свою очередь стал основой для этики меча, нарушение которой могло быть смыто только кровью.
Начнем с того, что напомним: с конца XVI века исключительное право ношения длинного меча дайто, а также пары мечей дайсё закрепилось только за самураями и придворной аристократией кугэ. Горожане могли носить лишь короткий меч, и то не постоянно, а лишь во время больших праздников или путешествий. Крестьянам в Японии, как и во всем мире, строго запрещалось иметь оружие. За исполнением закона о праве ношения мечей особенно внимательно следили в мирный период Эдо (1603–1868).
Женщинам из самурайских семей разрешалось носить меч, только когда они путешествовали в одиночку. Кроме того, придворные дамы надевали меч в случае пожара во дворце. Видимо, чтобы защищаться от мародеров, которые в этом случае могли бы попытаться ограбить дворец.
Катана, вакидзаси и танто на подставке катана-какэ.
Меч, заткнутый за пояс с правой стороны или положенный справа от себя, означал доверие к собеседнику, так как из этого положения было труднее всего привести его в боевую готовность, да и выхватывали меч из ножен именно правой рукой. Изобретались и другие положения, которые опять-таки мешали это сделать. Например, в положении стоя меч полагалось держать в правой руке за ножны возле гарды острием вперед и лезвием вверх. Сидя – меч клали справа от себя рукоятью вперед и лезвием к себе.
Книга в книге. Этикет меча
Взглянув на меч, лежащий рядом с ним, он заметил:
– Действительно, великолепное оружие, господин Тадатуне. Можно мне рассмотреть его?
Снова Тадатуне нахмурился, и снова лоб его разгладился.
– Конечно, если хочешь. Нет! – крикнул он, впервые повысив голос, когда Уилл потянулся к богато украшенной рукояти. Она вся была покрыта изображениями животных, усыпана незнакомыми полудрагоценными камнями и, судя по длине, рассчитана на хватку двумя руками сразу. – Нет, друг мой. Никто не может прикасаться к чужому мечу иначе как в битве. Я сам покажу тебе.
Вытащив из-за кушака шелковую салфетку, он обернул ею эфес. Затем, осторожно повернув оружие, медленно вытащил меч из ножен. Какой замечательный клинок открылся глазам Уилла! По красоте он не уступал эфесу, но выглядел довольно устрашающе. Не больше двух футов длиной, с тыльной стороны толщиной около четверти дюйма, он сужался к заточенному до бритвенной остроты лезвию. Очевидно, оно было укреплено сталью – Уилл заметил разницу в цвете металла на последнем полудюйме. Тыльная сторона была прямая, в то время как лезвие слегка изгибалось, а на конце было совсем скруглено. Это говорило о том, что в битве им скорее рубили, чем кололи.
Кристофер Николь. «Рыцарь золотого веера»
В дом самурая с длинным мечом за поясом мог войти только глава клана или же самурай, стоящий рангом выше хозяина. В других случаях длинный меч следовало снять (в знак своих добрых намерений) и оставить в прихожей либо отдать слуге, который с соответствующими почестями укладывал его на специальную подставку. Во время длительного визита, в исключительно дружественной обстановке, короткий меч также снимался и располагался справа от сидящего, рукоятью – к владельцу, а клинком в ножнах – к хозяину дома. Поворот меча рукоятью к противнику означал неуважение к его способностям фехтовальщика, поскольку настоящий мастер меча мог бы мгновенно этим воспользоваться. Любые движения в сторону меча гостя считались недостойными, а уж попытка его коснуться или тем более оттолкнуть в сторону однозначно воспринималась как вызов.
Самурай, готовящийся к поединку на мечах. Утагава Тоёкуни (1786–1865).
Коси-гатана – короткий меч без гарды, который носили в паре с мечом тати. Период Нам-бокутё. Токийский национальный музей.
Мечи всегда занимали самое видное место в доме любого самурая. Они стояли в специальной нише токонома в главном углу комнаты на подставке для мечей. Подставка для мечей, на которой они располагались горизонтально, называлась катана-какэ, а вертикальная – тати-какэ. При этом на тати-какэ меч полагалось ставить обязательно рукоятью вниз. На катана-какэ мечи укладывали рукоятью влево и лицевой стороной омотэ вперед. Таким образом, мечи тати на горизонтальной подставке всегда находились лезвием вниз, а мечи, оформленные в стиле букэ-дзукури, то есть те, которые носятся заткнутыми за пояс, как катана и вакидзаси, – лезвием вверх.
Когда меч находится на подставке, шнур сагэо должен быть аккуратно обвязан вокруг ножен возле крепления куриката, а не свисать вниз. При этом следовало стремиться к тому, чтобы подставка для меча контрастировала бы по цвету и украшениям с мечом на ней либо, напротив, была бы выполнена с ними в едином стиле.
Миямото Мусаси был известным на всю Японию мастером фехтования. Он отлично сражался как настоящими мечами, так и учебными – деревянными. Ко всему прочему, он был ещё и художником, а также написал книгу, в которой изложил весь свой опыт «мастера меча». Ксилография Утагава Куниёси.
Поскольку хорошие мечи стоили очень дорого и соответственно ценились очень высоко, в Японии родилась и совершенно особая церемония «любования мечом». Для хозяина меча считалось большой честью, если гости выражали восхищение его мечами. Однако при этом вся процедура осмотра мечей была строго регламентирована, а все реплики и даже жесты участников этой церемонии были расписаны так, что сделать что-то «не так» было практически невозможно либо выглядело бы верхом неуважения к присутствующим. Передавать меч кому-либо как для показа, так и на хранение можно было только рукоятью к себе. Чтобы продемонстрировать его, полагалось вытаскивать из ножен только ту часть клинка, что находилась рядом с гардой, и при этом обязательно извлекать его медленно. Клинком любовались, наклоняя его под разными углами к свету. Полностью обнаженный клинок мог быть воспринят как проявление враждебности. Ну а если владелец меча все-таки хотел показать весь клинок, то он с почтением передавал оружие гостю, с тем чтобы тот сам с многократными извинениями извлек его из ножен. И не дай бог при этом было коснуться обнаженного клинка рукой – браться за него можно было лишь только шелковым платком или листом чистой рисовой бумаги!
