– А теперь скажи, – проговорил разумный хищник весом в четверть тонны, нависая над кукольником, – с чего ты взял, что можешь оскорбить Патриарха кзинов и остаться в живых?
– Именно я на одной из планет Беты Лиры, – тотчас же без дрожи в голосе ответил кукольник, – пнул в живот задним копытом кзина по имени Чуфт-Капитан, в трех местах сломав ему скелет. Мне так не хватает смельчака.
– Продолжай, – изрек кзин с черными отметинами.
Несмотря на вызванные строением пасти ограничения, он отлично говорил на интерлингве. В тоне его не чувствовалось ярости, которую он наверняка испытывал. С точки зрения Луиса Ву, происходящее могло напоминать некий ритуал.
Но перед кзинами лежало кровавое сырое мясо, подогретое перед подачей к столу до температуры тела. И все они улыбались.
– Мы с этим человеком, – сказал кукольник, – собираемся исследовать края, которые даже не снились никому из вас. Нам в команду нужен кзин. Осмелится ли кзин пойти за кукольником?
– Говорят, что кукольники – травоядные и они не рвутся в бой, даже напротив.
– Судить тебе. Если останешься в живых – получишь в качестве вознаграждения чертежи космического корабля совершенно нового типа, а также модель самого корабля. Можешь считать эту плату надбавкой за смертельный риск.
Луис счел, что кукольник прилагает все старания, чтобы как можно сильнее оскорбить собеседника. Ни для кого в мире не секрет, что кзины не замечают опасности!
Но в ответ прозвучало единственное слово:
– Согласен.
Трое кзинов за столиком сразу же яростно зарычали на товарища.
Он огрызнулся на них.
Хватило бы и одного кзина, чтобы происходящее напомнило кошачью драку. Горячий же спор четверых производил впечатление масштабной кошачьей войны с применением атомного оружия. В ресторане автоматически включились глушители; шипение и рык стали тише, но не прекратились.
Луис заказал новую порцию выпивки. Судя по тому, что он знал из истории кзинов, эти здесь и сейчас основательно себя сдерживали. Кукольник все еще был жив.
Спор наконец угас, и четверо кзинов повернулись к ним.
– Как тебя зовут? – спросил тот, что с черными отметинами над глазами.
– Я принял человеческое имя Несс, – ответил кукольник. – Мое настоящее имя… – Из двух его поразительных глоток полилась оркестровая музыка.
– Что ж, Несс, прекрасно. Тебе следует знать, что мы представляем посольство кзинов на Земле. Это Харх, это Фтансс, а тот, с желтыми полосами, – Хрот. Я, будучи учеником и кзином низкого происхождения, не получил имени. Меня называют по моей профессии: Говорящий-с-Животными.
Луис с трудом скрыл негодование.
– Проблема в том, что мы нужны здесь, – продолжал кзин. – Идут сложные переговоры… впрочем, это тебя не касается. Мы пришли к решению, что заменить можно одного меня. Если ваш новый корабль стоит того, чтобы им обладать, – я к вам присоединюсь. Иначе мне придется доказывать свою отвагу другим способом.
– Ответ удовлетворительный, – сказал кукольник и встал.
– Как звучит твой титул на языке кзинов? – спросил Луис, продолжая сидеть.
– На Языке героев… – Кзин что-то прорычал с повышением тона.
– Тогда почему ты не назвался так перед нами? Преднамеренно желая оскорбить?
– Да, – ответил Говорящий-с-Животными. – Я разозлился.
Привыкший к человеческому чувству такта, Луис ожидал, что кзин солжет. Тогда он мог бы сделать вид, что поверил, и кзин в будущем вел бы себя вежливее… но отступать было уже поздно.
– И каков обычай? – мгновение поколебавшись, спросил Луис.
– Мы должны сразиться без оружия, как только ты бросишь вызов. Или один из нас должен извиниться.
Луис встал. Он понимал, что совершает самоубийство, но – невмирс! – прекрасно знал, что иначе поступить не может.
– Вызываю тебя на поединок, – сказал он. – Клыки против зубов, когти против ногтей – ибо нам не ужиться мирно в одной вселенной.
– Приношу извинения за моего товарища, Говорящего-с-Животными, – не поднимая головы, произнес кзин по имени Хрот.
– Гм? – удивился Луис.
– Такова моя задача, – объяснил кзин с желтыми полосами. – Выбор между извинениями и дракой заложен в самой нашей природе. Мы знаем, чем может закончиться драка. Сегодня нас в восемь с лишним раз меньше, чем тогда, когда кзины впервые встретились с людьми. Наши колонии стали вашими колониями, расы, бывшие нашими рабами, теперь свободны и обучены человеческим технологиям и этике. В ситуации, вынуждающей нас извиняться или драться, моя задача – извиниться.
Луис, поняв, что все-таки останется в живых, сел и сказал:
– Ни за что не взялся бы за твою работу.
– Нет, конечно, раз уж вызвался драться с кзином голыми руками. Но Патриарх считает меня бесполезным для чего-либо иного. Я не слишком умен, слаб здоровьем, и у меня ужасная координация. Как еще я мог бы сохранить свое имя?
Луис отхлебнул из бокала, страстно желая, чтобы кто-нибудь сменил тему. От вида смиренного кзина ему становилось не по себе.
– Давайте поедим, – сказал Говорящий-с-Животными. – Если, конечно, Несс, твоя миссия не столь срочная.
– Вовсе нет. Наша команда еще полностью не укомплектована. Мои коллеги свяжутся со мной, когда найдут подходящего четвертого члена. А пока что, разумеется, давайте поедим.
– Луис Ву, – заметил Говорящий-с-Животными, прежде чем снова повернуться к столу, – твой вызов показался мне чересчур многословным. Когда вызываешь на бой кзина, достаточно и простого яростного рева. Вопишь и прыгаешь.
– Вопишь и прыгаешь, – повторил Луис. – Ясно, как дважды два.
Глава 2
…и его разношерстная команда
Луис Ву знал, что некоторые зажмуриваются, пользуясь телепортационной кабиной. Мгновенная смена обстановки вызывала у них головокружение. Для него же это было сущей ерундой, хотя, с другой стороны, кое-кто из его друзей отличался куда большими странностями.
Не закрывая глаз, он набрал код, и наблюдавшие за ним инопланетяне исчезли.
– Эй! – раздался возглас. – Он вернулся!
Луис с трудом открыл дверь, расталкивая собравшуюся толпу:
– Чтоб вам всем к Финейглу провалиться! Неужели никто так и не ушел домой?
Он широко развел руки, пытаясь обхватить всех сразу, а затем устремился вперед, словно скребок снегоуборочной машины, вынуждая их расступиться.
– А ну освободите двери, грубияны! Я жду еще гостей.
– Отлично! – прокричали ему в ухо.
Кто-то вложил в его ладонь наполненный бокал. Луис обнял семерых или восьмерых и радостно улыбнулся.
