Несс зашевелился, и из-под его туловища появилась одна голова, затем вторая.
– Луис, мы можем поговорить наедине? – спросил кукольник, коснувшись языком переключателя.
Прозрачные изображения Говорящего и Тилы дремали, и Луис отключил с ними связь.
– Да, я готов.
– Что случилось? – спросил Несс.
– Ты не слышал?
– Мои уши – в моих головах. До меня не доходило ни звука.
– Как ты себя чувствуешь?
– Не исключено, что опять впаду в оцепенение. Слишком уж мне не по себе.
– Мне тоже. За последние три часа мы преодолели две тысячи двести миль. С телепортационными кабинами было бы куда лучше. Или даже с шагодисками.
– Наши инженеры не сумели перенести сюда шагодиски.
Головы Несса уставились друг на друга глаз в глаз – лишь на мгновение, но Луис уже замечал ранее подобный жест и предположил, что у кукольников он означает смех. Могло ли у сумасшедшего кукольника появиться чувство юмора?
– Мы движемся к левому краю, – продолжил Луис. – Говорящий решил, что до левой стены ближе. Думаю, если бы мы подбросили монетку, и то было бы точнее. Но Говорящий теперь тут главный. Когда ты впал в оцепенение, он взял управление на себя.
– Прискорбно. До скутера Говорящего мой тасп не достает. Придется…
– Погоди. Почему бы так и не оставить? Пусть командует.
– Но, но, но…
– Подумай, – настаивал Луис. – Ты всегда можешь наложить вето на любое его решение с помощью таспа. Если не предоставить ему власть, он все равно возьмет ее сам, стоит тебе расслабиться. Нам нужен бесспорный лидер.
– Пожалуй, вреда не будет, – мелодично пропел кукольник. – Под моим командованием шансы, по сути, нисколько не лучше.
– Вот и молодец. Вызови Говорящего и скажи ему, что он теперь Замыкающий.
Луис подключился к интеркому Говорящего, чтобы слышать разговор. Если он и ожидал взрыва, то был разочарован – кзин и кукольник обменялись несколькими шипящими и рычащими фразами на Языке героев, а затем кзин отключил связь.
– Приношу свои извинения, – сказал Несс. – Моя глупость имела для нас катастрофические последствия.
– Не беспокойся, – утешил его Луис. – Ты пребываешь в депрессивной стадии своего цикла.
– Я разумное существо и способен посмотреть правде в глаза. Я совершил страшную ошибку насчет Тилы Браун.
– Что ж, ты прав, но это не твоя вина.
– Ох, Луис Ву, в том-то и дело, что моя. Мне следовало понять, почему не удается разыскать никаких кандидатов, кроме Тилы Браун.
– То есть?
– Они оказались гораздо везучее.
Луис немелодично присвистнул сквозь зубы. Кукольник, похоже, придумал некую совершенно новую теорию.
– И если конкретно, – продолжал Несс, – то даже чересчур везучими, чтобы ввязаться в столь опасное предприятие, как наше. Лотерея рождений действительно создала сверхъестественное, передающееся по наследству везение. Но мне оно недоступно. Когда я пытался связаться с потомками выигравших в лотерею, я нашел только Тилу Браун.
– Послушай…
– Я не сумел пригласить никого другого, поскольку все они были очень везучими. Связаться с Тилой Браун, чтобы втянуть ее в эту злополучную экспедицию, я смог потому, что она не унаследовала соответствующий ген. Луис, я должен перед тобой извиниться.
– Иди-ка ты лучше спать.
– Я должен извиниться и перед Тилой.
– Нет. Это я виноват. Я мог бы ее остановить.
– В самом деле?
– Не знаю. Честно не знаю. Иди спать.
– Не могу.
– Тогда веди нас, а я посплю.
Так и решили. Но, прежде чем провалиться в сон, Луис успел удивиться, насколько плавно летит скутер. Кукольник оказался отличным пилотом.
Проснулся Луис на рассвете.
Он не привык спать при полной силе тяжести и ни разу в жизни не провел ночь сидя. Зевнув, он с трудом потянулся, ощущая напряжение мышц. Со стоном потер слипающиеся глаза и огляделся.
Вокруг были забавные тени и лился не менее странный свет. Посмотрев вверх, Луис увидел ослепительно-белую полоску полуденного солнца.
«Ну и дурак же я», – подумал он, дожидаясь, когда перестанут течь слезы. Рефлексы оказались быстрее разума.
Слева от него тянулась тьма, сгущаясь вдали. Несуществующий горизонт заменяла порожденная ночью и хаосом чернота под густо-синим небом, на фоне которого слабо светились очертания арки Мира-Кольца.
Справа, по вращению, сиял ясный день.
Рассвет на Мире-Кольце выглядел совершенно иначе.
Пустыня постепенно заканчивалась. Ее резкая, отчетливая граница уходила по кривой направо и налево. Бело-желтые бесплодные пески остались позади, но громада горы все так же закрывала значительный участок неба. Впереди блеснули реки и озера, а между ними темнели коричневато-зеленые полосы суши.
Скутеры, летя ромбовидным строем, казались одинаковыми серебристыми жучками. Возглавлявший их Луис вспомнил, что Говорящий занимает позицию по вращению, Несс – против вращения, а Тила замыкает строй.
В сторону по вращению от горы в воздухе висела длинная пыльная полоса, словно след от пересекающего пустыню джипа, только намного больше. Наверняка больше, хотя с такого расстояния она выглядела узкой ниточкой…
– Проснулся, Луис?
– Доброе утро, Несс. Ты что, все это время вел нас?
– Несколько часов назад я передал управление Говорящему. Стоит отметить, что мы уже преодолели семь с лишним тысяч миль.
– Вот как.
Но это была всего лишь статистика, крошечная доля того пути, который им предстояло проделать. Луис, привыкший за свою долгую жизнь пользоваться сетью телепортационных кабин, полностью утратил чувство дистанции.
– Посмотри назад, – сказал он. – Видишь тот пыльный след? Что, по-твоему, это может быть?
– Ну, полагаю, это каменная порода, которая испарилась после нашей посадки и вновь конденсировалась в атмосфере. Объем ее очень велик, поэтому она еще не успела осесть.
– А я подумал про пылевые бури… Невмирс, сколько же мы пропахали! – воскликнул Луис.
Учитывая расстояние до корабля, пылевой след тянулся по крайней мере на пару тысяч миль.
Небо и земля походили на две бескрайние, сдвинутые вместе плоскости, между которыми ползали микробы-люди…
– Давление воздуха повысилось, – сказал Несс.
– Что ты говоришь? – переспросил Луис, отводя взгляд от исчезающей в бесконечности точки.
– Посмотри на датчик давления. По-моему, мы приземлились на пару миль выше, чем находимся сейчас.
