— Копни на любой планете, — продолжал кукольник, — и в конце концов наткнешься на ту или иную металлическую руду. Здесь же ты найдешь сорок футов почвы, а затем основу кольца. Этот материал не поддается обработке. Если бы его можно было пробить, неудачливый рудокоп встретил бы по другую сторону лишь вакуум — весьма жестокая награда за его тяжкий труд. Цивилизация, способная построить кольцо, в силу необходимости должна была владеть секретом дешевого превращения вещества. Стоит им лишиться подобной технологии — не важно, каким образом, — и что останется? Создать запасы необработанных металлов они не смогли бы из-за отсутствия руды. Весь металл, что есть на кольце, содержится в машинах, инструментах и ржавчине. Даже способность совершать межпланетные полеты им бы не помогла, поскольку в окрестностях этой звезды негде добывать сырье. Цивилизация рухнула бы и никогда бы снова не поднялась.
— Когда ты до всего этого додумался? — тихо спросил Луис.
— Какое-то время назад. Я решил, что это не важно для нашего выживания.
— И не стал даже упоминать об этом. Ясно, — сказал Луис.
Он столько часов провел в тревожных размышлениях, а теперь все казалось более чем очевидным. До чего же ужасная ловушка для мыслящих существ!
Луис посмотрел вперед, краем глаза заметив, что изображение Несса исчезло. Гроза приближалась, становясь все обширнее. Силовое поле могло ей противостоять, но все же...
Лучше было пролететь над ней. Луис потянул за ручку, и скутеры поднялись к окутывавшей мир серой пелене, к облакам, которые закрывали солнце с тех пор, как они добрались до башни под названием Небеса.
На освоение нового языка требуется время, подумал Луис. О том, чтобы учить язык при каждой очередной посадке, не могло быть и речи. Вопрос приобретал критическое значение. Как долго жители Кольца пребывают в варварском состоянии? Сколько времени прошло с тех пор, когда все они говорили на одном языке? Насколько сильно местные диалекты разошлись с исходным?
Все вокруг стало однообразно-серым — они вошли в облака. Силовое поле Луиса окутали туманные щупальца, а затем скутеры вырвались на яркий солнечный свет.
С бесконечного горизонта Мира-Кольца на фоне бескрайней облачной пелены на Луиса Ву смотрел огромный синий глаз. Если бы голова бога была величиной с земную Луну, глаз как раз оказался бы подходящего размера.
Луису потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать увиденное, и еще несколько мгновений его мозг тупо отказывался в это поверить. А затем вся картина поблекла, словно плохо освещенная голограмма.
Сквозь шум в ушах он услышал — или почувствовал — чей-то вопль.
«Я что, умер? — подумал он. — И кто это кричит — Несс?»
Но связь с кукольником была отключена.
Кричала Тила — Тила, которая никогда в жизни ничего не боялась. Закрыв лицо руками, она пыталась спрятаться от взгляда огромного синего глаза.
Глаз сиял далеко слева, словно притягивая их к себе.
«Я что, умер? И создатель явился, чтобы судить меня? Но какой из Создателей?»
Похоже, Луису Ву пришло время решить, в какого создателя он верит, если верит вообще.
Глаз был сине-белым, с белой бровью над ним и черным зрачком. Облачная белизна и далекая синева сливались с небом.
— Луис! — кричала Тила. — Сделай что-нибудь!
«Этого не может быть», — подумал он.
Горло его словно сковало льдом, мозг бился в черепе, будто загнанный в ловушку зверь. Сколь бы ни была велика вселенная, всегда найдется то, чего не может в ней существовать нигде и никогда.
— Луис!
— Говорящий! — Ву наконец обрел дар речи. — Эй, Говорящий! Что ты видишь?
Кзин ответил не сразу.
— Вижу впереди большой человеческий глаз, — бесстрастно проговорил он.
— Человеческий?
— Да. Ты тоже его видишь?
Все меняло единственное слово, которое Луис никогда бы не употребил. Человеческий. Человеческий глаз. Будь это некое сверхъестественное явление, кзин увидел бы глаз кзина или не увидел бы ничего вообще.
«Значит, он имеет естественную природу, — подумал Луис. — Иначе и быть не может».
Тила с надеждой смотрела на него.
Но каким образом глаз притягивал их к себе?
— Ладно, — сказал Луис Ву и резко сдвинул ручку управления вправо.
Скутеры свернули в сторону по вращению.
— Нам не туда, — тотчас же послышался голос Говорящего. — Луис, вернись. Или передай управление мне.
— Ты же не собираешься пролететь через... это?
— Оно слишком большое, чтобы его можно было обогнуть.
— Говорящий, оно не больше кратера Платона. Мы можем облететь его за час. Зачем рисковать?
— Если боишься — можешь облететь глаз и встретиться со мной по другую сторону. Тила, и ты тоже. Я пройду насквозь.
— Зачем? — Голос Луиса показался неожиданно хриплым даже ему самому. — Считаешь, будто это... случайное образование из облаков — вызов твоим мужским качествам?
— Моим... что? Луис, вопрос не в моей способности к размножению. Под вопросом моя смелость.
— Но почему?..
Скутеры летели на крейсерской скорости в тысячу двести миль в час.
— ...почему твоя смелость под вопросом? Отвечай. Ты рискуешь нашими жизнями.
— Нет. Можешь облететь глаз.
— И как нам потом тебя найти?
Кзин задумался.
— Пожалуй, тут ты прав. Слышал когда-нибудь про ересь Кдапта-Проповедника?
— Нет.
— В темные времена, последовавшие за Четвертым перемирием с людьми, безумный Кдапт-Проповедник возглавил новую религию. Его казнил сам Патриарх, убив в поединке, поскольку тот носил частичное имя, но его еретическая религия втайне дожила до наших дней. Кдапт-Проповедник верил, что Бог-Создатель сотворил человека по своему образу и подобию.
— Человека? Но... ведь Кдапт-Проповедник был кзином?
— Да. Вы продолжали побеждать, Луис, — в течение трех столетий и четырех войн. Поборники Кдапта надевали для молитвы маски из человеческой кожи, надеясь обмануть Создателя, чтобы победить в войне.
— И когда ты увидел тот глядящий на нас над горизонтом глаз...
— Да.
— Ну ничего себе...
— Должен тебе сказать, Луис, что моя теория выглядит куда правдоподобнее твоей. Случайное образование из облаков... надо же до такого додуматься!
Луис постепенно обретал способность нормально мыслить.
— «Случайное» можешь вычеркнуть. Допустим, строители кольца создали глаз ради забавы или в качестве указателя.
— На что?
