Тила шаловливо улыбнулась:
— Он... как бы это сказать... странствует. Когда-то давно он поклялся, что дойдет пешком до основания арки. Именно этим он и занимается уже несколько сотен лет.
— До основания арки?
Тила кивнула. Судя по ее улыбке, она оценила шутку, но в ее взгляде чувствовалось нечто большее.
Луису доводилось видеть в глазах Тилы любовь, но никогда — нежность.
— И ты им из-за этого гордишься? Дурочка, ты что, не знаешь, что никакой арки нет?
— Знаю, Луис.
— Тогда почему же ты ему этого не скажешь?
— Если ты ему это скажешь, я тебя возненавижу. Он потратил на свое путешествие большую часть жизни. И у него неплохо получается. Он знает несколько простых важных умений и распространяет их по Миру-Кольцу, путешествуя по вращению.
— И сколько информации он может распространить? Вряд ли он чересчур умен.
— Нет, не умен. — Судя по ее тону, особого значения это для нее не имело. — Но если я отправлюсь в путешествие вместе с ним, я смогу обучить очень многих.
— Я с самого начала знал, что этим кончится, — вздохнул Луис, но ему все равно было больно.
Понимала ли это Тила? Она вообще на него не смотрела.
— Мы провели в той аллее около дня, прежде чем я сообразила, что ты будешь искать мой скутер, а не меня. Он рассказал мне про Хал... Халрл... про богиню и летающую башню, которая ловит машины, и мы пошли туда. Мы оставались возле алтаря, ожидая, когда появятся ваши скутеры, а потом здание начало разваливаться, и Искатель...
— Искатель?
— Он так себя называет. Когда его спрашивают почему, он объясняет, что идет к основанию арки и рассказывает про свои приключения по пути... понимаешь?
— Еще бы.
— Он стал пробовать завести все старые машины, сказав, что водители обычно выключали двигатели, когда их захватывало полицейское поле, так что моторы не сгорали.
Луис, Говорящий и Несс переглянулись. Возможно, половина тех летающих машин была еще на ходу!
— Мы нашли исправную машину, — сказала Тила. — Мы погнались за вами, но упустили в темноте. К счастью, нас захватило полицейское поле за превышение скорости.
— Действительно — к счастью. Мне показалось, что я слышал прошлой ночью звуковой удар, но точно не уверен, — сказал Луис.
Искатель замолчал, удобно опершись о стену начальственной спальни и с полуулыбкой глядя на Говорящего-с-Животными, который, в свою очередь, смотрел ему прямо в глаза. У Луиса возникло впечатление, что оба не прочь помериться силами в драке.
Прилл, однако, смотрела в окно, вздрагивая каждый раз, когда вой ветра переходил в пронзительный вопль. На лице ее застыл ужас.
Возможно, ей уже доводилось видеть образования, подобные глазу бури, над маленькими пробоинами от астероидов, но лишь на фотографиях в выпусках новостей или их эквиваленте на Мире-Кольце. Глаз бури всегда внушал страх — пригодный для дыхания воздух с ревом уносился в межзвездное пространство, словно в слив ванной, неся гибель любому, кого случайно засосало в его воронку.
Вой ветра стал громче, и Тила озабоченно нахмурила брови.
— Надеюсь, здание достаточно массивно, — сказала она.
Луис удивленно посмотрел на нее — насколько же она изменилась! Но глаз бури в последний раз напрямую угрожал ее жизни...
— Мне нужна твоя помощь, — продолжала она. — В общем... я хочу быть с Искателем.
— Уф...
— Он тоже хочет быть со мной, но у него странное понятие чести. Я пыталась рассказать ему о тебе, Луис, когда мы вместе летели к этому зданию, но ему вдруг сделалось неловко, и он перестал со мной спать. Он думает, будто я принадлежу тебе.
— У них что, рабство?
— Может быть, рабство для женщин. Скажешь ему, что я вовсе не твоя собственность?
Луис почувствовал, как ему сдавило горло.
— Возможно, удалось бы обойтись без лишних объяснений, если бы я просто тебя ему продал. Если ты действительно этого хочешь.
— Ты прав. Так оно и есть. Я хочу путешествовать вместе с ним вокруг Мира-Кольца. Я люблю его, Луис.
— Не сомневаюсь. Вы созданы друг для друга, — сказал Ву. — Сама судьба предопределила вашу встречу, в отличие от сотен миллиардов других потенциальных пар...
Тила недоверчиво взглянула на него:
— Это что... сарказм, Луис?
— Месяц назад сарказм был для тебя таким же загадочным понятием, как и транзистор. Нет, самое странное в том, что это вовсе не сарказм. Сотни миллиардов пар не имеют ни малейшего значения, поскольку не участвовали в заранее спланированном эксперименте кукольников по выведению породы везучих.
Внезапно он понял, что внимание остальных сосредоточено на нем. Даже Искатель уставился на Луиса, пытаясь понять, почему все на него смотрят.
Но сам Ву смотрел только на Тилу Браун.
— Мы потерпели крушение на Мире-Кольце, — мягко проговорил он, — потому что Мир-Кольцо — идеальная для тебя среда обитания. Тебе требовалось научиться тому, чему ты не могла научиться ни на Земле, ни где-либо еще в Известном космосе. Возможно, были и другие причины — например, лучшая версия биозамедлителя или больше свободного пространства, — но главная состоит в том, что ты здесь для того, чтобы узнать много нового.
— Что именно узнать?
— Возможно — что такое боль, страх, потеря. С тех пор как ты оказалась здесь, ты стала совсем другой. Прежде твой опыт был лишь... абстракцией. Тебе когда-нибудь доводилось ушибить палец на ноге?
— Ушибить? Вряд ли.
— А обжечь подошву?
Она уставилась на него — и вспомнила.
— «Лжец» потерпел крушение именно затем, чтобы ты очутилась здесь. Мы преодолели пару сотен тысяч миль, чтобы свести тебя с Искателем. Твой скутер доставил тебя точно туда, где в этот момент находился он, и точно в этом месте влетел в полицейское поле, потому что Искатель — тот самый мужчина, для любви к которому ты рождена...
Тила улыбнулась, но не дождалась ответной улыбки Луиса.
— Чтобы твое везение полностью сработало, потребовалось некоторое время, и вы смогли узнать друг друга поближе. Именно потому нам с Говорящим пришлось висеть вниз головой...
— Луис!
— ...над бездной в девяносто с лишним футов в течение примерно двадцати часов. Но это еще не самое худшее.
— Зависит от того, с какой стороны посмотреть, — проворчал кзин, но Луис не обращал на него внимания.
— Тила, ты влюбилась в меня, потому что это стало для тебя поводом присоединиться к экспедиции на Мир-Кольцо. Ты больше меня не любишь, ведь в том отпала необходимость. Ты здесь. И я любил тебя по той же самой причине, везение Тилы Браун воспользовалось мной, словно марионеткой... Но настоящая марионетка — ты. Тебе придется плясать на ниточках собственного везения всю оставшуюся жизнь. Одному Финейглу известно, есть ли у тебя свобода воли, и тебе не так-то просто будет ею воспользоваться.
