– Милая, это детектив-констебль Эверетт, – говорит миссис Доусон, ставя поднос на стол. – Ты помнишь? Она хотела поговорить с тобой о Дейзи.
– Ты не возражаешь, Порция? Это не займет много времени, – обещает гостья.
– Хорошо, – отвечает девочка, поглаживая кота, который, мигнув своими янтарными глазами, со вздохом устраивается у нее на коленях поудобнее.
– Мы просмотрели записи с камеры наружного наблюдения возле школьных ворот, и по ним видно, что вы с Нанкси, возможно, последние, кто видел Дейзи в тот день, прежде чем та ушла домой. Это так?
– Думаю, да.
– А тебе хотелось пойти на вечеринку?
– Я туда не собиралась.
– Правда? А почему? Мне кажется, что пригласили весь класс… А ты ее лучшая подруга.
– Дейзи забыла сказать нам, в какой день все это будет, – Порция краснеет, – а к тому времени, когда она вспомнила, мама уже назначила на это время какие-то дела. Нанкси тоже не смогла пойти.
«И то, что на вечеринке не было ее двух лучших подруг, – думает Эверетт, – в какой-то степени объясняет, почему дети в тот вечер не заметили отсутствия Дейзи».
– А ты была у Конноров накануне, Порция? – задает она новый вопрос. – Когда девочки примеряли костюмы?
– Да, но недолго.
– А что по поводу дома Дейзи? Ты часто там бывала? Ты знаешь семью Дейзи?
Младшая Доусон отворачивается:
– Обычно мы приходили сюда. Дейзи говорила, что сюда ближе от школы, но я думаю, что мой дом нравился ей больше собственного.
– Понимаю. Когда я говорила с Нанкси, она рассказала, что Дейзи недавно стала с кем-то встречаться, но это считается большим секретом. Ты не знаешь, с кем?
– Она рассказывала об этом. – Порция качает головой. – И в самом начале была очень счастливая. А потом сказала, что не хочет об этом больше говорить. И что если мы – ее лучшие подруги, то не будем ее об этом спрашивать… Простите, но я просто ничего не знаю.
Видно, что девочка начинает нервничать, и, заметив озабоченный взгляд ее матери, Эверетт решает сменить тактику.
– А что тебе больше всего нравилось в Дейзи как в подруге?
– Она очень умная. – Порция немного оживляется. – Помогает мне с уроками. А еще она делает это… как это называется, когда человек старается говорить, как кто-то другой?
– Подражание.
– У нее это здорово получается. Она подражает своей маме. И всяким известным людям в телике…
– В телевизоре, – негромко поправляет дочь Элеонора Доусон. – Надо говорить: телевизор.
– А ты от этих подражаний смеешься? – уточняет Верити.
Порция отворачивается:
– Иногда.
– А что нравится тебе меньше всего?
Девочка открывает было рот и останавливается.
– Дейзи слушает, – отвечает она наконец и краснеет.
– Ты хочешь сказать, что она подслушивает?
– Иногда она прячется, и ты не знаешь, что она рядом, а она слушает, что ты про нее говоришь.
– Ясно, – говорит Эверетт, и в этот момент звонит ее телефон. Она встает и с извиняющимся жестом быстро отходит в тень яблони, которая скорее всего старше, чем ее собственное жилье. Звонит Гислингхэм.
– Босс хочет, чтобы все мы были на месте через час.
– Хорошо. Я уже почти закончила. А как все прошло – я имею в виду УЗИ?
Девушка почти физически ощущает радость своего коллеги.
– Все отлично. Мальчик! – сообщает он.
– Прекрасно, Крис. Я очень за тебя рада.
– Мы здесь сейчас уже закругляемся, так что я заеду за тобой после того, как отвезу Джанет домой.
– Передай ей привет от меня. И скажи, чтобы она не позволяла тебе назвать ребенка каким-нибудь странным именем вроде Стэмфорд-Бридж
[38], чего он никогда не простит тебе в будущем.
– Только подумать! И это я слышу от женщины по имени Верити Мейбел
[39]…
Но Эверетт чувствует, как ее собеседник улыбается.
***
В 3:30 пополудни я открываю дверь в штабное помещение, расположенное в церкви Святого Алдэйта. Когда я появляюсь на пороге, шум в помещении стихает и устанавливается тишина. Тишина, бурлящая от нетерпения. Все уже успели проникнуться важностью происходящего.
Я прохожу вперед и поворачиваюсь лицом к аудитории:
– Итак, я уверен, все вы уже слышали кое-что о том, что случилось за сегодняшний день, но всем нам надо обладать одинаковой информацией, так что послушайте еще раз. Первое – телевизионное обращение. После него мы до сего момента получили больше тысячи телефонных звонков – обычная хрень насчет того, что девочку видели в разных концах страны, и пока ничего действительно интересного. Но это пока. Само собой разумеется, что у нас нет никаких подтвержденных свидетельств того, что кто-то видел Дейзи после пятнадцати пятидесяти двух, то есть после того, как она вышла из школьных ворот. Вопреки тому, что Мэйсоны рассказали нам в самом начале, Шэрон Мэйсон в тот день не забрала детей из школы, так что Дейзи и Лео должны были возвращаться домой пешком. Кроме того, миссис Мэйсон только что позвонила мне и подтвердила, что в доме нет школьной формы ее дочери. Все это значит, что мы не можем полностью исключить вариант, что Дейзи похитили по дороге домой. С другой стороны, мы до сих пор не обнаружили костюма русалки, а принимая во внимание то, что она не могла одновременно надеть и форму, и маскарадный костюм, что-то здесь не стыкуется. Также оба родителя настаивают на том, что, когда в тот день Дейзи вернулась из школы, она поднялась наверх и включила музыку. Оба говорят, что слышали голос дочери, но ни один не может подтвердить, что видел ее. То есть здесь опять какая-то нестыковка. Кроме того, боюсь, что нам придется принять во внимание еще один факт. – Я глубоко вздыхаю. – Теперь Шэрон Мэйсон говорит, что в тот день она выходила из дома минут на сорок, оставив детей одних в доме…
– Черт возьми, нашла время! – возмущаются мои коллеги.
– Послушайте, я так же разочарован, как и все вы, но это данность. Очевидно, она не хотела, чтобы об этом узнал ее муж, поэтому рассказала это, только когда мы разговаривали с ней вдвоем. Женщина считает, что уехала она чуть позже четырех тридцати, потому что как раз в это время домой вернулся Лео. Если верить ей, сначала она заехала в забегаловку на Глассхаус-стрит, а потом в «Маркс и Спенсер» на кольцевой дороге, но камера наружного наблюдения там не работает, а в самом магазине никто ее не помнит. Что может что-то значить, а может не значить ничего. Для всех нас важно то, что, пока дети были одни в доме, боковая калитка и дверь в патио были скорее всего открыты. Так что теоретически Дейзи могла самовольно выйти на улицу, хотя если б это было так, мы наверняка уже нашли бы ее, принимая во внимание то количество людей, которые занимаются поисками. Возможно также, что кто-то похитил ее или с территории перед домом, или – чисто теоретически – из самого дома.
