«Сначала сдирается кожа с головы, – читает Нанкси, – и сам череп и мозг выбрасываются. Рот и глаза зашивают, чтобы злой дух не вышел и не преследовал потом убийцу его хозяина. Потом кожу кипятят в воде, от чего она сжимается».
– Вау, грандиозно омерзительно!
Грания Таунсенд улыбается:
– Они очень старые, и их привезли из Южной Америки. В старые времена люди там полагали, что из головы врага к тебе может перейти его душа и его сила. Во время ритуальных церемоний они носили эти головы на шее.
– Правда? – Один из мальчиков сверлит ее взглядом. – Потрясно!
По другую сторону витрины под табличкой «Отношение к врагам» Лео Мэйсон рассматривает коллекцию декорированных черепов. Некоторые из них украшены ракушками, в лоб других вделаны рога. Тот, что привлек внимание Лео, такой маленький, что, должно быть, принадлежал ребенку. Глазницы проткнуты металлическими шпильками, а сами кости скреплены кожаными ремешками. К Мэйсону подходит один из кураторов выставки.
– Жутковато немного, правда? – спрашивает он приятным голосом.
– Почему у него в глазницы воткнуты эти острые штуки? – спрашивает мальчик, не оборачиваясь.
– Хороший вопрос. Может быть, это месть? Или шаман племени сделал это, чтобы убить злого духа?
Один из детей выглядывает из-за угла витрины и поднимает свои руки, изображая призрака.
– У-у-у-у!
Лео вздрагивает и отпрыгивает назад, хватаясь за пиджак куратора. Мужчина кладет руку ему на плечо.
– С тобой всё в порядке? Может быть, позвать учительницу?
Мэйсон трясет головой, но пиджак не выпускает.
– Тогда, может быть, займешься поисками сокровищ? Где-то в этих витринах спрятаны четырнадцать деревянных мышек. Кое-кто из твоих одноклассников уже ищет их, а учительница сказала, что того, кто найдет их всех, ждет приз.
И вновь Лео качает головой.
– Мне больше нравятся черепа, – произносит он в конце концов.
В дальнем конце зала вместе с группой девочек Кейт Мадиган рассматривает амулеты, фетиши и кукол вуду
[47]. Порция Доусон старательно записывает названия разных талисманов в маленькую записную книжку, пока Дейзи Мэйсон как завороженная смотрит на украшения из серебряной филиграни, разложенные на черном бархате.
– Как для браслета с подвесками, – говорит она, глядя на учительницу.
Кейт улыбается:
– Похожи, правда? Я уже их видела. В Италии. Раньше люди вешали такие на люльку младенца, чтобы защитить его и охранить от злых духов, пока он спит.
– Как злая фея в «Спящей красавице»? – уточняет Порция.
– Да, наподобие. – Мадиган подходит поближе и указывает на предметы за стеклом: – Они должны походить на перевернутые вверх ногами ветви. Как омела на Рождество.
Доусон поднимает глаза и читает через стекло табличку, а затем тщательно выводит заглавными буквами «ЧИМАРУТА»
[48] и начинает зарисовывать один из подвесков.
– На всех них изображены различные символы удачи, – продолжает объяснять Кейт. – Видишь, Дейзи? Вот луна и ключ, а вот цветок и дельфин.
Какое-то время девочка молчит.
– А они что, реально волшебные, мисс Мадиган? – спрашивает она наконец. – И реально могут отгонять ночью зло?
Лицо учительницы абсолютно серьезное:
– Некоторые люди так думают. Там, откуда я родом, многие старые люди в это верят.
Дейзи все еще не отрываясь смотрит на подвески.
– Хотела бы я, чтобы это было правдой, – с тоской говорит она. – Мне хотелось бы заполучить такую подвеску.
Она смотрит на Кейт Мадиган, а потом переводит взгляд на своего брата. Группа старших мальчиков показывает пальцами на грубо вырезанную из камня статуэтку льва в одной из витрин – они жестикулируют, засовывают пальцы в рот и смеются:
– Нука-тошнотик! Нука-тошнотик!
Голос Дейзи опускается до шепота:
– И еще одну, для Лео.
***
Когда Верити перевели в Оксфорд, она могла выбрать между викторианским коттеджем на Ботлироуд с двумя комнатами на первом этаже и двумя спальнями на втором, который надо было серьезно ремонтировать, и квартирой с отделкой над химчисткой в Саммертауне. Победила квартира, но только после того, как Эверетт убедилась, что по пожарной лестнице можно попасть прямо на улицу. И важно это было не для нее самой, а для ее кота. Хотя нельзя сказать, что ее большой пятнистый кот-лентяй часто пользовался этим путем. Когда в этот вечер в 21:15 она закрывает за собой дверь, Гектор возлежит на своем любимом кресле и смотрит на нее, мигая из-за резкого света. Констебль бросает свою фуражку на канапе и садится, машинально почесывая Гектора за ухом. Он здорово похож на кота Порции Доусон. Эта мысль, в свою очередь, заставляет Верити вернуться к тому вопросу, который мучает ее с того момента, как она покинула дом Мэйсонов.
Порция.
Эверетт уже мельком подумала об этом в школе – почему Порция, единственная из подруг Дейзи, так расстроилась, когда родители оставили ее дома? – но теперь эта тема вышла на первый план. Все говорили, что они лучшие подруги, – учителя, Шэрон, сама Порция. Но только не Лео. Не Лео. А как его назвал Фаули? «Наблюдательный мальчуган»? Не мог ли он увидеть что-то, чего не заметили все остальные? А вдруг они что-то упустили с самого начала следствия? Верити задумывается о записи Дейзи на камере наружного наблюдения и мысленно прокручивает пленку у себя перед глазами. Дейзи и Нанкси разговаривают, а Порция стоит рядом. А потом она наблюдает, как Дейзи идет вслед за Лео в сторону «Усадьбы у канала». Если они лучшие подруги, то в этом нет ничего странного. А если нет? А что, если Порция в действительности ненавидит Дейзи – как тогда можно объяснить эту сцену? Эверетт берет мобильный и звонит Гислингхэму.
– Прости за поздний звонок. Короткий вопрос по поводу записи в школе.
Ей слышны звук работающего телевизора и голос Джанет, интересующейся, кто звонит.
– Прости, Эв, не слышу – у нас тут «Коронация»
[49], – отзывается Крис. – Ну вот, теперь я вышел на кухню. Так что ты хочешь?
