Но, еще не успев закончить фразы, я вспоминаю, что говорили подружки Дейзи: она была зла после встречи с этим мальчишкой. Не расстроена, не смущена, а именно зла. Но это только то, что они сами сказали, – наверняка мне это не известно. И это единственная причина, по которой банде Рахия удавалось так долго скрываться от правосудия: люди вроде меня предпочитают видеть только то, что хотят видеть, и слышать то, что хотят слышать. Я не могу позволить нам совершить ту же ошибку.
– Ладно, вызывайте подкрепление и сообщите местным активистам и в пресс-бюро, чтобы они знали, что говорить, когда зазвонят телефоны. С супером я договорюсь. Уверен, что он будет просто в экстазе.
Поднимаюсь на ноги. Принимая во внимание состояние общественного мнения в Восточном Оксфорде, я никому не могу передоверить эту операцию.
***
12 мая 2016 г., 7:47
68 дней до исчезновения
Барж-клоуз, № 5
Кухня
Барри Мэйсон сидит за столом и завтракает, а Шэрон у окна загружает ломтики фруктов в соковыжималку. Лео и Дейзи уже в школьной форме, а розовый кардиган девочки перекинут через спинку ее стула.
– Думаю, нам надо устроить вечеринку, – говорит миссис Мэйсон. – В конце семестра.
– Вечеринку? Зачем? – Барри поднимает глаза от плошки с хлопьями.
– Ну мы же не «обмывали» дом, а я знаю людей, которые хотели бы на него посмотреть.
По другую сторону стола мальчик поднимает взгляд, а девочка его опускает. Глава семейства вновь берется за ложку.
– А не слишком ли много работы потребуется?
Шэрон смотрит на мужа:
– Мы можем устроить барбекю. С салатом, сэндвичами и картошкой в мундире. Тебе почти ничего не придется делать.
Барри открывает рот, чтобы что-то сказать, и вновь закрывает его. Дети обмениваются взглядами, а их мать начинает резать фрукты, прикладывая при этом гораздо больше усилий, чем это реально требуется.
– А что, если пойдет дождь? – спрашивает наконец старший Мэйсон. – В доме все не поместятся.
– Фиона Вебстер говорит, что мы можем взять их тент. И я уверена, что Оливер с удовольствием поможет тебе его поставить.
Барри пожимает плечами:
– Ладно, коли ты так уверена… А вы что думаете, дети?
– Для них это будет здорово, – замечает Шэрон. – Шанс встретиться с соседскими детьми, которые не ходят в школу Епископа Христофора. – Она поворачивается к соковыжималке и вновь включает ее. Смесь начинает вращаться и расплескивается, превращаясь в сопли зеленого цвета, которые медленно стекают по пластику, когда женщина вновь выключает прибор. – Ты когда сегодня вернешься?
– Могу задержаться, – поколебавшись, отвечает Барри. – У меня после обеда встреча на площадке в Гэлдфорде. Она может затянуться. А как у тебя дела, принцесса? – Он поворачивается к дочери. – Сегодня вам сообщат оценки за тест по английскому, так? Готов поспорить, что ты опять получишь высший балл. Ничего другое мою особенную девочку не удовлетворит.
Дейзи быстро улыбается отцу, прежде чем вернуться к хлопьям.
– Лео приняли в футбольную команду, – сообщает она.
– Неужели? А почему же ты молчишь, сын? – Барри поднимает брови.
– Пока только в запас. – Мальчик пожимает плечами.
Щеки его отца опускаются.
– Что ж, это только доказывает, что тебе надо больше стараться. Как я и говорил.
Шэрон все еще поглощена загадками соковыжималки, которая не хочет разбираться.
– Ладно. Тогда я оставлю тебе что-нибудь холодное, когда ты вернешься. Не забывай, в восемь у меня аэробика.
Барри широко улыбается Дейзи:
– Только не забудь принести тест домой, чтобы я мог посмотреть на результат. Договорились, Дез?
Миссис Мэйсон оборачивается:
– Мне хотелось бы, чтобы ты называл ее полным именем, Барри. Как мы можем запрещать ее друзьям так ее называть, когда сами это делаем?
Отец протягивает руку и треплет Дейзи по волосам.
– Ты же не против, правда, Дез?
– И не забудь вернуть сумочку с косметикой миссис Чен, когда ты сегодня увидишь ее в школе, Дейзи, – добавляет Шэрон. – Поблагодари ее и скажи, что мы сами в состоянии покупать себе вещи.
– Уверен, что она ничего такого не имела в виду, – говорит Барри. – У них оказалось две одинаковые сумочки, и они подумали, что Дейзи тоже захочет такую.
– А мне все равно. Косметика ни к чему девочке ее возраста. Выглядит слишком грубо.
– Да брось ты! Просто невинная забава. Ты же знаешь девочек – все эти наряды и все такое…
– Я же сказала, что она ни к чему. И в любом случае мы не нуждаемся в их благотворительности.
Барри пытается поймать взгляд дочери, но Дейзи, кажется, сосредоточилась на своих хлопьях.
– Только не слишком заморачивайся на вечер, – говорит он Шэрон. – Какого-нибудь сэндвича будет вполне достаточно. С тунцом, например, или чем-то в этом роде.
Он берет свой портфель и ключи и снимает со спинки стула свой пиджак для VIP-визитов.
– Я ушел. Пока, дети!
Когда дверь кухни закрывается, Дейзи кладет ложку и аккуратно, двумя руками, поправляет волосы. Лео соскальзывает со стула и подходит к матери.
– А кого ты пригласишь на вечеринку?
– Ну знаешь, соседей, ваших одноклассников, – отвечает Шэрон, наливая смузи в стакан.
– И этого мальчика, которого знает папа? – уточняет Лео.
– Какого мальчика? – в растерянности переспрашивает его мать. Но когда она заканчивает мыть соковыжималку и поворачивается к детям, Лео успевает выйти.
***
Дом Рахия в точности похож на сотни таких же в этой части Восточного Оксфорда. Покрытый штукатуркой с камнями одноквартирный дом, построенный в 30-х, с эркером, проходящим через первый и второй этажи. Сбоку располагаются ворота в гараж, с которых облупилась почти вся краска, за исключением той, из баллончика, которой на железе написано ругательство. Писал кто-то явно имеющий проблемы с написанием слова «педофил». Одно из окон на первом этаже закрыто досками, а в палисаднике расположились шесть мусорных контейнеров на колесах – крышки двух открыты, и из них на бетон вываливается мусор и гниющая еда.
Часть полицейских заблокировала заднюю аллею, а человек десять сейчас стоят рядом со мной перед входом в дом. У одного из них в руках таран. Я киваю, и он бьет им в дверь.
– Полиция! Откройте!
Внутри дома слышатся звуки – плач женщин и мужской голос, который кричит что-то на языке, совсем непохожем на английский. Раздается плач ребенка.
