– Эта технология успешно опробована как в расследовании криминальных преступлений, так и в других процессуальных действиях и уже доказала свою надежность. То, что я вам сейчас покажу, было также подтверждено независимой реконструкцией произошедшего на месте преступления, подробности которой находятся в папках, лежащих перед вами.
Еще один щелчок, и на изображение накладывается сетка из линий с множеством цифр.
– Как вы можете видеть, – продолжает обвинитель, – данная программа позволяет нам превратить двухмерное изображение в трехмерное. Или, если хотите, в виртуальную реальность. А так как размеры некоторых из этих предметов – например, изгороди – доподлинно известны, мы можем использовать их для определения высоты или ширины предметов, размеры которых нам неизвестны. Используя эту программу, полиция окончательно доказала, что рост человека на этом изображении не более ста семидесяти сантиметров, – тут он бросает взгляд на присяжных, – то есть приблизительно пять футов и шесть дюймов.
Услышав эти слова, зал взрывается. Судья призывает зрителей к порядку.
Обвинитель поворачивается к Шэрон:
– Какого роста ваш муж, миссис Мэйсон?
– Шесть и два. – Женщина ерзает в кресле.
– Шесть футов и два дюйма. Или один метр восемьдесят восемь сантиметров. Приблизительно. То есть – я обращаю на это ваше внимание – абсолютно невозможно, чтобы человек на этом изображении был вашим мужем.
– Не знаю. Это его надо спрашивать.
Агню улыбается. Как кот.
– А может быть, вы назовете нам свой рост, миссис Мэйсон?
– Пять футов шесть дюймов, – отвечает Шэрон, глядя на судью.
– Простите, я плохо расслышал, – говорит обвинитель.
– Пять футов и шесть дюймов!
– То есть в точности такой, как у фигуры на фото.
– Это просто совпадение.
– Неужели? – Еще одно движение указки. – А не могли бы вы описать мне, что видите вот здесь? Во что обут этот человек?
Свидетельница прищуривается:
– Похоже на кроссовки.
– Согласен. Синие кроссовки. Немного странная обувь для строительного рабочего, вам не кажется? Они скорее должны носить защитные ботинки или что-то в этом роде?
– Не имею об этом ни малейшего представления.
Агню приподнимает бровь.
– Насколько я знаю, вы бегунья, миссис Мэйсон? – задает он следующий вопрос.
– Я не бегунья. Я занимаюсь джоггингом.
– Странно… а нам сообщили, что вы раньше бегали каждое утро, пробегая по нескольку миль за раз…
– Чаще всего – да, – пожимает плечами Шэрон.
– И вы бегаете в кроссовках?
– А в чем еще? – Свидетельница смотрит на обвинителя.
– И сколько же у вас пар?
Теперь видно, что женщина растерялась.
– Пара старых на зиму, на грязь. И еще одна, поновее.
– И какого же цвета те, что поновее?
– Синие, – раздается после некоторого колебания.
– То есть того же цвета, что и эти, на изображении?
– Возможно.
– И что же, мы должны поверить, что это тоже совпадение?
Шэрон с ненавистью смотрит на Агню, но ничего не говорит.
– А ведь нам же говорили – и это слова экспертов, – что на подошвах кроссовок, изъятых в вашем доме, обнаружились частицы щебня, используемого для отсыпки железнодорожных путей?
Защитница встает:
– Ваша честь, уже давно установлено и подтверждено свидетельскими показаниями, что моя клиентка бегала в Порт-Мидоу и поэтому пользовалась железнодорожным переходом, чтобы добраться туда, еще до того, как тот был закрыт. Таким образом, это абсолютно невинное объяснение того, что на ее кроссовках обнаружены следы щебня. – Она смотрит на присяжных, как бы подчеркивая важность сказанного, и возвращается на свое место.
Обвинитель снимает очки.
– Несмотря на вмешательство мисс Кирби, я хотел бы сообщить вам, миссис Мэйсон, что на этом изображении именно вы. В светоотражающей одежде, со скрытыми лицом и волосами вы толкаете тачку, в которой лежит тело вашей дочери. На вас надета одежда вашего мужа и его перчатки. От которых вы позже избавитесь на Лофтон-роуд. Но вот его ботинки – а они одиннадцатого размера
[109] – вы надеть не смогли. Вам, с вашим пятым
[110] размером, было бы просто невозможно идти в них. Поэтому и пришлось надеть кроссовки.
– Это не я. Я уже говорила. Меня там не было! – заявляет мать Дейзи.
– Тогда где же вы были? В тот день, в пять часов вечера? В то время, которое отмечено на экране?
– Дома, – отвечает Шэрон, сжимая руки. – Я была дома.
– Но это не совсем так, правда? Вы сообщили полиции, что в тот день оставили своих детей одних в доме и отъехали на машине по крайней мере минут на сорок. И было это, – Агню сжимает указку, – именно в то время, которое указано на экране.
– Я ездила по магазинам. – Голос свидетельницы звучит угрюмо. – В поисках майонеза. Для вечеринки.
– Но вы же сами утверждаете, что не смогли его нигде найти, так что не существует никаких электронных подтверждений подобной покупки. И в тех магазинах, которые вы назвали, вас никто не помнит – или я ошибаюсь?
– Но это не доказывает, что меня там не было.
– Так же как не доказывает, что вы там были, миссис Мэйсон. Напротив, государственное обвинение считает, что эти сорок минут вы потратили на то, чтобы доехать до парковки возле железнодорожного переезда и спрятать тело дочери в куче строительного мусора, оставшегося от старого перехода. В куче мусора, который – как вы очень удачно узнали из листовки, брошенной в ваш почтовый ящик, – должны были увезти той же ночью.
Агню нажимает кнопку на пульте, и на экране появляется изображение Дейзи. Она улыбается в своем карнавальном костюме. Очаровательной улыбкой, которая демонстрирует отсутствие переднего зуба. Фото сделано за три дня до ее исчезновения. После этого обвинитель поднимает прозрачный пластиковый мешок. Среди публики слышатся резкие вздохи, а двое или трое присяжных подносят руки ко рту.
– Вещественное доказательство номер девятнадцать, ваша честь. Анализ ДНК подтвердил, что этот зуб принадлежал Дейзи Мэйсон. Как нам известно, его нашла в щебенке недалеко от того места, где лежала эта куча мусора, поисковая команда Управления полиции долины Темзы. – Агню опять берется за указку и показывает на экран. На нем появляется красный ярлык, отмечающий место. После этого обвинитель поворачивается к присяжным. – Я уверен, леди и джентльмены, что Дейзи собиралась спрятать зуб у себя под подушкой, как любая маленькая девочка. Может быть, у вас у самих есть дети, которые так поступали. Но за этим зубом фея никогда не придет, не так ли, миссис Мэйсон?
