– Чувствуется, настоящим заведующим стал, молодец.
Разговор прервал звонок. Артём Витальевич рукой махнул – иди, мол, не мешай.
У Лены уже стал появляться животик. Никита, договорившись с коллегами, привёл жену на обследование. Анализы, УЗИ – отклонений не обнаружили. Не спеша, через знакомых коллег он стал подыскивать хороший роддом и опытного акушера-гинеколога. Не все медучреждения одинаковы, как и врачи, уж он-то знал медицину изнутри. Когда пойдут схватки, искать будет поздно. А «Скорая» привезёт роженицу в роддом по территориальности.
Между тем в отделение стали приходить пациенты не профильные. Никита осматривал, не так много времени потратит, не отказывал.
– Да откуда вы взяли, что это наш профиль? Этажом выше отделение пластической хирургии, вам туда надо обращаться.
Пациент сбросил вес, ранее был тучным, живот провис, образовав так называемый «фартук».
– Мне сказали, что на вас можно надеяться, чудеса делаете.
Кто-то говорил уже Никите похожие слова, вспомнить бы – кто?
– Это кто же?
– Не могу назвать, один из ваших пациентов.
Уж не Крастиньш? В принципе – методику операции Никита знал, но зачем лезть не в своё дело, отбирать хлеб у специалистов?
– Хорошо, я даю направление на обследование, потом придёте.
– Вот спасибо!
А Никита поднялся в отделение пластической хирургии. Хирург там был единственный, он же заведующий. На планёрках у главного врача встречались, но не более.
– День добрый, Алексей Петрович!
– Какими судьбами?
– Пациент занятный был.
И Никита объяснил суть.
– Вот даже как? И что же вы предлагаете?
– Подмену. Когда в операционную завезут на каталке, я буду там, а как наркоз дадут, оперировать будете вы, я на подхвате.
– Афёра какая-то! Почему он ко мне не пришёл?
– Полагаю – слухи тому виной. Несколько месяцев назад прооперировали мы в отделении пациента с гигантской кистой поджелудочной железы. Долго он с ней мучился. По-моему, я докладывал по этому случаю на планёрке.
– Припоминаю, из разряда казуистики.
– Так вот он своим знакомым раззвонил.
– Мне бы обследование посмотреть.
– Я направил.
– И согласие Артёма Витальевича получить.
– Вместе сходим, мне принципиальное согласие нужно.
– Считайте, вы его получили.
– Всё равно в протоколе операции первым номером вы идёте, я ассистентом.
– Да я как-то сам привык.
Никита не поленился, обговорил с главврачом. Артём Витальевич сначала предложение отверг.
– Зачем забор городить?
– У богатых свои причуды, вы же сами мне говорили несколько лет назад. Проблема у пациента есть? Есть! И операцию будет делать узкий специалист, а уж в какой операционной, какая разница?
В общем – согласие было получено. А через несколько дней и пациент обследование прошёл. Анализы в норме. Никита на всякий случай живот пациента снял на смартфон в фас и профиль. Пригодится показать Алексею Петровичу. Назначил день госпитализации.
– С утра не кушать, чтобы не было осложнений при наркозе.
– Какой наркоз, доктор? А под местной анестезией?
– Да вы что, батенька? Тогда уж к экстрасенсам идите, вдруг помогут.
Наверное, пациент полагал, что сделают банальную липосакцию – откачают жир из-под кожи. При «фартуке», когда на животе отвисают кожа, жир, да ещё и мышцы, можно делать два вида операций. Либо панникулэктомия, как называется резекция кожи и жира, либо вместе с абдоминопластикой, когда убирают жир, излишнюю кожу и подтягивают мышцы. Радикально, надёжно, но стоит изрядных денег.
Никита поднялся в отделение пластической хирургии. Странно было видеть пациентов, а большей частью пациенток с забинтованными головами, синяками в пол-лица. Быть пластическим хирургом Никита никогда не хотел. Многие пациенты этого отделения искренне считают, что стоит изменить внешность, как изменится жизнь. Да разве может силиконовая грудь повлиять на отношение окружающих? Проблема кроется в голове, а не в размере бюста. После операции, поскольку жизнь не изменилась, такие пациентки предъявляют претензии хирургу или делают вторую, третью операцию, улучшая форму носа, губ, ушей. И больше всего жалоб и претензий как раз к пластическим хирургам, зачастую необоснованных. К тому же Никите казалось, что спасти здоровье и жизнь важнее, чем убрать морщины стареющей мадам. Однако – денежная специальность, этого не отнять.
Обсудили с Алексеем Петровичем результаты анализов, Никита фото показал.
– Не он первый, не он последний, – философски изрёк специалист по пластике. Завтра, часа в два пополудни. На утро я уже назначил две небольшие операции – подтяжку лица и блефаропластику.
– Хорошо, хозяин – барин.
Алексей Петрович и в самом деле напоминал барина. Вальяжный, немного высокомерный, привыкший к почитанию со стороны экзальтированных пациенток. Общие хирурги, к коим относился Никита, они проще в обращении. В медицине специальность, особенно если в ней долго работаешь, сказывается на характере. Попробуйте пообщаться с врачом-психиатром, зачастую они сами не понимают своих пациентов. Даже анекдот в тему есть про пациентов психбольницы. Кто первый схватил и одел белый халат, тот и доктор.
А вообще Никита свою работу любил. Сложная, рискованная, приходится возиться с гноем, кровью, зачастую с переработками, неважно оплачиваемую. Но в другой стезе – инженером, пожарным, лётчиком или кем-то иным – себя не видел. Наверное – это призвание.
Глава 10
Интриги
Спектакль, по иному назвать трудно, оба хирурга разыграли, как по нотам. Никита переоделся в операционное бельё, усердно обрабатывал руки хлоргексидином, когда в предоперационную вкатили на каталке Смольникова. Никита к пациенту подошёл.
– Как дела? Не передумали?
– Нет, твёрдо решил.
– Закатывайте в операционную, – распорядился Никита.
Анестезиолог давно знакомый, как и его медсестра. А вот операционная медсестра из отделения пластической хирургии. Обычно хирург и операционная медсестра привыкают друг к другу. Стоит хирургу руку протянуть, как сестричка вкладывает в ладонь нужный инструмент. Сработанность – великое дело, хоть в операционной бригаде, хоть в лётном экипаже, да хоть в бригаде монтажников.
Пациенту дали вводный наркоз в вену, потом основной, эндотрахеальный. А в предоперационную уже вошёл Алексей Петрович. Переоделся, обработал руки, потом ощупал и осмотрел живот.
– Приступим.
И скальпелем разрез крест-накрест. От грудины до лобка, а потом ниже пупка поперёк живота. Никита мысленно ахнул. Хирурги стараются разрез поменьше сделать. И заживёт быстрее и меньше шансов, что в дальнейшем будет послеоперационная грыжа. Да, подход Алексея Петровича отличался от принятого в общей хирургии. Никита посмотрел на часы в операционной, засёк время. Фактически он только смотрел, поскольку досконально не знал ход операции, лишь в общих чертах. По ходу операции его мнение о пластических хирургах изменилось в лучшую сторону. Чётко, аккуратно, все действия выверены. В операционной непривычно тихо, лишь инструменты позвякивают.
