Пока к эксперту, потом в травмпункт, уже обеденное время. Отзвонился в медучилище, сказавшись больным. Приплёлся домой и сразу звонок. Дознаватель из полиции просил прибыть для допроса. Никита сначала обед подогрел, поел, а уж потом пошёл. Не понравился ему дознаватель. Вопросы так ставит, как будто подловить хочет. Впечатление, как вроде его обвиняют, а не он потерпевший.
– Гражданин полицейский, – прямо в лоб спросил Никита. – Вы усматриваете мою вину? Я на пациента напал или его пьяные приятели на меня?
– Я никого ни в чем не обвиняю, собираю показания. Да и дела, скорее всего, не будет. Повздорили, отвесили друг другу пару тумаков.
– Да? – удивился Никита. Втроём на одного, в нетрезвом состоянии, тем более на рабочем месте, это Вы считаете повздорили?
– Вы и сейчас горячитесь.
А в глаза не смотрит. Неладное что-то. Либо бизнесмены пытаются замять деньгами, либо сверху кто-то надавил на дознавателя.
Никита после допроса домой направился. Полиция ему не понравилась. Здание за забором, перед входом домофон, сначала вопросы дежурного – к кому, зачем? За дверью автоматчик стоит. Полное ощущение, что полиция себя от граждан защищает, отгородилась.
Уже к дому подходил, две соседки встретились. Вот уж чего Никите не хотелось. Тётки языкатые. Уже через час весь дом знать будет, что у Никиты лицо разбитое. Ай-яй-яй! Доктор, приличный с виду, а выходит – пьёт втихую и дерётся. Пьёт, это точно! Кто же на трезвую голову драться станет? И без них тошно.
Дома холодильник открыл. Если экономно, то на пять дней продуктов хватит. Не хотелось в магазине красоваться. Уже не один год туда ходит, кассиры его знают. А ещё бывшие пациенты на улице встретиться могут, неудобно, всем объяснять не будешь.
Никита в этом году ещё в отпуске не был. Сначала Лёшка ходил, за ним заведующий. По графику – пора, а на больничный ушёл. А и пусть, отлежится, отдохнёт. За год вымотался, устал. Ночные дежурства – не сахар. Обычные люди после ночной смены домой идут, а он в отделении остаётся.
Вечером звонок телефона. Никита на номер посмотрел – заведующий.
– Никита, ты как?
– Всё сделал, как Вы приказали. Больничный на руках, на семь дней.
– Да я про здоровье.
– На мне заживёт, как на собаке.
– Хорошо бы через десять дней вышел. Разнарядка пришла, через две недели в Москву на учёбу. Ты же хотел по лапароскопической методике подучиться?
– Ещё бы! Буду!
– Выздоравливай!
– Спасибо, постараюсь.
Спал Никита беспокойно. Сказывались ушибы по всему телу. Его в приемном покое и руками били и ногами. При каждом повороте тела ушибленные мышцы ныли. Проспал почти до обеда. А в два часа звонок в дверь. Посмотрел в глазок – Андрей. Не хотелось, чтобы мальчик его в таком виде видел, но дверь открыл.
– Привет, заходи.
– Дядя Никита, Вы что, подрались?
– Получилось так. С мужчинами бывает.
– Мама говорит, что драться нехорошо.
– Целиком с ней согласен. Проходи. С уроками не ладится?
– С математикой, – вздохнул Андрей.
– Тогда давай делать.
Совместными усилиями решили. Задача хоть и простая, но несуразная. А примеры легко получились.
– Кушать хочешь?
– Хочу, я не обедал.
Никита подосадовал на себя. С этого вопроса начинать надо было, а он за уроки. Яичницу пожарил, котлеты по-киевски подогрел, чай вскипятил. Только хлеба не оказалось. Съели и так, подчистую. К чаю печенье нашлось. Андрей вызвался сходить в магазин.
– Молодец, держи деньги. Два кирпичика «бородинского» и себе конфет.
Мальчик вернулся быстро, в пакете хлеб.
– А конфеты где же?
– Я шоколадку купил.
Андрей ушёл домой, а часа через три снова звонок в дверь. Вот же незадача. Как всё хорошо, неделями никто не заходит. Надо на время людям не показываться, так посетители как пчёлы на мёд летят. Решил не открывать, а звонки продолжаются. Всё же открыл. На пороге Вероника.
– Мне Андрей сказал, что Вы подрались, выглядите ужасно.
– Не дождётесь. Можно сказать – производственная травма. Да Вы входите, что на пороге стоять.
Вероника вошла.
– Моя помощь нужна?
– А как же? Говорят, поцелуи сильно помогают заживлять раны.
– Вы всё шутите.
Но зарделась.
– Может, приготовить Вам что-нибудь?
– Я как-то сам привык. Если только в магазин сходить. С такой рожей, сами понимаете, только народ пугать.
– Говорите, что надо.
– Мне недельку отсидеться надо, сами что-нибудь сообразите.
– Я могу каждый день или через день заходить, мне не сложно.
Никита деньги Веронике дал, хотя та не брала. Никита настоял. Был он у неё на квартире, видел, что достатка нет.
Она вернулась быстро с полным пакетом. Никита полагал – с консервами или полуготовыми концентратами. Типа – залил кипятком, и через пять минут готова каша, картофельное пюре или кисель. Ел он такое, когда некогда было или жаль времени. Два часа тратить на готовку еды и потом за пять минут съесть, слишком большое расточительство времени, считал он.
Однако Вероника достала из пакета кусок мяса, овощи.
– Сделаю борщ, у меня хорошо получается.
Никита сидел на табуретке, смотрел, как быстро и ловко управляется Вероника. Пока варилось мясо, нарезала картошку, потом капусту, свеклу, болгарский перец. Разговаривали на разные темы, время пролетело быстро.
– Борщ готов. Ему бы сейчас настояться часок, а потом есть, обязательно со сметаной, я купила.
– Тогда давайте подождём и вместе поужинаем, – предложил Никита.
– На ночь? Я не ем. Ой, уже девять! Пора домой. Андрюшка в это время возвращается, он у меня парень дисциплинированный. Побегал на улице с пацанами, в девять домой.
– Вы строгая мама.
– Их только распусти. Вон сколько на улицах великовозрастных шалопаев шляется. Пиво в руке, сигарета, а сам ни копейки ещё не заработал.
– Издержки воспитания.
– До свидания, я побежала.
Вероника сняла фартук.
– Спасибо, не дали умереть с голода, – пошутил Никита.
После её ухода включил телевизор, посмотрел новости. С кухни дразнящий аромат борща. Не выдержал, налил тарелку, сметаны ложку добавил, опробовал. Действительно, очень вкусно, особенно с чёрным хлебом. Давно такого борща не ел, мастерица!
С этого дня Вероника хоть на пять минут, да забегала. Никита только рад, есть с кем пообщаться, а ещё – на улицу выходить не надо. Синяки на лице из почти чёрных стали фиолетовыми, потом стали желтеть, губа разбитая уже не так реагировала на горячую пищу, но улыбаться пока больно.
