Под уздцы он держал рослого рыжего коня – тот все норовил ухватить хозяина за ухо, а Грифон отталкивал его морду ладонью. Видно было, что игра привычна, и оба получают от нее большое удовольствие.
– Вовсе я не подкарауливала, – сказала я, невольно позавидовав им: носились на вольном воздухе в свое удовольствие, а теперь станут отдыхать.
И все же хорошо, что Грифона не заперли. Вот только почему выпустили днем, когда его может увидеть кто угодно? Вряд ли он сбежал, ведь за конюшней хорошо смотрят, так как же…
– А почему ты постоянно попадаешься на моем пути? – живо спросил он.
– Просто совпадение. Сударь, я не знаю, где конюх, и…
– Не нужно мне конюха, – поднял он руку. – Этот мерзавец только меня и признает, так что будь любезна, дай дорогу. Я сам им займусь.
– Только вас? – удивилась я, посторонилась и оперлась на вилы. – А если… ну… Мало ли что может случиться…
– Есть, конечно, кое-кто, кого Луч к себе подпускает, пускай и после долгих уговоров. Но пока я держусь на ногах, предпочитаю сам заниматься своим другом, – серьезно ответил Грифон и дернул рыжего за длинную челку. Тот в ответ схватил его зубами за рукав, пожевал и выпустил с довольным видом. – А ты, я вижу, держишься? Я так и думал, что ты не сдашься! Где это видано, чтобы отмеченные солнцем страшились трудностей?
– Мои кузины тоже не сдались, – сказала я. – Младшая, правда, предлагала попроситься домой, но потом согласилась потерпеть – немного осталось.
– Почему ты так решила? – Грифон замер с седлом в руках.
Я объяснила, как пришла к таким выводам, и он кивнул.
– Верно, со смирением вам скоро предстоит распрощаться.
– Даже не хочу предполагать, с чем нам придется поздороваться! – не выдержала я и поддела вилами клок грязной подстилки.
– С разумом, – ответил он. – Что так смотришь? Ты им вроде бы не обделена, поэтому бояться нечего.
– Но что это означает, сударь? Какие-то… загадки, задачи?
– Всегда разное, – уклончиво сказал Грифон, достав откуда-то скребницу. Я не увидела, откуда: то ли из одной ему известной ниши в стене, то ли с притолоки – с его ростом даже тянуться не нужно было. – Разум и есть разум. Не чувства. Это все, что я могу тебе сказать, и вовсе не потому, что не желаю, а просто… – Он развел руками и едва увернулся от очередной лошадиной атаки. – Невозможно предугадать, как решит испытать вас Старая Птица на этом этапе.
– Втором? – зачем-то уточнила я.
– Да. Я был прав, видишь?
– В смысле?
– Я сказал, что этапы могут подразделяться на несколько других, помельче. Ваш жених не хочет терять времени понапрасну, – пояснил он. – Что ж, могу его понять, хотя…
– Вы заставили бы девушек пройти полное Испытание? – спросила я.
– Я бы вообще не стал его назначать, – ответил Грифон. – Это же не обязанность, а право. Как бы объяснить… Если тебе нужно жениться во благо короны, кандидатур кругом хоть отбавляй, но сердце не лежит ни к одной, тогда Испытание становится наилучшим выходом. Оно покажет наверняка, какая из девушек станет достойной супругой, верным другом и надежной опорой. Заметь, – добавил он, – о любви речи не идет.
– Как и обычно в браках высокопоставленных особ, – пожала я плечами. Нашел чем удивить!
– Но если ты уже выбрал, то Испытание ни к чему, – закончил Грифон.
– А вдруг избранница не прошла бы его?
– Вот поэтому и не нужно проверять, – ответил он и нахмурился. – Или – или, Гара-Тесса. Или ты веришь себе – и неважно, из любви ты предпочел эту девушку или по расчету, – или Испытанию. Третьего не дано. Конечно, любовь может развеяться без следа, расчет оказаться неверным, а Испытание – не ошибается, но… – Грифон вздохнул. – Решать опять-таки тебе.
– Интересно, существует ли Испытание для мужчин? – вслух подумала я, и он засмеялся. Луч ответил ему коротким ржанием.
– Ему без разницы, юбку ты носишь или штаны!
– Вот на это бы я посмотрела, – мечтательно произнесла я. – Интересно, что в него входит? Должно быть, умение ездить верхом? Сражаться?
– Чистить навоз тоже бы заставили, – усмехнулся Грифон и, обняв коня за шею, посмотрел на меня. – И заниматься многими другими унизительными для мужчины делами. Те, кто способен лишь красиво держаться в седле и недурно владеть мечом, вряд ли прошли бы даже первый этап.
– А вы? – не удержалась я.
– Намекаешь на то, что я мог бы по-рыцарски забрать у тебя вилы и закончить работу? Нет, Гара-Тесса, прости – не могу. Не потому, что не умею, просто не имею права. Да и ты мне спасибо за помощь не скажешь: вряд ли тебе хочется отправиться домой, когда уже так много осталось позади…
– Я вовсе не это имела в виду, сударь, – сердито ответила я и принялась за дело. Не то опять заговорюсь с ним, а держать конюшню пустой до ночи никто не станет!
– Не сердись, – попросил он и снова принялся орудовать скребницей. – Расскажи лучше, какое задание оказалось самым сложным?
– Сложно решить… – Я вздохнула. – Каждый раз думаешь: о нет, ничего хуже и быть не может, но… Знаете, стирать на реке было просто ужасно. Я упустила простыню, пришлось бежать за ней по берегу и вылавливать из воды – она зацепилась за куст. Как я не переломала ноги на камнях, ума не приложу! И хорошо еще, что течение не быстрое, иначе я бы ее не догнала…
– Да, летом речка мелеет, – кивнул он, а я вздрогнула. Уже зима на дворе!
– Весной она, должно быть, бурно разливается? – осторожно спросила я, напомнив себе, что Грифон живет не в реальном мире, а в своем, вымышленном. И даже если он только что был снаружи и ездил верхом, глядя на унылые голые деревья, ничто не мешало ему воображать зеленые кроны, ясное синее небо над ними и жаркое солнце в зените.
– Да, тогда к ней даже мужчинам подходить опасно, – кивнул он. – Я, пожалуй, еще рискну отправиться на другой берег, но кому-то другому не посоветую. Да и зимой… Затянет в полынью – не найдут, бывало такое. Коварная речка.
– Вот как… – Я кашлянула и продолжила: – Нынешнее мое занятие вы сами видите. И ощущаете… ароматы.
– Подумаешь, – сказал Грифон. – Доводилось мне обонять кое-что похуже.
– Колоть дрова мне тоже не понравилось. Топор все время завязал в колоде – не могу ударить как следует, даже и с хорошим замахом. Я видела, как работают дровосеки, – пояснила я, когда он недоуменно взглянул на меня.
– Верно, Гаррат ведь расположен в лесной глуши! И как это я позабыл?
– А бить поленом оземь, чтобы высвободить топор, тоже я не могла, – продолжила я, не обратив внимания на его насмешку, – оно слишком тяжелое, сил не хватает. Но я придумала, как быть: ударяла другим поленом по обуху, пока первое не раскалывалось. Но это было ужасно долго…
– И все же ты сумела это сделать, – без улыбки ответил он.
