– Далеко бы мы ушли от конных преследователей? Отец был ранен к тому же… Поэтому Инна-Ро нашел единственный возможный выход.
– Поединок?
– Да. У нас бы это назвали судом чести. Чародей императора – важная персона, и «посланнику» пришлось к нему прислушаться. Инна-Ро сказал – доказательств нет, только слово отца против слова обвинителя. Казнь невиновного ляжет тенью на весь императорский род, и допустить этого никак нельзя. Значит, чтобы выяснить, кто прав, а кто виноват, нужно устроить поединок – он и решит, на чьей стороне истина.
– Но почему он сам сражался, а не… – начала я, но Грифон остановил меня жестом.
– Не спеши. Сперва заставили выйти на бой обвинителя. Отец, пускай и раненый, легко разделался с ним.
– И почему же его не отпустили?
– Потому что он должен был умереть, – ответил Грифон. – Не понимаешь? Попробую объяснить… Император не может признаться, что совершил ошибку. Тем более такую серьезную ошибку – едва не казнил возможного друга по навету его врага. И переложить эту вину на фальшивого посланника тоже не вышло бы – приказ тому и Инна-Ро отдавал лично император. Это уже не тень, это позор на веки вечные!
– И чтобы его избежать, проще убить пленника?! – воскликнула я. – Что за дикость!
– Не просто убить, а убедить всех, кто при этом присутствовал, что состоялся высший суд, – заметил он. – А свидетелей было много.
– Понимаю, – сказала я. – Кажется, понимаю… Против Инна-Ро, чародея, у вашего отца не было ни единого шанса, верно? И, значит…
– Именно так, – ответил Грифон. – Инна-Ро еще заставил себя уговаривать. Так-то подумывали просто подержать отца без воды и еды пару суток – тогда его прикончил бы и средний боец, если бы прежде не доконала рана, – но старик заявил, что это бесчестье тоже ляжет позором на тех, кто его учинил. Он умеет заговаривать зубы… Слово за слово – все уверились в том, что придется выставить против отца чародея. Форма обычая соблюдена, а что до его духа – это, право, такие мелочи!
– Он еще сказал, что потребовал вас в награду за победу, – вспомнила я.
– Да. Это было единственным шансом спасти мне жизнь. Иначе меня отправили бы в круг вслед за отцом, – сказал он. – По-моему, Инна-Ро заявил, что намерен воспитать из меня бойца, которому не будет равных, а потом использовать для завоевания Карада. Дескать, здешние люди никогда не склонятся перед иноземными захватчиками, а вот перед сыном злодейски убитого короля… Они ведь не будут знать, кто дергает этого юнца за ниточки!
– И… и что же дальше?
– Инна-Ро сдержал слово, – пожал плечами Грифон. – Воспитал из меня бойца. Равных себе я действительно еще не встречал, во всяком случае среди людей.
– Я хочу сказать – как вы вернулись… в Карад? И когда?
– Довольно скоро, – после долгой паузы ответил он. – Почти два года я прожил в Дзейли, у Инна-Ро. Он сумел достучаться до императора и объяснить ему, что тот зря прислушался к навету и решил действовать, не собрав достаточно доказательств… За это Инна-Ро немедленно отправили в ссылку.
– Не понимаю, как же так? Ведь он сказал правду!
– Ну разумеется. И подтверждения правоты у него имелись, – согласился Грифон, – но я ведь сказал уже: император не может признать ошибку. Однако он может попытаться ее исправить.
– О, кажется, я догадываюсь… – пробормотала я. – Инна-Ро отправился в ссылку, а вы, как его ученик, последовали за ним… в Карад, верно?
– Если говорить совсем просто, то так и было, – кивнул он, сорвал травинку и принялся грызть. Я в детстве тоже так делала, пока матушка не объяснила мне, что можно подхватить какую-нибудь заразу. Мало ли кто походя плюнул на эту травинку. – А что нас здесь встретило… Страшно вспоминать.
Я испуганно взглянула на него. Грифон смотрел в пустоту, и лицо его сделалось отрешенным.
– Я ведь сказал, что у меня была мать? – сказал он наконец. – Два брата и маленькая сестра?
– Да…
– У них даже могил нет. Те, что в склепе, – пусты. Просто каменные ящики.
– Как же… – Я осеклась, потому что расспрашивать о подобном страшно. А Грифону наверняка больно говорить об этом, даже если…
«Нет, он ничего не выдумал, – подумала я. – Не может человек так притворяться! Но если он не сумасшедший, и я тоже не лишилась рассудка, выходит, все это происходит взаправду? Я в далеком прошлом? И даже, кажется, знаю, в какое именно время попала…»
Глава 14
– Старший брат не справился, – тихо проговорил Грифон. – Ему было двенадцать, и я не виню его в этом. Я виню тех, кто не поддержал его, хотя и мог. Тех, кто сбежал подальше, кто попрятался по норам и выжидал, чем кончится дело, войдут войска Дзейли в Карад или нет… Тех, кто взвинтил цены на продовольствие, так что голодные люди взяли замок штурмом… Ты понимаешь?
– Неужели не нашлось… ни единого? – только и смогла я сказать. – Ведь у вашего отца были советники, придворные… Все они бросили вашего брата?
– Не все, конечно же, но слишком многие. Никто не был готов к подобному. Началась смута… – Он с силой провел руками по лицу. – Мама пыталась помочь, но у нее никогда не было большого влияния при дворе. Они все же продержались больше года с тех пор, как стало известно о нашей с отцом гибели.
– Вашей?
– Инна-Ро решил, что надежнее мне будет погибнуть. Так и сообщили в Карад.
Я молчала, пытаясь представить ребенка на троне, да еще в такое страшное время. То есть, наверно, по здешним меркам он уже считался юношей, но все же ему не хватало опыта и, главное, верных людей, чтобы не допустить волнений. Почему ему не помог кто-нибудь сильный и влиятельный? Пускай даже из корысти?!
– Кое-кто все же нашелся, – произнес Грифон, и я поняла, что думала вслух. – Только слишком поздно: когда он прибыл в Карад, все было кончено… или только начиналось, как посмотреть.
– То есть?
– Я же сказал – случился голодный бунт. Во время штурма дворца старшего брата убили, и вовсе не простые люди. Нашлись свидетели – вернее, Инна-Ро их нашел и как следует выспросил. Они сказали: брат с немногими верными людьми защищал мать и младших сколько мог. Она тоже сопротивлялась – когда за спиной у женщины ее дети, она превращается в бешеную тигрицу, вот только… охотников оказалось слишком много. – Лицо Грифона исказилось мгновенной гримасой, и я прикусила язык. Мне вовсе не хотелось знать, что сделали с его матерью. – Брата закололи. Детей выбросили в окно. Потом всех сожгли в одной куче… невесть с кем.
– Вы говорите так, будто видели это собственными глазами! – не удержалась я.
– Я и видел. – Он взглянул на меня. – Инна-Ро научил заглядывать в чужие воспоминания. Это сложно, но с его помощью, да еще если дать допрашиваемому кое-каких снадобий, вполне возможно. Поэтому, Тесса, я побывал там в тот день и видел если не все, то многое.
