Я не нашлась что сказать. Любые дежурные слова сожаления прозвучали бы неимоверно фальшиво.
– Так вот, когда верный человек добрался до Карада, было слишком поздно спасать мою семью, однако еще не поздно спасти королевство, – ровным тоном произнес Грифон. – Хорошо, что он явился не один, а с большим отрядом. Соседи уже начали примериваться к нашим землям, успели даже отхватить клок-другой.
– Кто же это был?
– Если я начну вычислять степень родства, то запутаюсь сам и запутаю тебя, – предостерег он. – Отец называл его кузеном, но на самом деле это сын внебрачной дочери моего деда.
– То есть выходит…
– Последний потомок Старой Птицы, пусть и не прямой? – усмехнулся Грифон. – Да, я думал об этом. Дядюшке Аллору на удивление быстро удалось восстановить порядок и взять бразды правления в свои руки. А потом вернулся я.
– И он… уступил трон? – неуверенно спросила я. Мне казалось, будто я читаю книгу: в реальной жизни давным-давно не происходило ничего подобного, и если где-то захватывали власть и убирали соперников, то негласно…
– Весьма неохотно. Впрочем, небольшая дзейлинская армия – не меньше его собственной и карадской, вместе взятых, – заметно повлияла на его решение, и он остался при мне регентом. Ненадолго, правда, – мне тоже скоро исполнилось двенадцать.
– Постойте, сударь, – сказала я, – но ведь получается, все вышло, как сказал Инна-Ро: Карад склонился не перед иноземным захватчиком, а перед настоящим королем, только вот за ним стоит Дзейли!
– Да, и что с того?
– Это как-то…
– У меня был выбор, Тесса, и достаточно обширный, – негромко произнес он. – Я мог остаться учеником чародея – у меня недурные способности, и я мог достичь высот в этом искусстве. Вряд ли бы превзошел Инна-Ро, но и то немало! Я мог ничего не делать и смотреть, как трон занимает дядюшка Аллор. Все же он родственник, пускай и дальний, верно? Я спокойно дожил бы до старости, зная, что Карад в надежных руках… Еще я мог сбежать от Инна-Ро и попытаться собрать остатки верных людей по лесам и горам. Наверно, к этому моменту у меня был бы отряд в сотню-другую человек. Но… Я знал – я могу вернуть то, что у меня отняли, и готов был сделать это любой ценой!
Он зло встряхнул головой и добавил:
– Нет, не так… Родителей, братьев и сестру не вернешь, а трон предназначался не мне…
– А может быть, все это устроили дзейлинцы, – сказала я и невольно сжалась – таким взглядом уставился на меня Грифон. Что поделать, я узнала новую загадку и, пока не услышала разгадки, успокоиться не могла! – Вы стали их марионеткой. Откуда вам знать, что Инна-Ро вас не зачаровал? И не поддерживает эти чары постоянно, раз уж всегда находится с вами рядом? Почему вы смеетесь?
– Если бы ты знала, сколько людей пытались раскрыть мне глаза на злобную сущность Инна-Ро! – ответил Грифон. – Зачем ему это? Будто я не понимал, что в интересах Дзейли восстановить в Караде порядок – кому нужен полыхающий костер под боком? И делать это нужно было, посадив на трон законного короля, а не… дальнего родственника.
– А взять и завоевать – не проще, потому что…
– Потому что костер превратится в тлеющий торфяник, и неизвестно, сколько воинов Дзейли угодят в огненную ловушку. Повторяю, Тесса: император не мог признать ошибку публично, но постараться исправить ее, дав мне войско, сумел. Сейчас из дзейлинцев в Караде остались только посланники, торговцы с охраной… шпионы, несомненно, а еще Инна-Ро. И дело моего отца, – без улыбки добавил он, – продолжено. Я заключил тот союз, о котором он мечтал, и делаю все, чтобы укрепить его.
– Худой мир, да? – не удержалась я.
– Именно.
– Неужели люди не сторонятся дзейлинцев?
– Не без того, но так было всегда – чужаков мало где любят.
– Я имею в виду: им же сообщили, что по вине дзейлинцев погиб ваш отец!
– Да, но я-то вернулся и рассказал правду, – произнес он. – Это император не может публично признать ошибку, но карадцев дзейлинские церемонии не касаются. Было предательство, злое наущение… Это всем понятно. И то, что дзейлинцы помогли мне вернуть трон и не задержались сверх необходимого, лишь доказало их раскаяние. Во всяком случае, так считают в народе. Поверь, я знаю.
– Вот как… А что же ваш… гм… дядюшка? – спросила я после паузы.
– Жив, здоров. Я стараюсь держать его подальше, – усмехнулся Грифон. – Сыт по горло родственной любовью. Да и мало приятного в том, чтобы изо дня в день видеть рядом с собой кого-то, кто тебя ненавидит.
– Вы имеете в виду, он уже счел корону Карада своей и не предполагал, что вы живы и скоро потребуете вернуть ее?
– Именно так. И уж тем более не ожидал знамения…
– Какого знамения? – не поняла я.
– Да я ведь не скрывался, – сказал он и улыбнулся шире, – и меня мгновенно схватили как самозванца. В годы смуты непременно появляются десятки тайных детей погибших правителей, вот меня и сочли одним из многих. Казнить не собирались, правда, но до Аллора не допустили. Постановили высечь на площади да отпустить с миром – что взять с мальчишки? Вот тогда и случилось… нежданное.
– Постойте, а ваша армия?
– Я хотел решить дело миром, и Инна-Ро дал мне попробовать, – пожал он плечами. – Он считает, королю нужно многое ощутить на своей шкуре. Конечно, за мной приглядывали, но… Инна-Ро уверяет – решил, что прилюдная порка мне не сильно повредит, зато раз и навсегда лишит иллюзий. Но до этого не дошло, говорю же.
– Но что случилось? – Я поймала себя на том, что в нетерпении тереблю его рукав, и поспешила убрать руку.
– Старая Птица явилась и заслонила своего птенца, – без тени улыбки ответил Грифон. – Сперва на солнце нашла тень, наступили сумерки. А потом вспыхнуло пламя, и те, кто хоть что-то запомнил, говорят, что видели надо мной ослепительные огненные крылья и воздетый пылающий меч…
– Только не говорите, что Инна-Ро подгадал ваше возвращение и тем более наказание к затмению!
– Догадалась? – засмеялся он. – Это удачно совпало. Но не случилось бы затмения, он придумал бы что-то другое.
– А крылья – тоже его рук дело?
– Так, да не так. – Грифон снова посмотрел на солнце. – Представление задумывалось… немного иным. Того, что произошло, никто не ожидал. Представь: все, что было на площади деревянного, – сгорело дотла. Металл оплавился. А животные и люди остались целехоньки, правда, без сбруи и одежды – она тоже рассыпалась прахом. Что же это, как не знамение?
– Но как…
– Старая Птица, – сказал он. – Я и сам не верил. Думал, сказки.
Он замолчал, по-прежнему не отводя взгляда от яркого золотого круга в небе, – смотреть на это было жутковато. Я тоже молчала, потихоньку оглядываясь по сторонам.
Так странно – совершенно безлюдный сад, тишину которого нарушало только пение птиц, стрекот насекомых и шелест ветра в кронах деревьев. В нашем небольшом Гаррате и то непременно слышны были бы голоса, шум – слуги поднимаются рано… Может, сад зачарован? Грифон не похож на любителя общества, он сам признался, что скрывается здесь от придворных… Инна-Ро ведь наверняка может заколдовать свою обитель так, чтобы гостей не беспокоили посторонние!
