– В том числе утром и днем! – вспомнила я. – В библиотеке и потом – на конюшне…
– В этом как раз ничего удивительного нет – утром тени длинные, вот и дотянулись. А когда у тебя был день, Раннар, надо думать, вернулся с вечерней прогулки. Но вот прочее…
– Взгляни, – показал ему Грифон свои расчеты, – вот что вышло.
– Ну-ка… – Инна-Ро уставился на записи, шевеля губами, потом кивнул: – Если ты и ошибся, то на месяц-другой, это несущественно на таком отрезке времени. Выходит, причиной всему – блуждающая звезда?
– Как это? – снова не удержалась я.
– В Дзейли поговаривают: эта звезда – все равно что игла богини-вышивальщицы, – сказал старик. – Она появляется раз в сто тринадцать лет – это богиня делает стежок и протягивает нитку – ее даже видно, здесь ее называют хвостом звезды, но речь не о том… Звездная игла пронзает ткань мироздания, понимаешь?
Я попыталась представить, что небо – это большой кусок черного бархата, натянутый на пяльцах. На нем уже вышиты солнце и луна, и разные созвездия, но вот кто-то невидимый намечает место прокола, и игла медленно-медленно входит в ткань – в небе появляется едва заметный отблеск на ее кончике. Потом следом за иглой скользит нить – серебряная, должно быть, ослепительно яркая, такая, что ее видно даже при солнечном свете, а затем… Почему звезда исчезает? Может, богине не нравится рисунок вышивки, и она раз за разом распускает ее, как говорила Идда, вытягивает нитку? И до следующего стежка проходит еще сто с лишним лет – это ведь ничто по меркам богов!
– Может, – сказала я, цепенея от собственного предположения, – может, на этот раз она нечаянно слишком глубоко воткнула иглу и нанизала на нее разом прошлое и настоящее?
– Вот и я так подумал, – ответил Инна-Ро. Судя по всему, его измышления насчет богов, неважно, существующих или нет, в трепет не ввергали. – Иначе я никак не могу объяснить этакую… несуразицу!
– Умеешь ты подобрать хорошее слово, – усмехнулся Грифон. – Однако мы не закончили. Кто приказал тем двоим похитить и запереть девушек?
– Они уверяют, – сообщил старик, – распоряжения им отдавал король собственной персоной. Его величество Дар-Аррон Второй. И чтобы мне провалиться на этом самом месте, Раннар, если он не похож на тебя… как двоюродный брат!
– Так тот человек… – я осеклась, потом продолжила: – Я сперва приняла его за… за Раннара, а потом разглядела, что он старше и…
– И далеко не так обходителен? – ухмыльнулся Инна-Ро.
– Да. – Я невольно поежилась, вспомнив, как он говорил со мной.
– У тебя удивительная способность принимать королей за кого угодно, кроме них самих, – весело сказал Грифон, но тут же посерьезнел. – Не сомневаюсь, те двое не лгут.
– Нет. И не заблуждаются. Оба повязаны кровной клятвой, несколько измененной, не слишком сильной, но… Ты единственный, кто умеет ее использовать. Из карадцев, конечно же, – уточнил старик. – И если это твой потомок, Раннар, то вынужден признать: он не удался. Видимо, я слишком рано умру и не сумею проследить за воспитанием твоих правнуков!
– А почему они так похожи? – невпопад спросила я.
– Они кровные родственники, ничего удивительного.
– Нет же, я говорю не о Раннаре и том… короле, а о наших кавалерах! У Идды было предположение на этот счет, но…
– А, ты об этом, – понял мою сумбурную речь Инна-Ро. – Твоя подруга немного ошиблась. Враг… какой еще Враг, надо же такое выдумать!
– Его не существует? – удивилась я.
– Существует, конечно же, только здесь он вовсе ни при чем. Нет там никакого сильного волшебства, Тесса, – усмехнулся он, – только кровная клятва. Ты вспомни этих юнцов – они ведь не только между собой схожи, верно?
– О… да, правда, – сообразила я. – В них всех есть что-то… от его величества. Но почему Идда этого не поняла? Она же знакома с Дар-Арроном с детства!
– Потому что это Испытание, – был ответ. Словно это все объясняло. – Кто-то замечает странности, кто-то нет. А твоя Идда явно из тех, кто способен видеть – не только глазами, но вот объяснения не знает.
– Хотите сказать, это чары замка так действуют, а вовсе не Враг?
– Конечно. Только очень недальновидные девицы станут заводить шашни с посторонними юнцами, не зная даже их настоящих имен, если на кону стоит корона. Вернее, они не отказались бы, верно?
– И схожесть с королем подталкивает их… ну… к флирту, вы это имеете в виду?
– Если упрощать, то да.
Я помолчала, осмысливая сказанное, потом добавила:
– А как быть вот с этим: Идда сказала, что младше короля всего на семь лет, но он выглядел… Нет, право слово, он годится Раннару если не в отцы, так в старшие братья, и…
Я осеклась. Надо же было ляпнуть такую бестактность, такую глупость, такую…
– Ну, что ты умолкла? Говори! – подбодрил Грифон. В глазах его ничего не мелькнуло, он словно вовсе не заметил моей оплошности.
– Я… я все сказала.
– Заботы рано старят, – пробормотал Инна-Ро. – Да и кровь сильно разбавлена. Это Раннар все еще выглядит мальчишкой… и ведет себя так же, хотя мог бы уже внуков нянчить, а его далекий потомок на третьем десятке обзавелся сединой…
– Погодите… постойте! – воскликнула я, пропустив мимо ушей странные слова старика. – Дар-Аррон не может быть потомком Раннара!
– Это еще почему? – нахмурился Грифон.
– Потому что вы… – Я сглотнула, но все же продолжила: – Вы – последний прямой потомок Старой Птицы. На вас династия оборвалась.
Они переглянулись с недоумением, а я продолжила:
– Я плохо знаю историю, это верно, но Идда знает. Она сказала – ее род, Карадины, идет от признанного бастарда, младшего брата последнего короля этого рода. Король погиб вскоре после свадьбы, на его вдове женился другой… Наследник родился через год. Это и есть нынешняя династия – Даррахейны, Дар-Аррон из них!
– Что-то я порядком запутался, – после долгой паузы проговорил Грифон. – У меня нет сводных братьев. Я бы знал, если б отец признал кого-то. Такое невозможно утаить.
– Твоя подруга сама может ошибаться, – сказал мне старик, а я возразила:
– Откуда она тогда знает легенду о Старой Птице? И еще много такого, о чем мы даже не слышали?
– Она вполне может состоять в родстве с правящей династией, а что до легенд… В захудалых родах и среди новой знати часто не знают о том, что на слуху у представителей древних семейств, – высокомерно ответил Инна-Ро, и я потеряла дар речи, однако обрела его почти сразу же (редкость для меня) и воскликнула:
– Гаррату больше двух веков! И вовсе мы не захудалые!..
Я могла бы сказать еще что-нибудь, более осмысленное, но задохнулась от обиды и снова умолкла.
– Вот это уже было лишним, – негромко произнес Грифон, и мне почудился громовой раскат в его голосе. – Извинись перед девушкой, Инна-Ро.
