– Хорошо, – пробормотал Инна-Ро, словно отвечая на собственные мысли, и поманил меня за собой. На нашем пути сами собой вспыхивали факелы, ярко освещая коридор. – Идем, накормлю тебя по-человечески. Это Раннар может неделями питаться всухомятку, а девушкам такое противопоказано. Цвет лица испортится.
– Куда уж сильнее, – не удержалась я, хотела добавить еще кое-что, но вовремя прикусила язык.
– Притирания готовить не стану, – снова прочел мои мысли Инна-Ро. – Я все-таки чародей, а не цирюльник.
– Я вовсе не…
– Думала, не отрицай, – воздел он палец. – Что тебе не живется со своим лицом? Зачем его менять?
– Для красоты, – растерянно ответила я.
– Для красоты девицы подводят глаза, рисуют брови, приклеивают фальшивые ресницы, румянят щеки, красят губы, завивают кудри и проделывают еще множество бессмысленных вещей, – сказал старик. – В Караде еще куда ни шло, а вот в Дзейли, если смыть с придворной красавицы слои белил, румян и прочего, снять парик, раздеть… Можно и испугаться.
– У нас вообще не принято красить лицо, особенно незамужним девицам, – сказала я. – Это считается вульгарным. Позволительно разве что немного припудриться – сейчас в моде интересная бледность.
– О, ну хоть что-то хорошее есть в этом вашем будущем, – проворчал он. – Хотя… нет, беру свои слова назад. Я видел картинки, которые ты рисовала для Раннара: если носить этакие пыточные приспособления, немудрено не то что побледнеть, а и вовсе скончаться. В Дзейли тоже есть любительницы утянуть стан, пострадавший… хе-хе… от излишеств, но не до такой же степени! Что это ты вдруг покраснела?
– Говорить о подобном с мужчиной неприлично, – ответила я, глядя в сторону.
– Неужели? Ты еще скажи, что показывать лекарю, где именно у тебя болит, нельзя! – засмеялся Инна-Ро, но оценил выражение моего лица и умолк. – Н-да… Похоже, я и впрямь слишком рано умер. Нужно поработать над этим.
Он подумал и добавил:
– А если тебе не нравится твое лицо, почаще бывай на воздухе. Под загаром веснушки будут не так заметны.
– Считается, что загар – удел простолюдинов, – ответила я.
– Тогда страдай, – пожал он плечами. – И не вздумай ляпнуть этакое при Раннаре. Он тебя в лучшем случае высмеет, а в худшем…
– Что?..
– Кто же его разберет? Придумает что-нибудь. Возьмет на конную прогулку, к примеру, а это, в его представлении, недели две пути по бездорожью и ночевок где придется или вовсе под открытым небом.
– Спасибо, что предупредили, – искренне сказала я. – Мне действительно лучше помолчать.
– Вовсе нет, мне еще о многом нужно тебя расспросить, – ответил Инна-Ро. – Поэтому не плетись, словно у тебя к ногам ядра прикованы, поторапливайся!
– Я спрашивала у Раннара, не проще ли заглянуть в мои воспоминания.
– А он, конечно же, отказался?
– Да, и даже объяснил, почему.
– Из лени, ясное дело, – проворчал старик. – Я имею в виду, выбрать из потока чужой памяти что-то ценное не так-то просто. На это обычно уходит уйма времени и сил, особенно если ты не представляешь, что именно ищешь.
– Примерно это и прозвучало.
– Ну и приятного в таком занятии мало, – добавил Инна-Ро. – Думаешь, воспоминания можно читать, как книгу? Если бы! Даже если я захочу, к примеру, взглянуть на этого Дар-Аррона твоими глазами, сперва придется пробиться через болото повседневности. Ты думаешь, что не помнишь этого, но оно хранится вот здесь, – он выразительно постучал сухим пальцем по лбу. – Рыться в чужих воспоминаниях – все равно что нырять в мутной воде и искать на дне даже не жемчужину, стеклянную бусинку!
Я промолчала, пытаясь представить, как моя память может выглядеть со стороны, и согласилась, что выискивать в ней нечто важное – занятие не из легких. Взять хотя бы уроки! То, о чем говорил нам учитель, погребено под спудом бестолковых каждодневных мыслей о завтраке, о новом платье, прогулке и еще тысяче мелочей! Даже мне, когда хочется вспомнить что-то определенное, приходится напрячь память, а чужой человек и вовсе увязнет… И если у меня, совсем еще юной и неопытной, в голове такая путаница, что же говорить о людях поживших?..
– В твоем случае проще действовать по старинке, – сказал Инна-Ро. – Я стану задавать вопросы, а ты – отвечать. А чтобы тебе легче было вспоминать, я тебя немного зачарую. Не бойся, это не больно и никак тебе не повредит.
– Хорошо, – покорно ответила я.
– Только Раннару не говори, – тут же предостерег старик.
– Почему?
– Потому что это тот же самый допрос, только более мягкий. А ему не нравится допрашивать испуганных девушек, даже если это жизненно необходимо.
– Что бы он без вас делал… – пробормотала я.
Инна-Ро услышал и усмехнулся.
– Умер бы давным-давно. Должно быть, тебе странно, что я говорю вот так о короле? Без большого уважения и тем более подобострастия? Называю его ленивцем и недальновидным глупцом?
– Пожалуй…
– Тогда подумай вот о чем: он годится мне даже не в правнуки, а… – Старик задумался, но тут же махнул рукой. – Неважно. Я узнал Раннара, когда ему было девять. Он вырос и возмужал на моих глазах, и, хоть я и люблю его… об этом, к слову, тоже не говори! Так вот, для меня он все тот же маленький мальчик, которому долго еще придется набивать шишки, чтобы поумнеть до такой степени, чтобы я счел его равным себе.
– Вы очень скромны, – не утерпела я.
– Сам себя не похвалишь – никто тебя не похвалит, во всяком случае, пока не умрешь, – усмехнулся он. – Древняя дзейлинская мудрость. Надеюсь, ты поняла, что я пытаюсь донести до тебя?
– Думаю, да, – вздохнула я. – И, наверно, Раннар прячется у вас, чтобы отдохнуть от придворного лицемерия и выслушать всю правду о себе и своих поступках без прикрас?
– Ему и советники не постесняются высказать в глаза все, что думают, других не держит, – ответил Инна-Ро. – Льстецов и подхалимов Раннар на дух не переносит. Вовсе от них не избавишься – для этого придется разогнать весь двор, – но хотя бы в ближнем кругу таких нет.
– И еще кровная клятва…
– А как же. Вроде бы все продумано, а? – Старик открыл незнакомую дверь и поманил меня за собой. – Входи, Тесса, поешь, и приступим к делу, покуда Раннара нет.
– А он… – Я запнулась. – Снова отправился охотиться?
– Нет, в замок умчался, когда еще солнце не зашло. Ему мысль об Ивенне покоя не дает.
– Это его сестра? – сообразила я.
– Она самая. Может, и впрямь отыщется… Давай-ка для начала приведи себя в порядок – вон за той дверью ты найдешь все необходимое. Идем, покажу, что здесь к чему, а потом выйду, так и быть: Раннар сказал, ты стеснительна сверх всякой меры… У вас все такие?
