Я кивнула и с облегчением выдохнула, когда старик вышел в соседнюю комнату. Слышно было, как он звенит чем-то и неразборчиво бормочет себе под нос.
От холодной воды я окончательно проснулась, посмотрела на себя в зеркало и убедилась, что утренняя прогулка не прошла для меня даром. Что ж, с этим ничего не поделаешь: даже пудры под рукой нет. Тут я вспомнила, как Лисса в детстве, играя в званый вечер, напудрилась зубным порошком, и невольно улыбнулась…
К слову о зубном порошке – здесь вместо него было странное густое вещество, сильно пахнущее травами (впрочем, мне это даже понравилось). И вода здесь лилась сама собой, не нужно было возиться с кувшином и тазом. Неужели здесь и трубы проложены? Так-то, рассказывал учитель, водопроводы строили даже в древние времена, а потом люди утратили это искусство. Так и мучились, пока не открыли его заново…
Впрочем, если в Караде есть поезда, отчего не быть водопроводу? Кроме того, Инна-Ро – чародей. Может, никаких труб и нет вовсе, а просто он наколдовал источник в толще стены…
Когда я вернулась в гостиную (как решила называть просторную комнату), Инна-Ро поставил передо мной поднос с множеством маленьких тарелочек и мисочек, налил в уже знакомую расписную чашку что-то душистое, пахнущее летним лугом и медом, и жестом пригласил к трапезе. Я попробовала – вкус у еды был необычный, пряный, но довольно приятный.
– Не нравится? – спросил старик. Он внимательно наблюдал за мною.
– Непривычно, – честно ответила я и не преминула добавить: – У нас считается, что женщинам нельзя есть острого, от этого они могут заболеть.
– Хоть что-нибудь у вас женщинам разрешено? – проворчал он и положил мне добавки.
Никогда не думала, что мясо можно сочетать с карамелью! Впрочем, я успела проголодаться, а потому не заставила себя упрашивать.
– Подозреваю, что и кормят у вас девиц плохо, – задумчиво сказал Инна-Ро, разглядывая меня в упор. – Чтобы были достаточно бледны и умещались в модные платья…
Я вынужденно признала его правоту.
– А руки тонкие и слабые, – он дотронулся до моего запястья. – Видно, что ничего тяжелее иголки с ниткой или там грифеля не поднимали.
– Отчего же, – ответила я. – Пришлось немного поупражняться с бельевым вальком и с навозной лопатой.
– Немного! Это не то… – старик пожевал губами и спросил: – Верхом-то хоть ездить умеешь?
– Да, тоже немного, – вздохнула я. – Тетушка всегда опасалась, что мы упадем и покалечимся, и сумела заразить этим страхом матушку. Поэтому вряд ли меня можно считать умелой наездницей. Прогулки шагом на смирной лошадке в сопровождении слуг вряд ли считаются?
Лицо Инна-Ро приобрело такое выражение, что я поспешила добавить:
– Зато я умею плавать! Дедушка научил, еще когда я была маленькой, а тетушка и кузины не жили с нами. Потом-то, конечно, нам разрешали входить в воду только в купальне, но я помню, как он возил меня на озеро… У берега там мелко, вода прозрачная и теплая, а потом сразу начинается глубина, там со дна бьют холодные ключи. Было очень страшно, но так… так…
Я не сумела подобрать подходящего слова и умолкла. Потом продолжила, понимая, что ответной реплики не дождусь:
– Дедушка говорит, если раз научился этому, уже не разучишься, даже если не упражняться. Я только на это и надеялась, когда мы стирали на реке: вдруг упаду в воду? Может, сумею выплыть или хотя бы продержаться, пока не придет помощь… А вот ни фехтовать, ни стрелять я не умею.
– Неужто? – подал голос Инна-Ро.
– Вернее, немного умею стрелять из лука, но только забавы ради, – поправилась я. – Вот Идда – другое дело. Она говорила и о фехтовании, и о том, что у нее обычно имеется при себе пара револьверов. И я рассказывала, как она…
– А, трюк со шпилькой! – кивнул старик. – Знакомое дело. В Дзейли почти все женщины носят такие. Удобно. Может, твоя Идда в самом деле из королевского рода. Как знать, как знать… Ивенну я бы непременно обучил защищаться вот этак.
– И я об этом подумала…
Я посмотрела на опустевший стол и несмело спросила:
– А когда вы начнете… допрос?
– Давно начал, – усмехнулся он. – Ты не заметила?
– Но мы же говорим о разных пустяках!
– Для тебя это, может, пустяки, да только без них мозаика не складывается. Налить еще тчи?
– Да, пожалуйста, – кивнула я, сообразив, что он имеет в виду напиток, и добавила: – Утром был совсем другой.
– Основа одна, – пояснил Инна-Ро. – Но тогда тебя нужно было взбодрить, а сейчас – успокоить, но вовсе не усыпить. Поэтому добавлял я разное.
– Надо же, как интересно… – искренне произнесла я и осмелилась спросить: – Сударь, как же так вышло, что у нас никто и не слышал о Дзейли? Дело даже не в названии – они могут меняться до неузнаваемости, – а вообще о великой империи, существовавшей на северо-востоке?
– А что там сейчас?
– Много разных государств, какие-то большие, какие-то поменьше. Есть просвещенные, с которыми ведется торговля и налажены связи, а есть… – Я замялась, потом все же сказала: – Почти дикие. Во всяком случае, они постоянно воюют между собой, и более развитые страны вынуждены были взять их под свое покровительство, чтобы положить этому конец и остановить нападения на торговые пути и поселения.
– Помогло? – коротко спросил он.
– Не слишком, – призналась я. – Теперь жители воюют против иноземных захватчиков. Но в тех местах много ценного, такого, чего в наших краях попросту нет – ткани, специи, редкая древесина, – поэтому…
– Поэтому пиявки не отвалятся, пока не высосут жертву до донышка, – завершил Инна-Ро. Морщины на его лице сложились в печальную маску. – Все это повторялось от начала веков и будет повторяться снова и снова. Дзейли точно так же веками вбирала в себя маленькие княжества, если только выгода от их присоединения перевешивала неудобства, связанные с бунтами местных жителей. Впрочем, подавить мятежи недолго, а вот хорошие земли и ценности, как ты выразилась, сами с неба не падают.
Я промолчала.
– А ответа на твой вопрос я не знаю, – добавил он после долгой паузы. – Не умею заглядывать в будущее. Быть может, в Дзейли случилась междоусобица. Слишком много родственников у императора, каждый из которых тянет его за рукав в свою сторону – это, знаешь ли, опасно. Всякий может решить, что он будет куда лучше смотреться на троне! Достаточно нескольких десятков лет, чтобы империя рассыпалась на части: такое бывало в далеком прошлом. А может, пришли завоеватели, которым нечего было терять – таким сложно противостоять. В Дзейли, знаешь ли, давно привыкли к неуязвимости и безнаказанности. Воинский дух ослабел, мужчины все больше предаются безделью, любовным утехам и стихосложению вместо того, чтобы упражнять тело и разум… И такое случалось с великими державами древности, – вздохнул он. – Теперь никто не помнит о них. Кое-где можно отыскать руины величественных дворцов и храмов: лес или пустыни поглотили огромные города, а все знания утеряны, погибли, исчезли в пучине времени… Столица Дзейли ведь тоже стоит на развалинах древнего города, о котором мы не знаем ничего, даже названия. Значит, придет и наш черед, рано или поздно, так или иначе…
