Штелен соскользнула с лошади и встала рядом с Бедектом; рука ее угрожающе лежала на рукоятке меча.
– Ты убил Вихтиха, маленький ублюдок.
– Я вынужден был это сделать. Мне показал огонь.
Морген взглянул на Бедекта пустыми глазами. «О боги, глаза у него сейчас совсем как у Вихтиха».
– Огонь? – переспросил Бедект.
– Он думал, что ему можно меня использовать, – неожиданно яростно прорычал Морген. Никогда прежде Бедект не слышал, чтобы мальчик говорил с такой злобой.
Штелен отпихнула Бедекта в сторону.
– Ты можешь вернуть его? – спросила она. Бедект увидел на тощем лице Штелен отчаянную надежду.
– Да. Но я не стану этого делать.
Меч Штелен с шипением выскользнул из ножен и засверкал на солнце, и Бедект задумался, есть ли на свете еще что-нибудь, о чем она заботилась бы так же тщательно, как о своих клинках.
– Может, ты еще передумаешь, – холодно и спокойно сказала она.
– Нет.
– Я убью тебя.
– Вы попробуете это сделать.
Бедект видел, как Штелен осознает смысл сказанного – ее лицо изменилось, и прозвучавшие слова прошлись будто пожаром по сухой листве.
– Сволочь.
Штелен двинулась вперед.
Доставать оружие было некогда, и Бедект пихнул ее в бок с такой силой, что она, раскинув руки, отлетела и упала в дорожную грязь.
– Штелен…
Она оказалась на ногах еще до того, как он договорил ее имя. Бедект пожалел, что потратил время на разговор, вместо того чтобы отвязать свой топор от седла Лауниша.
Штелен приготовилась напасть, и глаза ее были полны смерти.
– Он убил Вихтиха, – прошипела она. – Он умрет.
Бедект встал между ней и мальчиком. Он заговорил быстро, отчаянно пытаясь убедить ее – по крайней мере, сыграть на ее жадности:
– Он нам нужен. Ты же сама сказала, Вихтих – просто испорченное мясо. Этот мальчик сделает нас богатыми. Но только если он будет жив. – По ее лицу он понял, что сказал что-то не то. Потому что теперь казалось, что не мальчика она собирается убить; по ее виду можно было предположить, что она хочет убить самого Бедекта.
«О боги. О женщины. Кто их разберет?»
– Ублюдок! – сплюнула она, нацелившись клинком ему в сердце. – Это его тело – испорченное мясо. А Вихтих – все равно наш друг. Он – один из нас. Он умер, когда ты убежал. – Она стала наступать, и Бедект попятился, все так же прикрывая своей спиной мальчика.
«Вот черт, она до сих пор за это на меня злится?»
– Я не убивал его. Ни тогда, ни сейчас. Это не моя…
– Трус.
– Трус? – Бедект рассмеялся. – Давно ли ты со мной знакома? Думаешь, в моих правилах никогда не спасаться бегством? Когда за вами приходит с полдюжины териантропов, только идиот останется с ними сразиться.
– Этот идиот был нашим другом. – С клинком в руке она прыгнула вперед, и Бедект метнулся в сторону. Он резко бухнулся о землю, выдохнув от удара весь воздух из легких. Когда он поднялся на ноги, по боку у него струилась кровь из длинной раны, тянувшейся вдоль ребер. «О боги, как же она быстро это делает». Он бросил взгляд на Лауниша и на свой топор, и она злобно рассмеялась. – Забудь об этом, старик.
Бедект стал отступать, двигаясь по кругу, а она начала преследовать его, делая выпады, будто в танце.
– Я спас тебе жизнь, – в отчаянии произнес он. – Помнишь? От альбтраум.
– Именно поэтому мне будет больно, когда я тебя прикончу. – Последовала новая серия стремительных атак, и она то и дело наносила колющие и рубящие удары.
Бедект отступал перед ее натиском, нырял и уворачивался. Когда она дала себе передышку, Бедект хрипел, и у него шла кровь из десятка длинных ран. В легких его пылал огонь. «Она с тобой играет». Внутри у него стала нарастать былая ярость, призывающая убивать. Он попытался придушить это чувство, загнать его поглубже и оставить там. Нужно ее убедить.
– Штелен, – с трудом проговорил он, – если ты убьешь мальчика, то победа будет за Геборене. Он Вознесется и станет богом. А мы ничего не получим. Выйдет, что Вихтих умер напрасно.
Она перестала наступать и посмотрела на него с жалостью.
– Дебил, – ответила она. – Вихтих и вправду умер напрасно. От того, что ты получишь за мальчика выкуп, смысла у его смерти не прибавится. А Геборене… – Она рассмеялась похожим на лай смехом, в котором слышалось отвращение. – Не умнее тебя будут. Те, кого ты убиваешь, служат тебе в Послесмертии. Это закон. – Слова извергались из нее потоком. – Я убью мальчика, и он будет служить мне. В Послесмертии мне будет служить бог. – Она замолчала и всхлипнула. – Думаешь, только у тебя могут быть планы? Тебе кажется, я не могла все хорошенько обдумать? Такого конца нужно было ожидать с самого начала, с того момента, когда мы его увезли с собой. Как ты вообще мог мне доверять? Я же клептик, я беру. Забираю у всех. Как бы я тебя ни любила. – По лицу ее лились слезы. – Сейчас дух Вихтиха здесь, он наблюдает за нами и ждет, когда за него отомстят. И я отомщу за него.
– Нет, вы не правы, – сказал Морген из-за спины Бедекта. – Дух Вихтиха сейчас…
– Заткнись, черт возьми! – рявкнул Бедект.
Слишком поздно. Штелен с рычанием бросилась на Моргена; кровавый поток чувств будто вышиб у нее из головы все мысли о том, чтобы убить Бедекта. Бедекту показалось, что время словно замедлилось: в своей ярости она стала неосторожна. Уклонившись от ее атаки, он врезал ей в горло жесткими пальцами своей искалеченной левой. Ударом ее оторвало от земли, и она, скорчившись, упала на грязную дорогу. Лежа комочком, она издала сырой задыхающийся звук, будто пытаясь втянуть воздух в смятую трахею. Бедект стоял над ней, раздумывая, стоит ли наклониться и посмотреть, что с ней стало, или воспользоваться возможностью и добежать до своего топора.
Он опустился возле нее на колени и перекатил ее на спину, готовый защищаться. Лицо у нее посинело, глаза выпучились, язык вывалился. Она дернулась, стараясь хоть сколько-то воздуха набрать в легкие через поврежденные дыхательные пути. Скрюченными пальцами вцепилась она ему в рукав, умоляя.
Бедект успокаивающе положил ей ладонь на лоб.
– Все будет хорошо, – сказал он. – Морген, исцели ее. Скорее. Она умирает.
Морген не двигался и ничего не говорил. Он стоял и смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
– Да черт возьми, ребенок! Исцели ее. Исцели ее, как меня тогда. – Бедект протянул руку к мальчику, но тот попятился.
– Все так, как я это видел, – прошептал Морген. – Отражения не лгали.
– Исцели ее!
– Она умрет здесь. – Морген попятился еще дальше. – Она будет ждать вас.
Бедект выругался на мальчика и повернулся обратно к Штелен. Мучившие ее судороги ослабели, а лицо и язык, будто от злобы, стали крапчато-фиолетовыми. Она слабо цеплялась за рукав Бедекта.
