– Интересно? – спросил Вихтих, просияв. – Надо думать, нам понравится!
* * *
Штелен наблюдала, как двое мужчин погрузились в построение бессмысленных планов, как они спорили, предлагали то одно, то другое, и ни к чему не приходили в итоге. Бедект, пусть и больной и несчастный, желал спланировать каждую мелочь, учесть все возможные варианты развития событий, даже самые маловероятные. Вихтиха волновало только то, чтобы о его участии в деле узнало побольше людей и это пошло на пользу его репутации. Планы Бедекта всегда безнадежно рушились. Тем не менее она видела, как оба мужчины сначала воодушевлялись по поводу одного плана, находили в нем недостатки, а потом с тем же напором обсуждали уже другой план, тоже не лишенный слабых мест. Она относилась ко всему этому философски. Конечно же, они напрасно тратят время, но она не могла отказать себе в таком развлечении. И ей все равно нечем сегодня заняться. Бедект потратит на планирование несколько дней, так что у нее будет предостаточно времени. Штелен решила, что пойдет и добудет ребенка сегодня вечером, а завтра утром покажет его потрясенному Бедекту. В этом городе ей было неуютно, и она хотела поскорее отсюда выбраться.
Около полудня они решили прервать обсуждение планов. Вихтих сказал, что хочет прогуляться, чтобы размять ноги, и недовольно проворчал, когда Бедект и Штелен заявили, что пойдут вместе с ним.
* * *
Вихтих отправился вслед за Бедектом и Штелен, держась в нескольких шагах позади них. Если бы их что-нибудь заинтересовало и они стали бы это разглядывать, он бы смылся от них, а потом сказал бы, что потерял их в толпе. Они ему не поверят, но какое это имеет значение. Но, черт возьми, Штелен то и дело бросает на него взгляд через плечо и каждый раз при этом мило улыбается – это выражение придает ее лицу пугающий вид, если не сказать больше, – проверяя, на месте ли Вихтих. Он что-нибудь придумает. Просто нужно, чтобы ему подвернулась возможность.
Около часа они бродили по рынку, где Штелен, конечно же, с каждого прилавка тибрила по какой-нибудь безделушке, и наконец Вихтих увидел именно то, что ему было нужно. Гибкий молодой человек с узкими бедрами, широкий в груди, с длинными руками и ногами и с приличого вида клинком на боку. Его отлично сшитая одежда говорила о том, что он богат и обладает хорошим вкусом. В тот же момент фехтовальщика увидела Штелен; она бросила на Вихтиха вопросительный взгляд. Бедект этого совершенно не заметил.
«Что же, она и вправду поможет мне?» Вихтих кивнул один раз и изобразил, что все его внимание приковано к ближайшему прилавку с фруктами. Краем глаза он наблюдал, как Штелен оторвалась от Бедекта. Старый козел не заметил.
«Действительно ли она собирается помочь?» Вихтих сомневался. Он готов был поклясться, что это она убила Гроссе. Но зачем она это сделала? Конечно же, не просто в отместку за какую-нибудь воображаемую обиду. Черт, а этот шарфик кажется знакомым.
Вихтих увидел, как Штелен прошла мимо со вкусом одетого фехтовальщика, возвращаясь к Бедекту и Вихтиху. В тот момент, когда Бедект отвлекся, обсуждая со старой каргой, сгорбившейся над тележкой с овощами, целебные свойства какого-то растения, Штелен сунула Вихтиху дорогой кошелек, набитый монетами.
– А что это у нас тут такое? – громко произнес Вихтих, подняв кошелек повыше и потряхивая его так, что монеты соблазнительно позвякивали. – Похоже, я нашел кошелек какого-то богатого засранца. – Он увидел, как фехтовальщик проверил карманы, а затем свирепо поглядел на Вихтиха, который, шагая по кругу, громким голосом обращался к толпе: – Где тот безмозглый вонючий щеголь, который посеял этот безвкусного вида дамский кошелек? Признавайтесь, чей он, не стесняйтесь. Подходите, и к вам вернется ваш милый кошелечек.
Бедект отвернулся от старухи и стал наблюдать за происходящим; по лицу его было видно, что он не понимает, в чем дело, но что-то заподозрил.
– Это мой кошелек.
Вихтих повернулся в сторону говорившего и встретил взгляд жестких глаз цвета штормового моря.
– Я так и думал, – сказал он.
Мужчина выгнул бровь и положил руку на рукоятку меча.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты нарядно одет. – Вихтих лениво прокрутил пальцами в воздухе, обведя фигуру собеседника, а потом будто пренебрежительно ее отбросил. – Мне как раз и представлялось, что такой кошелек может носить изнеженная баба вроде тебя.
Толпа вдруг расступилась, оставив вокруг двоих мужчин свободное пространство. Вихтих ясно услышал, как простонал Бедект.
Человек с глазами, похожими на штормовое море, холодно улыбнулся, и в этой улыбке чувствовалась смертельная угроза.
– Ты, должно быть, здесь недавно. Иначе ты бы уже стал извиняться и просить меня пощадить тебя.
– Если ты собираешься дать мне советы на тему модных нарядов, то умоляю меня пощадить и от них избавить.
Стоявшие вокруг заржали, и вокруг них стала собираться толпа. Даже эти так называемые цивилизованные люди просто жаждали посмотреть, как прольется кровь.
– Я Цвайтер Штелле, которого принято считать вторым величайшим фехтовальщиком во всем Зельбстхасе.
– Приятно познакомиться. – Вихтих поклонился. – Я Вихтих Люгнер. Лучший фехтовальщик в Зельбстхасе. Которого принято считать, – произнес он, передразнивая тон Цвайтера, – величайшим фехтовальщиком в мире.
– Великолепно, – скучающим тоном сказала Штелен, достаточно громко, чтобы было слышно толпе. – Почему они всегда принимают позу, кичатся своей храбростью и только потом наконец решаются убить друг друга? – Она презрительно покачала головой. – Фехтовальщики называется… пустомели, да и только.
Несколько человек из толпы засмеялись и захлопали в ладоши. Всем уже доводилось смотреть, как фехтовальщики до начала боя произносят огромные речи, пытаясь сделать так, чтобы зрители в них поверили. Некоторые считали, что это и есть главный момент любой схватки, поскольку именно вера толпы решает, кто победит, а кто будет повержен. И все же толпе было интереснее посмотреть, как прольется кровь, а не выслушивать долгие речи, поясняющие, почему один фехтовальщик лучше другого.
Есть время для речей, есть время для дела. Вихтих понял, что сейчас наступил второй случай. Штелен лишила его шанса завоевать благосклонность толпы словами – конечно же, она сделала это намеренно. Если он продолжит вести речи, они примут его за труса и перестанут в него верить. Если поразмыслить, то неплохо было бы сначала убить нескольких фехтовальщиков рангом пониже, – и это помогло бы ему завоевать репутацию среди местных жителей, а потом уже сражаться с таким бойцом, как Цвайтер Штелле. Возможно ли, что она это спланировала, надеясь на то, что он будет убит?
Вихтих философски пожал плечами и выхватил меч молниеносно быстрым росчерком в воздухе, поймав клинком солнечный луч. Выпрямившись, он стоял наготове. Его безупречную шевелюру трепал ветерок.
– Ну, давай же, Скваттер…
– Цвайтер.
