– А еще лучше, – добавила она, – если бы мне просто разрешили все это сделать одной. Через час я вернулась бы с мальчиком. А ты подождал бы меня в уютной и теплой гостинице.
– Я же сказал, я в порядке! – У Бедекта под промокшей рясой напряглась поясница. Холод вытягивал все силы прямо из его костей. Он сильно закашлялся, и глубоко в легких у него что-то застучало.
«Как раз вовремя, – подумал Бедект. – Заболеть и помереть, стараясь справиться со своей последней работой. Все из-за Штелен». Он бросал ей в спину свирепые взгляды, как кинжалы. Если бы ему не приходилось беспокоиться о том, что она тайком уйдет и попробует взять ребенка сама, – и, без сомнения, при этом пришьет десятки жрецов и разворошит осиное гнездо, из которого на них так и повалят разные беды, – можно было бы выбрать для дела вечер намного теплее. И без дождя. «Эта сумасшедшая клептик меня угробит».
На южной стороне улицы между домами появился просвет, и сквозь него можно было хорошо разглядеть, как зарождается в небе буря. Хотя сильный ветер дул с запада, казалось, что гроза движется на север.
Бедект указал искалеченной рукой на небо с южной стороны.
– Мне уже случалось прежде видеть такие бу-ри, – сказал он. – Никак не вспомню, на кого я тогда работал. Мы должны были истребить одно кочевое племя, без позволения перешедшее границу. Их гнусный одноглазый коротышка-шаман вызвал бурю, которая смела почти всю армию, где был я; наши командиры утонули. Когда он потерял контроль над ситуацией, его племя погибло, почти все. – Бедекту вспомнилось, как трупы погибших от молний плыли от горизонта до горизонта там, где еще недавно была засушливая степь. Он снова сделал жест обрубленной кистью в сторону юга. – Небо смердит, это оттого, что кто-то сейчас теряет над собой контроль.
Рынок остался позади, и окутанное облаками вечернее солнце закатилось за длинную вереницу небольших, но богатых с виду домов.
Вихтих ткнул Бедекта сзади в почки.
– Эй.
– Что?
– Я не получил свою долю от выигрыша.
– Какого выигрыша? – невинно спросила Штелен, не дав Бедекту ответить.
– За свою драку, черт возьми. В кошельке, который ты украла, было полно монет.
«Теперь ясно, отчего вышла драка». В тот момент Бедект чувствовал себя таким простуженным и измотанным, что не попытался возмутиться. С каждым вздохом в легких у него стучало. Ему быстро становилось все хуже.
Штелен посмотрела через плечо, и Бедект почти не увидел ее лица, кроме желтозубого оскала.
– В начале боя ты так плохо дрался, что мы все поставили на Цвайтера Штелле. Откуда нам было знать, что ты с ним просто забавляешься?
– Ты лжешь…
– Бедект собирался предложить Цвайтеру твое место в деле, если бы он тебя убил.
– Срань конячья. Бедект, ты же не собирался…
Вихтиха перебил своим чиханием Бедект:
– Заткнитесь. Оба. Мы же в храме находимся.
Штелен остановилась так внезапно, что Бедект наткнулся на нее, а Вихтих – на Бедекта. Штелен не обратила на них внимания: она всматривалась в массивные ворота храма.
– Нечестивые свиноложцы, – прошептала она.
Бедект поднял руку, чтобы ей поддать, но резко замер, увидев то, что заставило ее так внезапно остановиться. Он знал, что Зельбстхас является теократией. Он знал, что город Зельбстхас – центр этой теократии. Хотя он знал, что в этом храме, скорее всего, находится средоточие их правления, он все же рассчитывал обнаружить здесь что-то… не такое. Неужели его воспоминания об этом древнем замке настолько неверны? Цитадель хотя бы была похожа на здание, возведенное руками смертных. Он вспо-мнил резкое различие между Зельбстхасом и Готлосом, которое заметил на границе, и, хотя всем сердцем желал, чтобы это было не так, решил, что теперь все ясно: храм изменился под действием человеческой веры. Вера Геборене обладала гораздо большей силой, чем он представлял.
Храм Геборене, видневшийся через ворота в стене, был похож на огромный замок, стоящий на основании пирамиды гораздо большего размера. Каждая сторона простиралась в темноту. Каждая линия, каждый камень, каждый зубец стены с бойницами убедительно говорил об одном: здесь сила. Сила веры, сила воли.
Бедект простонал от боли, когда Вихтих опять ткнул его в спину.
– Да у меня какашки бывали поизящнее, чем это здание, – сказал фехтовальщик. – Что за засранцы.
Бедект толкнул Штелен, на которой были одежды, говорившие о более высоком из всех троих чине, чтобы она шла вперед первой. Если они продолжат стоять и глазеть, кто-нибудь обязательно заметит. Она, пробурчав что-то, сплюнула на блестящую от дождя стену и осторожно шагнула вперед.
Впереди Бедект увидел несколько фигур в рясах, ютившихся под навесом возле ворот замка. В темноте все стало черно-белым.
– Постарайся никого не убивать, – прошипел он в спину Штелен.
Хорошо бы она оказалась чином выше всех, кто стоит у ворот, и они смогли пройти без лишних вопросов.
* * *
Штелен шествовала впереди, склонив голову и плотно прижав руки к телу, навстречу дождю и ветру, делая вид, что не замечает жрецов у ворот. Она нащупала пальцами утяжеленные метательные ножи, вложенные в рукава. Если жрецы начнут выяснять, кто она, она прикончит их, не дав им поднять тревогу. Собравшиеся, все в серых рясах, казались мягкими и пришибленными, совершенно не готовыми к бою. Она подумала было убить их просто назло Бедекту, но, услышав, как старик хрипит и как у него внутри что-то постукивает при каждом вдохе и выдохе, решила так не делать. Он и без того намучился.
Может, у нее выйдет как-то убедить Бедекта пустить ее и величайшего придурка в мире сходить вдвоем и забрать ребенка? «Нет, Бедект никогда не доверит придурку настолько важное дело». Неожиданно на нее нахлынуло чувство, от которого заныло в груди. Тревога? «Нет, не может быть».
Она украдкой глянула через плечо, но предосторожность оказалась напрасной. Бедект смотрел в землю, тяжело волоча ноги. Каждый шаг, казалось, давался ему с волевым усилием, и воздух он набирал рваными, короткими вдохами. В животе у Штелен все скрутилось в плотный комок. «Может, я что-то испорченное съела? Не похоже, – подумала она. – Что это за ужасное чувство?»
Штелен поверх ссутуленной фигуры Бедекта коротко посмотрела на Вихтиха. Мечник нахмурился и ответил ей непонимающим взглядом. Если они сейчас остановятся, то наверняка привлекут к себе внимание собравшихся у ворот жрецов. В бордовых одеяниях она выглядела как жрец определенного чина, но в то, что хоть кого-то ей в этом удастся убедить, Штелен не верилось. Она даже не знала, какую ступень в их иерархии она должна бы занимать.
«Дело дрянь!» Нужно было именно так ловко врать и притворяться, как отлично умеет делать Вихтих. Но, к сожалению, на нем одежды аколуфа, и ему явно не подобает командовать. Зря, пожалуй, она не подобрала для Вихтиха одежду жреца поважнее. Но теперь уже поздно.
