Дверь в покои Кёнига бесцеремонно распахнули со всей силы, и внутрь влетел Майнейгенер Беобахтер, командущий личной охраной Кёнига. На его лице, обычно каменно невозмутимом, сейчас можно было уловить выражение ужаса. Майнейгенер поклонился и встал навытяжку.
Доппели хмуро глядели на незваного посетителя, а отражения – их уже были десятки, и некоторым приходилось тесниться в дальних рядах этой толпы, – вдруг проявили интерес к происходящему.
– Слушаю вас? – рявкнул Кёниг.
– Ребенок пропал. – Майнейгенер, эта гора мышц, громила, весивший фунтов триста, нервно сглотнул. – Морген пропал. Мы нигде его не можем найти. – Он опустил глаза в пол. – Мы думаем, что его увели.
Увели? Без Моргена его планы – пустая шелуха. Без Моргена… Кёниг взглянул на своих доппелей.
– Ох, – прошептал Приятие, прикрывая ухмылку и обломки зубов рукой, темной от синяков, – как неприятно слышать.
Кёниг, не обращая внимания на доппеля, уставился на командира своей личной охраны.
– Вы так думаете? – Тот молча кивнул, глядя в пол. – Майнейгенер, – тихо обратился к нему Кёниг.
Глаза охранника встретились с серыми глазами Кёнига, и громила встал как вкопанный, не в силах отвести взгляд; мышцы его застыли, подчинившись воле гефаргайста.
– Да, мой теократ, – ответил Майнейгенер тихим голосом, полным благоговейного ужаса.
Кёниг указал на Трагена, который молча стоял и слушал:
– Убей его. Сейчас же.
Майнейгенер вытащил меч, одним плавным движением зарубил молодого жреца и успел протереть и убрать в ножны меч еще до того, как рухнуло на пол тело Трагена.
– В дальнейшем, – сказал Кёниг, – ты постараешься не раскрывать сведений тем, кому они не предназначены. Или же, – он указал на труп Трагена, – на его месте окажешься ты.
– Да, мой теократ.
«Хорошо еще этот балбес не стал извиняться». Мало что так злило Кёнига, как бессмысленные извинения.
– Кому еще об этом известно? – спросил он.
– Я оставил Фертрауэнса Вюрдиха охранять помещение и пошел прямо к вам. Еще я отправил человека задержать няню Моргена, но не объяснил ему, по какой причине.
– Хорошо. – Этот человек хотя бы не законченный идиот. Фертрауэнс входил в состав личной охраны Кёнига и был одним из самых доверенных людей Майнейгенера. – Узнай, что известно няне. Потом убей ее. – Кёниг нахмурился. – А что случилось с Филе Зиндайн? – «Как, черт возьми, кто-то смог пробраться мимо охранявшей Моргена мерере?»
– Филе убили. Много раз.
Кёниг не стал обращать внимание на доппелей, которые собрались вместе и что-то тихо обсуждали. Он навсегда исключил всякую возможность заговора против себя с их стороны, и теперь их секретничанье между собой Кёнига не страшило.
– Сколько человек потребовалось, чтобы убить Филе?
– Я часто устраивал с ней спарринги. Она была настоящим мастером.
– Так что же? – зарычал Кёниг.
Майнейгенер моргнул.
– Нужно было бы несколько десятков человек. С их стороны не осталось ни одного убитого. Либо они унесли убитых и раненых с собой, когда уходили – а это не так просто сделать, – либо Филе не смогла убить ни одного из них.
Кёниг снова зашагал туда-сюда, и отражения стали делать то же самое.
– Как могло получиться, что десятки людей во-шли в храм, убили Филе и бежали, схватив Моргена, но при этом их никто не заметил?
Майнейгенер ответил без промедления:
– Им помогал кто-то из наших.
Кёниг согласился.
– Выясни, не исчез ли кто-нибудь.
Единственным полезным зеркальщиком в храме был Швахер. Теперь, когда он мертв, Кёниг оказался по сути слеп. Он потер подбородок и уставился в зеркало. Несколько отражений копировали его действия, а большинство остальных прижимались к стеклу, как будто пытались протиснуться и выбраться на свободу. «Что от них толку!» Или же они все же могут быть полезны? А может, ему удастся отточить собственные умения как зеркальщика и успеть до того, как его разум будет сокрушен возложенной на него нагрузкой? Нет. На это уйдет больше времени, чем у него осталось в запасе. Трое его доппелей стояли так близко, что Кёнигу было не по себе; глаза их блестели от голода. «Они понимают, что все это означает. Если я потеряю Моргена, я потеряю все». Его бредовые иллюзии набирают силу. Вскоре они станут причиной его падения.
– Отыщи поблизости зеркальщика Геборене и приведи сюда.
– Да, мой теократ. – Майнейгенер развернулся к выходу.
– Майнейгенер.
– Да, мой теократ?
– Прикажи привести ко мне шаттен мердер и тиргайст.
Майнейгенер нервно сглотнул и кивнул. Он, конечно же, не хотел иметь никакого дела с отрядом невменяемых ассасинов, служивших Кёнигу. Верховный жрец заметил эту скрытую неприязнь, но она его ничуть не волновала. Майнейгенер легко и просто мог зарубить безоружного человека по команде Кёнига, но ассасины вызывали у него неприязнь. Майнейгенер был ненормален; ему не хватало того, что останавливает других людей, не позволяя совершать ужасающие убийства, но при этом он подчинялся строгому кодексу поведения, который брал верх над его психопатическими склонностями: верность теократу – превыше всего.
Кёниг положил руку на плечо великану-охраннику и пронзил его взглядом серых глаз.
– Если пойдут разговоры о том, что Морген пропал, я буду очень недоволен. Еще найди Ауфшлага и пришли его ко мне тоже.
* * *
Явившись к Кёнигу, Ауфшлаг увидел, что тот его уже дожидается, а вокруг, как свора собак, собрались его доппели, и тонкие черты их лиц блеклы и невыразительны, как и их серые глаза. Окруженный доппелями и отражениями в зеркалах, Кёниг заполнял собой все помещение.
– Моргена кто-то увел. У тех, кто это сделал, есть свои агенты в иерархии Геборене.
Ауфшлаг глянул в сторону: он не мог посмотреть Кёнигу в глаза. Его взгляд, скользнув мимо Кёнига, встретился со взглядом подбитого глаза доппеля. Приятие? Доппель криво ухмыльнулся, показав перебитые зубы, и Ауфшлаг с отчаянием повернулся в другую сторону. Одно дело – планировать обмануть Кёнига, и совсем другое – стоять сейчас в присутствии могущественного гефаргайста. Реальность обескураживала. Ауфшлаг знал, что контакт глазами служит одним из ключевых приемов манипуляции отдельно взятым человеком. У него не хватало решимости долго выдерживать взгляд Кёнига, но ведь и раньше ему это не удавалось, и он быстро начинал чувствовать себя виноватым. Он снова посмотрел на Приятие, встретился с ним взглядами, и доппель ответил ему любопытной и понимающей улыбкой.
«Возможно, доппель все знает? – Ауфшлаг отвел глаза и увидел труп Трагена Нахрихтена, который грубо запихнули в угол. – Слава богам!» Можно хоть на что-то направить взгляд, кроме как на Кёнига или его доппелей. Скоро Ауфшлагу придется что-то говорить.
