– Поскольку Вихтих мертв, – рассуждал он с пола, – то, скорее всего, он не втянет мальчика в какие-нибудь неприятности.
Штелен протянула Бедекту руку и с удивительной легкостью поставила его на ноги.
– Я всегда говорила, что, если Вихтих будет мертв, дела у нас пойдут только лучше.
Возле трактира. Темный переулок. Прохладный воздух. Желудок урчит, вот-вот взбунтуется. Мир кружится.
Бедект почуял в воздухе кислый запах немытого тела.
– Штелен?
– Да? – отозвалась она из-за его правого плеча.
«Слава богам». Он как раз уже задумывался о том, кто поддерживает его, пока он, покачиваясь, бредет в потемках.
– Где мы находимся?
– На задворках.
Отлично.
– Как мы сюда попали?
– Мы сюда пришли. – Она гнусаво рассмеялась. – То есть я пришла. А ты доковылял. И тебе потребовалась значительная помощь.
Он сжал ее плечо. О черт, какие же у нее мускулы.
– Я рад, что ты здесь.
– Да я тоже.
Бедект почувствовал, как сильные руки возятся с его ремнем.
– Это ты?
– Да.
– Хорошо. – Или он просто обрадовался, что рядом с ним в темноте не оказался какой-нибудь незнакомец?
С него свалились штаны, и прохладный воздух ласкал ему яйца. А потом то же самое стали делать теплые пальцы.
– Мне кажется, меня сейчас вы…
Возле трактира. Темный переулок. Прохладный воздух. Он сидел в чем-то тепловатом и густом. Спина касается неровной каменной стены. Кто-то маленький, теплый и сильный сидел на нем верхом, лицом к нему. Кожа. Горячая и влажная. Медленные движения туда-сюда.
Бедект скользнул рукой по упругому боку, по худенькой заднице, а потом вверх, где в ладони его оказалась маленькая грудь с поразительным соском. В ответ на его действия она тихо застонала.
Неприятный запах изо рта. Кислая вонь от немытого тела.
– Штелен?
– М-м.
– Как я здесь оказался?
– Упал.
Штелен подалась вперед, прижалась грудью к его груди и стала покусывать то немногое, что оставалось от его левого уха. Через рубашку он чувствовал прикосновение ее сосков.
– Мои штаны?
Она что-то прошептала ему на ухо, схватила его руки и положила их на свои ягодицы. Бедект попробовал осторожно сжать ее задницу.
Что она сказала?
– Другое ухо, – подсказал он.
Она переключилась на другое ухо и стала его покусывать.
– Я имел в виду, говори в другое ухо.
– Сильнее.
Он еще крепче ухватился за ее задницу и с силой притянул ее к себе. Как глубоко. Она застонала ему в правое ухо. Он не ожидал, что она способна издавать такие мягкие, тихие звуки.
– Штаны? – снова спросил он.
– У тебя на лодыжках, – прошептала она и стала скакать быстрее.
Движения Штелен становились все более сбивчивыми, уже не такими ритмичными. Когда она достигла оргазма, от ее вопля Бедект на некоторое время оглох и на второе ухо. Когда он кончил, он готов был согласиться оглохнуть пусть даже и на всю жизнь.
Через несколько секунд он уже жалел, что ему не посчастливилось оглохнуть.
* * *
Вихтих гладил ее по нежной коже. Она открылась ему, как цветок, приветствующий взошедшее солнце. Как сладко возмездие. Совсем как эта девушка.
А потом он лежал на удобной кровати, подняв взгляд на чистое, светлое лицо Моргена.
– Вот в Послесмертии, – сказал Морген, – люди должны служить тем, кто их убил. А что тогда им положено сделать для мальчика, который вернул их к жизни?
Вихтих сел и осмотрел комнату. Это не «Рухлос Армс». Чистый пол, без всякой грязи и мусора, да и простыни – хрустящие, недавно из прачечной. «Стоило мне помереть – и они тут же переселились в гостиницу получше». Он думал о том, что сказал мальчик, и старался понять, какие чувства у него это вызывает. Нет, он ничего не ощущает. Никакие угрызения совести не заставляют его служить. И все же нет причин упускать хорошую возможность.
Вихтих положил мальчику руку на плечо и постарался, как только мог, изобразить человека, который приступает к искренней исповеди.
– Кажется, – сказал он, – я теперь в вашем распоряжении. – Он соскользнул с кровати и изящно опустился на одно колено, так, что глаза его оказались чуть ниже глаз мальчика. Он смиренно склонил голову. – Что вы повелите мне сделать, мой господин? – Ему стоит постараться как можно дольше играть эту роль благоговейно покорного слуги. Разве может кто-нибудь не доверять слуге, которого связывают с господином некие магические узы, для которых не преграда и границы Послесмертия?
– Правда? – спросил Морген с удивленным видом.
Вихтих не ответил. Он просто не стал поднимать склоненной головы. Нужно не перестараться. Простота – вот ключ к тому, чтобы манипулировать Моргеном. То, что он не произнес, произведет больший эффект, чем сказанное вслух.
– Я не привык отдавать распоряжения, – признался мальчик. – Жаль, что они меня этому не на-учили, – пробормотал он. Наконец он сказал: – Поднимитесь.
Вихтих плавно встал на ноги и, глядя сверху вниз, улыбнулся мальчику. И только тогда хорошее настроение его покинуло.
– Где мои мечи?
– Когда Штелен уносила вас с того места, она оставила их лежать на улице.
– Тупая уродливая сучка!
– Я думаю, что она не…
– Она это нарочно сделала.
– Разве она могла знать…
– Она понесла мой труп, потому что знала, что ты вернешь меня к жизни.
– Но она не могла…
– Она бросила мои мечи, потому что знала, что меня это выведет из себя. Уродливая, вонючая, кривозубая, только и умеет, что убивать, врать, воровать и жульничать…
– Вам следует лучше обращаться со Штелен, – велел Морген.
Вихтих торопливо поклонился.
– Конечно. Мои извинения. Постараюсь вести себя с ней лучше. – «А потом убью ее».
Морген внимательно осмотрел свои руки, заглянул под ногти, казавшиеся безупречно чистыми. Брезгливо поморщился.
– Принесите мне воды, мне нужно помыть руки.
Вихтих еле удержался, чтобы не отшлепать мальчишку. Быстро оглядев комнату, он увидел, что везде идеальный порядок. Коврик лежал точно параллельно стене, и край его примыкал к изножью кровати. Простыни были тщательно сложены или туго заправлены. Ботинки Вихтиха аккуратно стояли у двери и выглядели, казалось, чище, чем в день, когда он их купил.
