«Что же Вихтих замыслил, черт возьми?»
Бедект решил больше об этом не думать, но все же ему совершенно не хотелось, чтобы мальчик серьезно озадачился тем, что ему довелось увидеть и услышать. Морген – юный, неопытный и наивный, но вовсе не дурак.
Штелен нетерпеливо барабанила по столу.
– Так мы едем на восток?
– Да, – сказал Морген. – В конечном счете да.
– Нет, – возразил Бедект. – Мы идем на запад.
– Простите. Да, на запад. Я… – Морген с растерянным видом так и не договорил фразу.
– Ничего страшного, – сказал Бедект. – Пора в путь.
Штелен шумно прочистила горло.
– Но у нас нет никаких припасов. Мы все оставили в «Рухлос Армс». Даже лошадей.
– Ты бросила там Лауниша? – спросил Бедект, усилием воли стараясь сохранять спокойствие.
Возможно, с его конем все в порядке. Наверное, он все еще там, в том самом стойле, где его оставили. Если нет, кому-то придется платить.
– Некоторые из нас, – тихо проговорил Вихтих, – тогда довольно неблаговидным образом отступили.
– А некоторые были убиты, и их пришлось нести, – рявкнула Штелен.
– Возможно, не самый блестящий эпизод в нашей практике, – признал Бедект. – Хотя Штелен поработала на славу. Она тебя вытащила, – он указал на Вихтиха половиной ладони, – и спасла мальчика.
Когда он увидел, как Штелен буквально расцвела от его комплимента, ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вздрогнуть. Ему придется быть поосторожнее в словах, пока эта непонятная ситуация не пройдет.
– Черт возьми, она оставила мои мечи лежать на улице.
– Мне нужно было бросить тебя и сходить за ними?
– Возможно, она и стащила твой сапог, – сказал Вихтих. – Только чтобы насолить тебе за то, что ты паршивый…
– Вихтих! – предостерегающе произнес Морген.
Фехтовальщик резко закрыл рот.
– Хорошо, не буду. – Он глянул на Бедекта. – А почему она не стала с тебя снимать второй сапог?
«А действительно, почему?» Вместо того чтобы признать для себя ответ, Бедект решил не обращать внимания на сам вопрос.
– Штелен, приведи наших лошадей. Постарайся никого не убить. Пойду раздобуду какую-нибудь обувь. – На мгновение он посмотрел на Штелен, размышляя, стоит ли ее попросить. «Да и какого черта ему стесняться?» Какая ему разница, что они думают? – Штелен?
– Да? – Она смотрела прямо ему в лицо, что было не в ее привычках.
– Ты не могла бы добыть пару яблок для Лауниша?
Она разочарованно фыркнула, встала и, не оглядываясь, вышла.
– А я пойду раздобуду себе новые мечи, – сказал Вихтих, со странной ухмылкой посмотрев вслед уходящей Штелен. – У кого есть деньги? Мои все странным образом исчезли вскоре после моей смерти.
– Нет. Ты остаешься здесь, с мальчиком.
– Мне нужны мечи.
– Я добуду тебе мечи, – сказал Бедект, почувствовав себя неловко.
– А у тебя есть деньги? – спросил Вихтих. – Мне нужны хорошие клинки, а не кухонные тесаки.
Бедект почувствовал себя еще более неловко.
– Добуду, что удастся найти. – Он наклонился вперед, чтобы подняться со стула, но остановился. – А ты и впрямь был мертв?
– Да, – ответил Вихтих странным безжизненным голосом.
– А там было Послесмертие?
Вихтих медленно выдохнул и кивнул.
– Это был такой…
– Нет. Не желаю знать.
* * *
«Трус». Вихтих, который едва приступил к завтраку, посмотрел, как Бедект, крякнув, толчком поднялся на ноги, хрустнув коленями, и потом вышел в парадную дверь гостиницы. «Давай-давай, убеги еще разок».
Он отогнал от себя дурное настроение. В конце концов, сегодня самый подходящий денек, чтобы не быть мертвым. Жизнь подбрасывает слишком много возможностей развлечь себя за счет окружающих. Добавить те монеты в сапог Бедекта, пока старый козел валялся на полу без чувств, – да это же самая замечательная проделка из всех, что Вихтих в своей жизни устраивал. Бедект посчитает, что Штелен подложила их туда либо из чувства вины за то, что раньше у него воровала, либо оттого, что решила оплатить оказанные ей услуги, либо внезапно влюбившись. Вихтих не мог для себя решить, какой из этих вариантов самый смешной. Да не важно. Это заставит Бедекта тревожиться до умопомрачения и к тому же подпортит его отношения со Штелен.
Такими мыслями Вихтих и развлекал себя, пока шел в снятый ими гостиничный номер, ведя за собой Моргена.
Через час вернулся Бедект; на правой ноге у него был новый сапог, а на левой – тот же самый, что и прежде. Он принес Вихтиху вполне пригодную пару клинков.
Вихтих пробормотал слова благодарности, проверив баланс мечей.
– Неплохо, – признал он.
Через некоторое время Штелен принесла пару прекрасных мечей в богато украшенных ножнах. Она небрежно бросила их на кровать.
– Эти наверняка подойдут, – сказала она.
Вихтих кинул принесенные Бедектом мечи на кровать и взял новые.
– Похоже, я их уже где-то видел.
– Я взяла их у одной фехтовальщицы. Судя по всему, она считалась мастером своего дела.
– Мне казалось, я тебя попросил никого не убивать, – сказал Бедект.
Когда Штелен с извиняющимся видом улыбнулась ему в ответ, он отвел взгляд, бормоча что-то себе под нос.
Вихтих заставил себя не показывать, как ему досадно. От того, что Штелен будет знать, что она его довела, он ничего не выиграет. Он взял мечи и завертел ими, выполняя сложное упражнение, которое не делал с тех пор, как служил в дворцовой охране в Гельдангелегенхайтене. Клинки рассекали воздух с безупречной легкостью и весили одинаково, так что вполне могли заменить потерянные им мечи. «Нет, не потерянные», – напомнил он себе. Штелен нарочно их не захватила. Он хотел пробудить в себе прежнюю злобу, но это новое оружие почти идеально заменило собой утраченное.
«Эти клинки – не являются ли они предложением о перемирии?» Нет, нет. Больше похоже, что она пытается им манипулировать. Он чуть не усмехнулся вслух. Никто не может манипулировать Вихтихом. Если она рассчитывала на благодарность с его стороны, то это было ошибкой.
Вихтих что-то пробурчал, снял пустые ножны, которые все еще висели на ремешках у него за плечами, и пристегнул новые. Отделка ножен, на его вкус, была слишком броской, но он оказался вынужден признать, что у фехтовальщицы хороший вкус в оружии. И все же было жаль, что он сам ее не убил.
– Ты закончил? – спросил Бедект. – Ты сейчас был похож на ребенка, которому дали желанную конфетку и он узнал, что вкус у нее не такой, как он надеялся.
