- Сидеть и не дёргаться! – Рявкнул я этим недоделанным богам и развернулся к толпе.
Как один мы подняли пулемёты, упёрли ноги в землю и открыли огонь. Грохот четырёх пулемётов, слышался в рёве толпе как хлопки по подушке, да лёгкой женской рукой – я тогда так удивился, что посмотрел на свой пулемёт, что б понять, я вообще стреляю или заклинило? Пулемёт исправно прыгал в руках, огонёк вырывался из ствола. Звуки выстрелов просто тонули в рёве сотен перекошенных глоток. Из всех нас, только я стрелял длинными очередями, выкашивая по два-три десятка людей разом – один из плюсов моего не совсем человеческого ДНК. А вот парням приходилось отстреливаться короткими очередями. Всё-таки, пулемёт не автомат, отдача такая, что стоя, да с рук с него стрелять проблематично. А что б занять позицию получше, там мест особо и не было. Артур почти сразу устроился на земле, установил оружие на треногу, на маленьком взгорке и стал стрелять, в основном прочёсывая крыши домов, на которых мы заметили мужиков с луками. Других удобных позиций для стрельбы, вблизи не нашлось – ляжешь на землю, и стрелять получится, только когда толпа будет в десяти метрах от тебя. Там местность шла под уклон. Перед нами склон, за коим высится город из каменных домиков, слева и справа, горы, толпа течёт по трём узким улицам, на крыши лезут лучники – работы для нашего оружия хватило с избытком.
Тяжёлые пули рубили людей в капусту, срезали конечности, разрывали головы и тела, кровь лилась рекой, трупы падали пачками, но толпа не останавливалась. Они не обращали внимания на смерти, опьянённые своей численностью и гневом.
В каком-то смысле я понимал их безумие и ту ярость, что вела их вперёд даже под градом пуль, через завалы из трупов своих соотечественников – они веками ждали своего Бога, он пришёл и вдруг оказался человеком, каким-то лживым иноземцем, просто ловким мошенником.
И всё же, несмотря на это понимание, я был поражён смелости фантомов, этой их одержимости, почти безумной храбрости, что заставляла их идти на верную смерть, ради всего одной цели – убить лжебога. Впрочем, особо долго удивляться или размышлять, времени у нас не было – патроны кончались, а народ продолжал валить по улицам с тем же гневным рёвом. Помню, как вхолостую щёлкнул боёк и я подумал, что стоило взять либо больше патронов, либо более мощное оружие. Я бросил пулемёт и на мгновение замер – я смотрел вниз. Оружие лежало на земле, мои ноги крепко стоят на той же земле. И по той земле текут десятки полных красных ручейков, они огибают мои ноги, захлёстывают носки ботинок, окрашивая их в красный цвет.
Мы перебили столько, что кровь текла по склону, не успевая впитываться в землю.
У меня тогда закружилась голова, в теле появилось странная слабость, а в душе словно бы звенело что-то, и это не было печалью, раскаянием, ужасом, совсем нет. Я не уверен, но, по-моему, я был в абсолютно восторге, я ощутил себя этаким Богом Смерти. Адреналин впрыснуло в мою кровеносную систему, видимо, лошадиной дозой. Будь это люди, будь это кровь в реальном мире, всё, наверное, было бы иначе. Но передо мной были фантомы, мир, существовавший, только пока мы находимся в нём. И перед нами бесновалась толпа, которая вот-вот нас захлестнёт. Если нас собьют с ног, то просто затопчут.
Световые мечи выскользнули из рукоятей, я увидел, как перекосило лица первых рядов – они поняли, что мы нечто неизвестное, нечто смертельно опасное.
Впрочем, смерти они не боялись, их страх вызвало Чудо, а ничем иным, подобный фокус, они посчитать и не могли. Но шок и страх на лицах быстро исчезали. Задние ряды напирали и первые в толпе, всё равно продвигались в нашу сторону, чтоб не быть затоптанными собственными сородичами. Одного фокуса мало, что б остановить толпу, тем более такую, заряженную гневом и религиозной истерией. Мы это, конечно, понимали и не мешкали. Все четверо ринулись в бой. Артур стрелял на ходу, а как приблизился к толпе, одним движением сложил меч в единое целое и нанёс сильный удар наотмашь, срубив сразу две головы. Это всё что я успел увидеть – врубился в толпу и начал орудовать клинком, разрубая тела, срезая как спички, тянувшиеся ко мне руки и ножи. Да, как выяснилось, наёмников они рвали не только голыми руками. Лысые помогали себе ножами, что сильно облегчило процесс. Но не с нами конечно. Каждый взмах светового клинка уносил по нескольку жизней сразу. Воздух наполнился запахом жареного мяса, шипением и совершенно особым шелестом, какой световой клинок издает, соприкасаясь с воздухом.
За полминуты схватки, мы вырезали широкий клин в толпе, она начала останавливаться, не дойдя до бесчувственных англичан десятка метров. Гневный рёв почти стих, вопли раненных стали слышаться гораздо лучше, чем гнев ещё невредимых наших противников. Поток из города слабел, если раньше оттуда неслась плотная река разгневанных людей, то теперь это походило на жидкий ручеёк. Не потому, что мы их всех перебили – физически не смогли бы за такой короткий срок. Я, круговым ударом зарубив сразу четверых, бросил взгляд поверх голов и увидел как в проходах улиц, мелькают спины – людской поток двинулся в обратную сторону.
Ещё с полминуты, те, что выбрались из города, пытались атаковать, фанатично, презирая страх, однако, всё же не сумев ничего поделать с мочевыми пузырями и бледными лицами. Мы рубили их в капусту, уже почти не напрягаясь и вскоре, те немногие, что ещё не сбежали, почти разом повернулись к нам спиной и рванули обратно в город.
Убивать было больше некого – все желающие драться, поле боя покинули. Преследовать их, мы не стали. Хотя случись схватка эта месяца четыре назад, думаю, мы бы бросились преследовать врага, помня о том, что отступление, есть всего лишь тактический шаг, необходимый для перегруппировки сил. Нам бы и в голову не пришло, что дикари просто бегут без всяких затей, под воздействием обычного страха. В моменты, когда нас перекрывало, мы плохо соображали в битвах за экраном. Точнее не так – соображали даже лучше чем всегда, но лишь в одном направлении. Мы становились идеальными солдатами, словно бы машины, но умеющие наслаждаться пережором с адреналина. Ну, в общем, как-то так. Не знаю, как объяснить.
Мы отдышались, убедились, что врагов больше нет, и вернулись к англичанам – пришла пора перейти ко второй фазе нашего плана. Оба не отечественных джентльмена, так и пребывали в отключке. Осмотрев их, убедились, что те дышат, но как-то подозрительно бледные. Возможно, мы вырубили их слишком круто, и парни получили внутренние повреждения. Как оно там на самом деле было, нас не особо интересовало, да и время поджимало, надо было срочно действовать, вложив в головы выживших правильные мысли. Кто их знает, что им в бошки взбредёт, если пустить это дело на самотёк. Проморгаешь момент и вместо нужной нам мысли, толпа придумает что-то своё. А там не успеешь обернуться, и что угодно может случиться. Зайдём в город, а людей нет, золота тоже нет. Решат, что демоны пришли, что б украсть дары их Богу. Или зайдём туда, а там всё окрестное население с вилами. Или и вовсе стоят, склонив колени, посчитав одного из нас тем самым Александром. Нельзя толпе позволять думать самостоятельно – не умеет она этого, а если у неё что-то и получается, то она всегда выбирает не то, что нужно заинтересованным лицам. Такова уж природа людской толпы.
