Мы выпили. Почувствовали достаточно сил в ногах, что бы подняться и оглядеться. Уверен, если бы в ту ночь, у меня в кошельке ещё оставались деньги, наши пьяные приключения не закончились бы, но, увы, они таки кончились. Пора было закругляться.
До утра мы искали мою машину и просаживали последние копейки на допинг, которым в студёную пору считалась исключительно водка.
— Поедем домой. — Заявил я, когда после часа поисков машины Артур начал интересоваться, зачем оно нам надо. Объяснение его удовлетворило. А когда я нашёл машину, мой пьяный разум, вежливо напомнил мне, что Артур не только не знает про аппарат Климова, но и не был мною извещён о всех аспектах действия жидкости, недавно влитой ему в рот. Я даже собирался тут же начать рассказывать парню о своём основном занятии и эликсире, но в тот момент нас остановил патрульный. Сначала он потребовал документы. Артур в ответ потребовал водки, бабу и что бы господин мусор постирал его любимые носки с милой вышивкой на пятке.
— Это необыкновенно красивый ландыш. — Доверительно сообщил он патрульному, у которого даже погоны удивлённо приподнялись, от такой дерзкой наглости.
Водки у полицейского не было, бабу для нас искать он не желал, носки стирать не умел, документы ему никто не показывал, так что он всерьёз решил нас задержать, для выяснения личности. Как он потерял сознание, патрульный не смог объяснить коллегам. Никаких видимых повреждений врач у него не обнаружил. Не знаю, как бедолага выкручивался, но вряд ли кто-то поверил его рассказу — мы ничего не взяли. Просто пока Артур возмущался тем чудовищным фактом, что молодого человека в армии не научили стирать носки, я отошёл немного в бок, на пол шага буквально, совершенно случайно запнулся и резким движением руки, с силой врезал пальцами по шее парня. Естественно без излишнего давления, только пережал артерию. Всего на мгновение, но мышцы на его шее свело и пока их не отпустило, кровь по артерии идти не могла. Отпустило их секунд через тридцать, но парень не помер, потому что у всех людей артерий таких две. Главное жив и отчего сознание потерял непонятно.
Машину мы нашли на рассвете. К тому времени оба уже были безобразно пьяны, отморозили лица, ноги и пальцы. Когда я сел за руль, алкогольные пары, последние четыре дня уверенно теснящие из черепной коробки, разум и логику, не позволили мне вспомнить о запасе эликсира, в отделении под пультом ручного управления гироскопом. И как во дни юности безбашенной, узрев перед собой три одинаковых руля, я уверенно ухватился за средний.
На том, так сказать, откат сознания в дни юности не завершился. Вместо взлёта я разблокировал мосты, поднял их и попытался выехать со стоянки на колёсах. Как и следовало ожидать, почти сразу врезался в чью-то машину. От удара я приложился о руль лбом и на полминуты утратил способность соображать. Из слегка помятой машины вышел кряжистый молодой человек в красной коже с вставками замшевой ткани по всему костюму, на первый взгляд сделанными хаотично. Человек глянул на свою машину, потом на мою, затонированную и довольно дорогую. Очень хорошо помню его лицо в тот момент — посерьёзнел, расстегнул свой гибрид куртки с пиджаком и шагнул к боковому окну. Постучал, настраиваясь на серьёзный диалог с серьёзными людьми. Я кое-как открыл окно, так как всё троилось, нажал сразу несколько различных кнопок, открыв вообще все боковые окна, багажник и затянул мосты. Едва он увидел мою косую физиономию, стал одного цвета с пиджаком. Выплюнув пару матов, он перешёл к окну Артура и там немного успокоился. Серьёзно кивая, Артур выслушал все претензии. А когда, наконец, я активировал взлёт, приподнялся на сидении, расстегнул штаны и со словами:
— Это на ремонт. — Потряс хозяйством практически перед носом мужика.
Машина взревела двигателями, и мы исчезли в небесах, оставив парня материть стоянку и весь белый свет. Нехорошо получилось, но он номера записал и примерно через неделю к нам заявился — беседу продолжить. Я закончил её, без слов, двумя бриллиантами, и он даже выдавил из себя радостное спасибо. Приехавшие с ним шкафообразные друзья, старательно изображавшие из себя крутых пацанов, решили, что раз «терпила» тут же начинает платить, надо ставить «на счётчик». Я приставил дуло бластера ко лбу одного, и проблема тут же исчезла, терпил не осталось, счётчик сломался. Забавная была ситуация, я так ни слова и не сказал. Всё-таки, в любое время и в любом месте миром правят деньги, а если в широком смысле, материальные ценности.
Как мы тогда добрались — целая история, увлекательная и наверняка захватывающая. К сожалению, я её не помню. Мы взлетели, ветер обжёг холодом, мгновенно выдув всё тепло из салона сквозь открытые окна, и я уже открываю глаза у себя дома. Точнее сказать возле дома.
Надо мной маячит фигура брата, будто сквозь вату доносятся неприличные словесные обороты, с треском и хлопками, слева от меня что-то горит. Ветерок приносил не только приглушённые звуки, но и нестерпимую горелую вонь. Пару раз хлопнув глазами, я сообщил друзьям, что таки пришёл в себя и меня более чем грубо поставили на ноги.
— Мудак! — Заявил мне разъярённый брат. — Конченный. — Добавил секунду подумав.
— А в чём собственно дело? — Возмутился я, твёрдым, холодным голосом…, ну, хотел. Язык ворочался с трудом, всё тело болело и в глазах двоилось.
— Что? — Рыкнул брат, отпуская мою потрёпанную одёжку. В моём рыкающем хрипе, слов тогда не смог разобрать даже я. Ноги подкосились, и я рухнул обратно в снег. — Мудак! — Заявил брат повторно. Тут Вася подскочил и влил в мой ссохшийся рот хорошую порцию эликсира.
— Да что я сделал такого? — Возмутился я, когда эликсир разбежался по организму, со скоростью света приводя его в порядок.
— Родился мля… — Рыкнул Андрей и грубо развернул меня к источнику горелого запаха. Там остов моей машины лежал. И горел, выпуская строго вверх, клубы чёрного дыма. Потом он указал рукой на дом. Ничего особенного я поначалу не увидел. Присмотрелся получше и ощутил, как холодеет где-то посредине живота. Картина случившегося нарисовалась пред моим мысленным взором сама собой. Оставалось благодарить высшие силы, что я ещё жив.
— Ты дом таранил. — Кивнул Вася в сторону широких царапин, на окраске стен. Рельефы, в этих местах с них сорвало начисто. — Прошаркивал боком, на вираж и снова к стене. Мы пока сообразили что к чему с твоим компьютером, система определила тебя угрозой. Хорошо, что по дюзам палила, а не по кабине.
Я тут только и смог что кивнуть. Если бы по кабине, да зарядом горячей плазмы — я бы и моргнуть не успел, как превратился бы в горку обугленных костей.
— Мудак. — Повторил полковник Шилов и ликом мрачный заявил. — Мы едва успели достать вас из тачки! Ещё выкинешь что-нибудь подобное, выведу во двор и лично пристрелю.
— Товарищ полковник, идите нахер. — Буркнул я в ответ, впрочем, от стыда практически алый, отлично понимающий, что за номер отколол.
— Это кто? — Кивнули парни в противоположную дому сторону. Я оглянулся, и память вернулась, та, что вернуться могла. На снегу, лицом вниз лежал Артур. В этот момент он заворочался, шумно пукнул и разразился громогласным храпом.
