Ага, уже прихорашиваюсь, заказываю косметистку, готовую хоть сейчас приехать по вызову в это логово!
— Ешь! — головорез толкнул в мою сторону тарелку, нагруженную мясом, — а то больно тощая.
— Спасибо, я не голодна. Аппетит пропадает в неподходящей обстановке.
— А я говорю ешь! Люблю пышнотелых, а у тебя даже зацепиться не за что…
— Не стану, — упрямилась я, — кусок в горло не лезет. Тем более я так быстро не смогу растолстеть.
— Растолстеешь, ещё как растолстеешь… Посидишь у меня с месяцок-другой, жирка накопишь, соком нальёшься!
Вот нахал! Мало того, что удерживает меня здесь против воли, так ещё и откармливать собрался, как убойную свиноматку. Я рассердилась и, забыв о недавнем решении понаблюдать за главарём банды, вспылила, оттолкнув в сторону тарелку. Тарелка опрокинулась, задев в свою очередь бокал с вином, выплеснувшимся на стол. Хозяин взревел и треснул кулаком по столу так, что тот опасно наклонился в его сторону, усыпав главаря всеми яствами. Я вскочила на ноги.
— Сейчас ты с пола жрать будешь! — гаркнул главарь.
— Да пошёл бы ты! — я топнула от злости ногой и выдала одно из любимых виртуозных ругательств, коим научилась ещё в нежном возрасте от Гавра, выполнявшего роль сторожа. Переводя на общепринятый человеческий, содержание его буквально означало следующее: чтобы тебя сахалийские ишаки не единожды использовали по противоестественному назначению. Лицо главаря резко побагровело, но затем краска схлынула с его лица.
— Может, ещё что-нибудь скажешь?
— Да пожалуйста!
Меня уже было не остановить! Бедная моя тётушка померла бы от сердечного приступа, узнай, что её племянница исторгает из себя столь чудовищные ругательства, которым пристало бы звучать в устах портового грузчика или пьяного в дупло матёрого заключённого, но никак не приличной девушки, без пяти минут жены Анистиниана Невасского!
— Всё? — холодно осведомился Хозяин.
— Ещё даже половины не высказала, могу продолжить, — огрызнулась я, понимая, что ничего хорошего после подобного фонтана красноречия мне не светит.
— И где девица из благородных могла нахвататься подобного, а? Не кривься. Может, кого и твоё простецкое платье обманет, но только не меня, Мордана, — он довольно тыкнул кулаком себя в грудь.
— Научилась, там где следует. Чай не сопли ртом ловила, — ну вот опять. Ёрничество лезет из меня против воли.
— Про сахалийских ишаков занятное ругательство, — крякнул Мордан, произнеся фразу в слух, смакуя каждое её слово, — мало кто знает его…
— Да неужто?
— Да, а знаешь почему? Воякам бывает скучно порой, кто как изгаляется, чтобы не сдохнуть от тоски и безнадёги. Я вот с приятелем соревновался, кто выразится поизящнее.
Мордан заколыхался от смеха, довольный своей шуткой. А меня вдруг озарило…
— И что за приятель? Не Гавр Трёхногий случаем?
Радости Мордана не было предела.
— Он самый! Хотя, может и брешешь… Ну-ка опиши.
Ха, плёвый вопрос! Я описала в нескольких словах Гавра. Его дурацкую привычку таскать за собой всюду костыль с черепушкой на самом верху при том, что он не был хромым, его манеру набивать трубку самым вонючим на свете табаком, из которой он делал целую церемонию, достойную двора самого короля… Да я вообще много чего могла рассказать о том, с кем провела под одной крышей давние детские годы! И теперь понимала, что Мордан и есть тот самый приятель, о котором любил рассказывать Гавр, надравшись как следует крепкой наливки.
— Он самый… — повторял Мордан, — столько лет прошло… Откуда ты его знаешь?
— В услужении у тётушки моей он сейчас, присматривает за одним из домов в отдаленном поместье…
— Так это совсем другое дело! — всплеснул Мордан руками, ударив себя по ляжкам, — ты уж прости, не знал, что ты дружбана моего знаешь! Сейчас потолкуем как следует и отпущу вас, мы своих не прессуем.
Мордан подмигнул мне и крикнул одного из своих головорезов. Тот мигом примчался на зов и принялся выполнять указания. В один момент устранил учиненный беспорядок и вернулся с новой порцией еды, не залитой вином.
— Приятеля твоего надо бы позвать… Нехорошо получилось, — нахмурился Мордан.
— Можно не торопиться, — возразила я. Теперь, когда казалось, что опасность миновала, я вновь воспряла духом и сиюминутно припомнила все выходки графа, радуясь что могу поквитаться с ним хотя бы так, — ему пойдёт на пользу короткий отдых. Может, характер исправится в лучшую сторону…
— Ага, — довольно заржал Мордан, — дело твоё, конечно. Раз такое дело, можно и отметить наливочкой. Не этой разбавленной бурдой для молокососов, а благородным напитком так сказать!
Мордан метнулся к одному из сундуков, достав на свет пузатую тёмно-коричневую бутыль, отворил пробку и принюхался, крякнув от удовольствия.
— Вот это я понимаю — напиток! — нахваливал своё творение Мордан, разливая по бокалам.
— Мне на донышке, — поспешила вставить я, но не успела. Мордан уже щедрой рукой плеснул мне тягучей жидкости, наполнив бокал больше чем на половину. Я потянулась за мясом, насыпая себе на тарелку жареной птицы и отварной говядины. Положила на стол зеркало, зря занимающее руки, и попыталась вызвать беса. Думаю, он неплохо бы разнообразил застольную беседу. Зеркало не отзывалось.
— А не работают здесь ваши штучки, — пробубнил Мордан с набитым ртом, — здесь, в королевстве Мордана, все равны. Волей Всемилостивого.
Какая-то мысль мелькнула в голове прежде, чем я успела её как следует запечатлеть. Мордан, очевидно был доволен произведённым эффектом и принялся разглагольствовать:
— Не работает тут ваша магия. Фьють — и нет у вас силенок, наравне с обычным людом придется быть. Так-то, — он усмехнулся и вновь принялся жевать. Я дождалась, пока он проглотит мясо, запив его наливкой.
— Почему не получается воспользоваться силой?
— В управлении сыска доводилось бывать? Хотя, нет, скорее всего…
— Доводилось. На своей шкуре так сказать все прелести их гостеприимства испытала, — мрачно ответила я, отхлебнув наливки.
— Вот считай, что у нас здесь своё управление сыска. Никаких ваших штучек, всё решает реальная сила и смекалка, как и должно быть. Случалось мне бывать в управлении и заметил я, что там подобным не побалуешься. Вам, родившимся с магией, наверное, тяжко осознавать свою никчемность в подобные моменты, а мне не привыкать. Пустышка я, как и многие другие. И осенило меня… Почему бы не использовать это на деле? Трудно было докопаться до истины, ещё труднее достать ту руду… Но результат, как видишь, на лицо. Есть один камешек, с виду простой и невзрачный, а по действию весьма занятный. Всю вашу магию на корню сил лишает. Недёшево и непросто он мне достался. Но оно того стоило. Вот такого кусочка, размером с мизинец, хватает, чтобы на несколько десятков метров вокруг него всю магию высушить… Чудесная вещица!
