Каждую минуту, которую я только могла улучить, я позировала перед зеркалом, отрабатывая соблазнительные позы (все время косилась на свою пятую точку: не слишком ли она большая). Однако без бокала просекко для того, чтобы расслабиться, мне не обойтись. (Вино я тоже принесла.)
– Ну, что думаешь?
Тильда буквально впихивает меня в свою гостиную, и я невольно открываю рот от изумления: она передвинула половину мебели, комната теперь и вправду походит на студию фотографа. Огромные прожекторы на стойках, белая штуковина, напоминающая зонт, бархатная кушетка посередине комнаты плюс складная ширма и зеркало в полный рост.
– Потрясающе!
– Да ну? – довольно улыбается Тильда. – Если с тобой все пройдет хорошо, превращу это в свой бизнес. Легкий заработок!
– А ты раньше работала с таким оборудованием? – любопытствую я, осторожно касаясь похожей на зонт штуки.
– Нет, но здесь все проще простого, – беспечно взмахнула рукой Тильда. – Я погуглила. В комнате достаточно тепло для тебя?
– Духотища!
Я и не знала, что в доме Тильды так жарко. Обычно она придерживается фразы «отопление для слабаков».
– Я хотела, чтобы здесь было тепло и уютно, такая расслабленная атмосфера. Красивые ресницы, кстати, – восхищенно добавляет Тильда. – А что ты принесла? – Тильда тянется к одной из моих сумок и выуживает оттуда жемчужные бусы. – Какая красота. Классика. Сделаем «драпировочный снимок», как мы, фотографы, это называем.
Она говорит таким деловитым тоном, что я закусываю губу, чтобы не прыснуть со смеху. Но я также тронута, что она всерьез занялась моей фотосессией.
– Можешь переодеться за ширмой, – продолжает Тильда, открывая вино и разливая его по бокалам. – И начнем снимать первую позу. – Передает мне бокал, а сама пробегает по списку, озаглавленному емко и просто: «Сильви: позы». – Так, садись на кушетку, затем начинай потихонечку соскальзывать вниз. Голову вверх, правая нога согнута, левая расслаблена. Спину еще надо выгнуть. И пусть у тебя одна туфелька болтается на кончиках пальцев…
– А можешь мне показать? – неуверенно начинаю я.
– Показать? – испуганно переспрашивает Тильда. – Могу попробовать, но ты же знаешь, я не очень гибкая.
Тильда садится на кушетку и слегка соскальзывает вниз. На полпути она застывает – одной ногой уперлась в пол, вторая нога согнута под неестественным углом. Тильда выгибает спину и вскидывает голову; на лице ее смесь боли и ужаса. Честное слово, она выглядит так, будто сейчас родит. Нет, нет, нет, это не может быть правильным.
– Ой, – съезжает на пол. – Видела? – поглаживает ушибленную пятую точку.
– Вроде как, – отвечаю я после некоторой паузы.
– Все пройдет отлично! – заверяет меня она. – Я буду тебя направлять. Итак, что ты наденешь?
Выбор первого наряда (веселое и занимательное занятие) отнимает у нас полчаса. Честно говоря, я немного переборщила с покупками (слишком много отличных вариантов), но в итоге мы сошлись на белом кружевном комплекте с вышитыми чулками на подвязках-тесемочках. Когда я выхожу из-за ширмы, и вправду начинаю чувствовать себя сексуальной и привлекательной. Ох, Дэн не поверит своим глазам!
– Великолепно! – одобрительно кивает Тильда, все еще возясь с освещением. – Так, теперь садись…
Покорно сажусь, легонько соскальзываю с сиденья, и тут же мои бедра начинают болеть от напряжения. И почему я не попробовала потренироваться утром?
– У тебя там все готово? – спрашиваю я (прошло уже десять минут, я скоро не выдержу и шлепнусь на пол, как Тильда).
– Ой, прости, – говорит Тильда, выглядывая из-за камеры. – Вау, выглядишь потрясающе, просто божественно!
Делает пару снимков, поднимая глаза на меня между кадрами.
– Правда? Ты уверена… – Хочу спросить: «Ты уверена, что не выгляжу так, будто в данный момент рожаю?», но вовремя одумываюсь. Прозвучит это странно.
– Попробуй положить руки за голову, будто откидываешь волосы назад, – предлагает Тильда. – Да! Вот так! Отлично! Еще раз!
Двадцать «волосооткидываний» спустя мои ноги не выдерживают, и я съезжаю на пол.
– Фантастика! – восклицает Тильда. – Хочешь посмотреть?
– Угу. – На четвереньках доползаю до камеры и только потом поднимаюсь на ноги.
Тильда листает кадры, и мы обе смотрим в молчании. Только в молчании и можно смотреть на такое. У меня нет слов, снимки получились совсем не такими, как я ожидала. Моего лица почти не видно. Акцента на сексуальном нижнем белье тоже нет. Все фото – сплошные ноги, освещенные так, словно я сижу в плотных ортопедических чулках. На половине фотографий мои волосы в беспорядке рассыпаны по лицу. Нет, не одна-две соблазнительные золотые прядки. Кажется, будто по комнате гуляет ураганный ветер. И да, я выгляжу так, будто рожаю.
– Мои ноги… – все, что удается мне выдавить из себя. Не хочу говорить: «Мои ноги огромные, жирные и белые». Но это правда.
– Я не совсем правильно установила освещение, – говорит Тильда после еще одной долгой паузы. Весь энтузиазм ее куда-то исчез, а на лбу засели морщины. – Ладно, неважно. Давай перейдем ко второй позе.
Я надела второй наряд – красную кружевную сорочку – и, следуя указаниям Тильды, встала на четвереньки.
– Так, теперь наклонись вперед… Расставь колени пошире… еще шире…
– Шире не могу, я не чертова гимнастка, – вздыхаю я.
– А теперь подними подбородок, – продолжает Тильда, не обращая внимания на мои жалобы. – Если сможешь, обопрись на одну руку, а другой соблазнительно приподними грудь… Да, вот так! А теперь – чувственный взгляд!
У меня дрожат колени, у меня ноют руки, у меня жутко болит спина. Какой еще чувственный взгляд?! Только хлопаю ресницами, когда камера разражается рядом бесконечных вспышек.
– Хм, – недоверчиво щурится Тильда, разглядывая что-то у себя на экране. – А приподними-ка ты попу. Для лучшего угла.
Собрав все свои силы, сильнее выгибаю спину и приподнимаю пятую точку.
– Хм, – снова мычит Тильда. – Может, надо еще выше поднять голову. – Тильда в полнейшей растерянности смотрит на экран. – И попу, попу выше! Изогни ее!
Изогнуть попу? Как такое вообще возможно? О чем вообще думает Тильда? Чего она хочет добиться?
– Ну уж нет, – выдыхаю я, садясь на диван и растирая затекшие ноги. – Ау! Мне нужны наколенники. – Встаю на ноги и подхожу к камере: – Можно посмотреть?
– Нет. – Тильда поспешно закрывает экран рукой. – Лучше тебе не видеть последние снимки. Я имею в виду, они прекрасны, абсолютно великолепны, но… я их только что удалила. – Улыбается мне лучезарной улыбкой. – Честно говоря, эта поза не сработала. Но у меня есть другие идеи. Встань у дверного проема.
М-да. Кадры в дверном проеме – самые ужасные. В этот раз я настояла на том, чтобы взглянуть на снимки, и… я похожа на гориллу. На бледную голую гориллу в черном бюстгальтере и трусиках. В этот раз свет падает на мой живот: мое лицо затемнено, зато растяжки на животе можно видеть во всей красе. Если Дэн увидит эти фотографии, он никогда больше не захочет заняться со мной любовью.
