– Да без вопросов, – беззаботно отвечает Тоби. – В любое время.
Он пулей убегает наверх по лестнице, а я поворачиваюсь к Тильде: та стоит, плотно сжав губы, и трясется от беззвучного смеха. Наконец она не выдерживает и начинает громко хохотать.
– Ты должна признать, – говорит она, придя в себя после минут пяти безудержного смеха, – что вышло довольно забавно.
– Забавно?! – с легким упреком повторяю я. – У меня душевная травма! У Тоби душевная травма! Нам обоим надо лечиться после этого.
– Ох, Сильви. – Тильда выдает последний смешок. – Какая еще душевная травма? А Тоби, между прочим, полезно было узнать, что старшее поколение еще может быть о-го-го. Пойдем, давай сфотографируем тебя в корсете. Ты выглядишь отлично, – добавляет она.
– Не хочу, – плотнее закутываюсь в шаль, мгновенно упав духом. – Я не в настроении. Я чувствую себя старой и глупой. Ну, знаешь… отчаянной провинциальной женушкой.
Мгновение Тильда изучает меня своими добрыми, мудрыми глазами.
– Иди домой, Сильви, – говорит она. – Тебе вовсе не нужен этот дурацкий альбом с эротическими фотографиями, чтобы тебя любили. Да и я тот еще горе-фотограф.
– Вовсе нет, – вежливо возражаю я, но Тильда лишь фыркает.
– Сколько бы я ни старалась, лучше от этого фотографии не станут. Да и зачем тебе вообще эти фото? Просто надевай это в постель, – она кивает на кипу моего дорогущего нижнего белья. – А лучше иди домой прямо так! – переводит взгляд на шаль, под которой скрыт подгрудный корсет. – Если уж Дэна и это не удивит, то это ему надо лечиться, а не тебе.
Смотрю на разделяющую наши дома стену и представляю себе Дэна, сидящего на кухне и жующего запеченного лосося за просмотром футбольного матча по телевизору, свято верующего в то, что мы с Тильдой обсуждаем Флобера.
– Ты права, – чувствую внезапный всплеск оптимизма и адреналина. – Ты права!
Все эти эротические фотографии сразу же кажутся фальшивыми, вымученными и ненужными.
– Оставь свои вещи здесь, – предлагает Тильда, – заберешь завтра. – Протягивает мне мою сумочку. – На твоем месте я бы отправилась домой прямо сейчас в этой шали, сорвала бы ее на глазах у Дэна и очаровала бы его. Сделаю телевизор погромче, – добавляет она с улыбкой. – Мы ничего не услышим.
Когда захожу в дом, застаю ту самую картину, которую ожидала увидеть: Дэн на кухне, ноги на стуле, на столе тарелка с рыбьими косточками, пиво открыто, по телевизору футбол.
Был бы здесь Вермеер[32], он мог бы сделать идеальный набросок: «Мужчина, чья жена вступила в книжный клуб».
– Привет, – здоровается Дэн с каким-то отсутствующим выражением лица. – Что-то ты рано.
– Мы свернули собрание, – улыбнулась я. – Как оказалось, не так уж и много можно сказать о Флобере.
– Угу, – мычит он, делая глоток пива; его взгляд полностью прикован к экрану. Неужели он даже не спросит: «Почему ты на шпильках и на тебе только шаль?» Не спросит. Видимо, он думает, что это такое платье.
– Дэн, – встаю на самое видное место (чтобы он уж наверняка не пялился в экран) и начинаю соблазнительно разворачивать шаль в стиле самой лучшей эротической фотосессии.
– Ну же…
Поверить не могу. Он на меня даже не смотрит, тупо пялится сквозь меня на двенадцать человечков, гоняющих по полу мяч, будто я какое-то препятствие, мешающее ему наслаждаться более интересным занятием.
– Ну же! – он сжимает кулак. – Да забивай уже!
– Дэн! – громко зову я и резко скидываю шаль с плеч. О̓кей, вот теперь он на меня смотрит. Смотрит молча; тишину кухни нарушает лишь рев футбольных фанатов по телевизору.
Дэн таращится на меня, не в силах выдавить ни звука. Он осторожно прикасается к одному из моих сосков, словно видит мою грудь впервые.
– Ну… – глухо выдыхает он. – Это интересно.
– Сюрприз, – беззаботно пожимаю плечами я.
– Это я вижу.
Он медленно наматывает на палец нитку жемчужных бус, затем отпускает, чтобы жемчуг плавно приземлился прямо в ложбинку меж моими грудями. Дэн ласкает мои груди, позволяет крупным жемчужинам пробегать по соскам и округлостям грудей, при этом смотрит мне прямо в глаза. Знаю я, что жемчужные бусы – это самое настоящее эротическое клише, но на деле они выглядят и вправду сексуально. Все очень сексуально. И высокие шпильки, и атласный корсет, и выражение лица Дэна в частности. Я уже давно не видела его таким: будто нечто ретивое и полное мощи рвется из его груди и он никак не может это остановить.
– Девочки спят, – сипло выдыхаю я, потянувшись за пультом и выключив наконец чертов телик. – Мы можем делать все, что угодно. Попробовать все, что угодно. Пойти куда захотим. Притвориться кем захотим.
Дэн уже игриво засматривается на высокий барный стул, он всегда любил заниматься любовью на таких стульях. А вот я не очень, ноги затекают так, что боюсь лишний раз пошевелиться.
– Может, попробуем что-то другое, – поспешно вставляю я. – Что мы еще никогда не делали. Что-нибудь смелое, рискованное. Удиви меня.
И снова тишина, нарушаемая лишь перещелком жемчужин в пальцах Дэна. Его взгляд устремлен в пустоту, Дэн полностью погрузился в размышления. Я и сама обдумываю различные лакомые возможности. Может, пришло наконец время для той шоколадной краски для тела, которую я купила на День святого Валентина? Вспомнить бы еще, куда я ее убрала. Вдруг глаза Дэна загораются внезапным огнем:
– Ты права, – говорит он. – Надень плащ. Я попрошу Тильду присмотреть за девочками.
– Куда мы пойдем?
– Скоро узнаешь, – подмигивает мне Дэн, и тело мое охватывает дрожь предвкушения.
– Мне нужно одеться?
– Нет, просто накинь плащ. – Его взгляд падает на мои черные кружевные трусики. – Они тебе не понадобятся.
Так, вот это уже точно круче какого-то там альбома с эротическими фотографиями. К тому времени, как я стянула трусики и выбрала свой самый сексуальный и самый плотный плащ (надеюсь, никто из прохожих не обладает рентгеновским зрением), Дэн возвращается вместе с Тильдой.
– Собираетесь на романтический ужин, да, Сильви? – как бы с невинным любопытством щебечет Тильда. – Или это больше похоже на десерт на открытом воздухе? – Тильда так комично окидывает взглядом мои высокие шпильки, что я закусываю губу.
– Командует парадом Дэн, – стараюсь говорить так же беспечно, как и она. – Так что, кто знает?
– Да он у тебя просто золотце! – она лукаво подмигивает мне. – Не торопитесь домой.
Дэн вызывает такси и говорит водителю адрес так тихо, что я ничего не слышу. Едем в полной тишине, лишь кровь стучит у меня в ушах. В полумраке машины Дэн лениво проскальзывает рукой под мой плащ, и я едва не падаю в обморок от захлестнувшей меня волны вожделения. Мы никогда не делали ничего подобного. Никогда не могли решиться. А я ведь даже не уверена, куда это «подобное» нас приведет.
