– Отлично, – поворачиваюсь я к нему. – Просто шампанское попало не в то горло. Пожалуйста, продолжайте. Что там с теми детскими кроватками?
Я улыбаюсь Седрику, но у меня кружится голова, все плывет перед глазами.
Дэн одалживает деньги? Дэн берет деньги у моей матери, не сказав мне ни слова? Миллион фунтов, может, два?
Я вовсе не подозрительная жена. Совсем не подозрительная. И вообще, всему есть объяснение. Может, Дэн просто выиграл в лотерею. Но нет. Мама с Дэном выглядят совсем не так, как люди, на которых свалилось внезапное денежное счастье. Даже совсем наоборот.
Наконец Седрик заканчивает свою речь, протягивает мне свою визитку и исчезает. Проверяю, где девочки (беззаботно играют с Эсми), и направляюсь к Дэну. Сейчас он стоит один, весь сгорбленный и несчастный, и угрюмо пялится в свой телефон.
– Привет, – здороваюсь я, стараясь говорить беспечным тоном, – я заметила, ты разговаривал с моей мамой.
Дэн поднимает на меня глаза, и на мгновение, всего на мгновение, в них мелькает неподдельный ужас. Но вот он моргает, и все снова в порядке. Может, мне показалось?
– Да, разговаривал, – все с тем же хмурым видом отвечает он.
Что ж, попробую еще раз.
– Приятно видеть, что вы ладите.
– Да, правда. Слушай, Сильви, мне нужно сделать пару звонков по работе. Отличная речь, кстати, – бросает он мне через плечо, когда уже успел отойти на достаточное расстояние.
Какое-то время я просто смотрю, как он удаляется вниз по коридору, стараясь дышать ровно, в то время как голос в моей голове разражается гневной тирадой в стиле рыбацкой жинки, как в старой шотландской сказке. Он не смотрел мне в глаза. Он свалил, едва я начала разговор. Он почти ничего и не сказал о моей речи, которая была для меня так важна. Он все время «волновал лоб» и «пружинился», когда я выступала. (Я видела.) И хлопал не очень охотно, когда я закончила. (Это я тоже видела.)
Наконец я заставляю себя повернуться и возвращаюсь к столику с закусками, где уже пошли в оборот запасные бутылки шампанского. Наливаю себе и направляюсь туда, где три аляповато-бордовых поролоновых кресла сдвинули во что-то наподобие дивана. Там уже сидит раскрасневшаяся Сью (на ногах у нее лодочки на каблуках, наверняка довольно неудобные). Думаю, она не прочь выпить еще бокальчик.
– Привет, – плюхаюсь я на кресло рядом с ней. – Как дела, Сью?
– Ох, Сильви, – поднимает она на меня свои слегка покрасневшие глаза. – Какая чудесная речь. Я едва не разревелась.
– Спасибо, – выдыхаю я, весьма тронутая.
– Должно быть, это очень тяжело для тебя, – ласково треплет меня по колену. – Но Дэн говорит, что ты прекрасно со всем справляешься.
Дэн так сказал? Часто моргаю, чтобы ни в коем случае не выдать моего удивления. Моя злость на него постепенно уходит. А я-то думала, что Дэн считает меня полуразвалившейся под грузом скорби соломенной крышей. Так, вот теперь я хочу знать больше. Так и подмывает спросить Сью: «А что еще Дэн обо мне говорил?» Или: «А ты знаешь что-нибудь про миллион фунтов?» Но это может привести к не совсем хорошим последствиям. Вместо этого я наполняю ее бокал шампанским, откидываюсь на спинку кресла и выдыхаю:
– Да, это тяжело. Очень тяжело.
Делаю еще глоток шампанского и чувствую, что голоса в моей голове – от вкрадчивого шепота до разъяренного крика рыбацкой жинки – постепенно умолкают. Или я просто начинаю пьянеть. Поглядываю на Сью, она с довольной улыбкой потягивает свое шампанское. Интересно, подходящий ли сейчас момент для разговора по душам?
– Дело в том, что… – медленно начинаю я, но затем умолкаю. Так много вопросов роится у меня в голове, так много хочется спросить у Сью. Ок, придется выбрать что-то одно. – Сью, как сохранять семейный союз на целую вечность? – произношу я более жалобно, чем хотела.
– Вечность? – смеется Сью.
– Ну, на долгое время. На шестьдесят восемь лет, – уточняю я. Сью в недоумении смотрит на меня, но я продолжаю: – Мы с Дэном смотрим в будущее, и мы думаем… мы волнуемся, понимаешь? – Неопределенно взмахиваю рукой с бокалом и проливаю на пол немного шампанского. – Как нам продержаться? Как не сорваться? И мы смотрим на вас, живущих в браке столько лет, и мы думаем… – Неловко замолкаю. (Очевидно, я не могу сказать, что мы на самом деле думаем, а именно: о боже, как вы только выносите друг друга?)
Но больше не нужно ничего говорить. Сью внезапно выпрямилась, лицо ее внимательное, настороженное. Наконец, спустя столько лет, мне так нужен ее опыт, то тайное знание, которым она владеет.
– Это все из-за выхода на пенсию, – говорит она и залпом допивает свое шампанское. – Все из-за выхода на пенсию.
– Угу, – неуверенно протягиваю я. Чего угодно ожидала, но только не этого. – Но что именно ты делаешь…
– Когда Дэн выйдет на пенсию, – она пристально смотрит на меня, – не позволяй ему надолго оставаться дома. Не впускай его.
– Что? – боюсь, я разинула рот от удивления.
– Хобби. Интересы. Мужчинам нужны интересы. Пускай путешествует. Браком можно управлять, пока он уезжает куда-то. Путешествуйте отдельно! – строго добавляет она. – Езжай в отпуск с подружками, с кем угодно, только не с ним. У него выходные в Дублине, у тебя неделька в Шотландии.
– Но…
– Гольф! – отрезает она. – Невилл никогда бы не занялся гольфом. Почему нет? Вот что я хочу знать. Что не так с гольфом?
Кажется, будто она уже не со мной. Ее глаза блуждают по стенам, она шевелит губами, будто мысленно спорит с кем-то по поводу гольфа. Затем она вновь пристально смотрит на меня:
– Главное, не позволяй ему оставаться дома и спрашивать тебя каждые полчаса, что будет на обед. Вот с этого и начинаются проблемы. Все мои подруги согласны. Это губит брак! Губит брак!
Я совершенно ошарашена. Я даже и не думала о том, что будет, когда мы выйдем на пенсию. Но почему я не должна держать Дэна дома? Наоборот, я хочу, чтобы он был рядом.
– Но я хочу, чтобы Дэн больше времени проводил со мной, дома, когда он выйдет на пенсию, – решаюсь высказать то, что думаю. – Конечно, до этого еще далеко…
Сью с минуту изучает меня неподвижным взглядом, а затем разражается смехом (пьяным или нет?):
– Сильви, я все время забываю, как ты еще молода. – Она вновь треплет меня по колену. – Но когда придет время, мой совет тебе еще пригодится. Это единственный способ все сохранить.
Она расслабляется и подливает себе еще из бутылки, которую я принесла. Я наблюдаю, как она с явным удовольствием пьет большими глотками. Это моя свекровь. От меня просто требуется кивнуть, просто сказать: «Ты права, Сью», или сменить тему на более нейтральную. Это было бы вежливо. Это было бы легко.
Но я не могу. Я просто не могу поверить, что для долгого брака нужно именно это (ну или для длинной-предлинной пенсии, о чем бы Сью ни говорила). Не поймите меня превратно: я вовсе не против выбираться время от времени в Дублин с Тильдой и другими своими подружками (отличая идея!). Но не пускать Дэна в дом или бросать на него косые взгляды, если он спросит, что на обед? Серьезно? Во-первых, я сама с большей вероятностью спрошу у него, что на обед. Дэн превосходный кулинар. Во-вторых, мы, вероятно, сами сделаем себе по сэндвичу, кто какой захочет. И в-третьих, зачем мне желать, чтобы мой супруг занялся гольфом или каким-нибудь другим спортом, который ему не нравится?
