В памяти модуля не было данных о внешних радарных сканах или о попытках выйти на связь. Крохотный летающий гроб смог выйти на нужную орбиту не замеченным теми, кто следил за движением вокруг Реи. Шпион вызвал автонавигатор, перебрал предлагаемые варианты, выбрал наименее скверный компромисс. Маневровые движки включились, заперхали, Рея и Сатурн перевернулись в ночном небе, затем, глухо ухнув, главный мотор заработал для короткого рывка, который перенесет модуль к месту чуть южнее экватора на полушарии, обращенном к Сатурну.
Рея – второй по величине спутник Сатурна, огромный шар водяного льда вокруг скального ядра из силикатов, светлое полушарие изъязвлено множеством огромных кратеров, темное рассечено разломами, изборождено длинными отвесными хребтами. Первые дальние прибыли на Рею век назад. Они вырыли туннели и небольшие пещеры в каменно твердом льду внутренней части стены кратера Ксамба. Эти примитивные норы со временем стали первым городом системы Сатурна. Скрытый от локаторов модуль шпиона медленно, по пологой траектории подошел к луне и сел на каменистой равнине чуть восточнее внешнего склона кратерного кольца.
Был полдень. Рея проходила сквозь тень Сатурна. В темноте затмения шпион пошел к ближайшему убежищу. Шпион планировал отдохнуть день, помыться, пару раз поесть горячего, подзарядить батареи, пополнить запасы кислорода и воды. Но окружающая убежище роща вакуумных растений была безжалостно раздавлена, внешние и внутренние двери крохотного шлюза распахнуты настежь, внутри – холодно и темно. ИИ уничтожен, кислород выпущен из баллонов, вода замерзла в баке, отсутствовали принтер и пищевой процессор. Над спальной нишей красовалась надпись под трафарет красной краской на французском, английском и русском языках. Убежище закрыто по решению властей коалиции Трех Сил, нуждающимся в помощи следует выйти на связь с администрацией по радио, канал 9. Шпион подумал, что после такой связи попадешь под арест как шпион и саботажник. Он проверил темную конуру убежища и окрестности входа на случай, если власти оставили пару следящих устройств, а затем двинулся в сторону кратерного склона, окрашенного в мягкие пастельные тона.
Даже в ничтожной гравитации Реи путешествие выдалось долгим и утомительным. Шпион ощущал себя выставленным напоказ в сиянии солнца, безжалостного и холодного, как алмазный осколок. Оно висело высоко над головой в черном небе, сразу за полумесяцем Сатурна. Шпион пробрался между острыми отвесными скалами на кромке вала и двинулся вниз по длинной долине к изрытой мелкими кратерами равнине дна.
Мрачные поля вакуумных растений расстилались вокруг платформ и куполов космопорта. Длинные насыпи из обломков яркого свежего льда, без сомнения укрывавшие постройки европейской базы, тянулись под прямым углом к железной дороге, связывающей порт с городом, прячущимся за обрывом в стене кратера. Перед ним выстроились аккуратными рядами сотни роллигонов и других машин, звездой расходились километровые трубы туннелей с окнами, закрытыми темным поляризующим стеклом.
Шпион потратил час на тщательное исследование окрестностей фермы, затем вскрыл служебный шлюз самой северной трубы и проник внутрь. Шпион снял скафандр, сдернул с себя квазиживой комбинезон, воняющий застарелым потом и испещренный отмершими местами, умыл себя, как мог, мокрыми полотенцами, прочистил и залепил гноящиеся язвы и опрелости на боках и бедрах, натянул бумажный комбинезон и заковылял между рядами томатов и бобов так, словно всю жизнь проработал на этой ферме.
В сутках Реи сто восемь земных часов, но жившие здесь дальние придерживались земного двадцатичетырехчасового цикла. Хотя по времени Реи было еще далеко до вечера, городские часы показывали два ночи. Шпион отыскал сетевой терминал, запустил туда команду демонов и, пока они работали, заполз в чулан, где стояли роботы, медленно съел три зрелых томата – первая твердая пища с самого Япета – и лег спать. Роботы не побеспокоят, и вряд ли кто-нибудь вздумает проверять чулан.
Шпион проспал сутки, а когда проснулся, то обнаружил: демоны взломали сеть, контролируемую европейскими оккупационными силами. Как и бразильские союзники на Дионе, европейцы вычистили все оазисы и поселения на Рее и переместили население в единственный город. Простейший именной поиск за пару секунд отыскал Зи Лей. Ее зарегистрировали как беженку, депортированную из оазиса Паттерсон Карс около двух лет назад, вскоре после конца Тихой войны. Зи Лей жила в квартире вместе с другими беженцами, работала на общественной кухне, никогда не нарушала порядок. Шпион перечитал краткую справку несколько раз. Он обрадовался – но остался, в общем, спокойным и хладнокровным. Он уже давно распланировал свои действия в случае успеха поисков.
Цифровая метка, полученная в Париже на работах по расчистке завалов, по-прежнему оставалась в кости левого предплечья. Демон скопировал биометрические данные с метки в европейскую базу данных и подделал учетную запись. Фелис Готтшалк стал полноценным резидентом Ксамбы.
Попасть в город не составляло труда. Все трубы ферм соединялись перекрытыми траншеями с центральным узлом, а оттуда короткая железная дорога вела к северному залу Ксамбы. Шпион прибыл на городской вокзал в шесть утра – к смене вахты у солдат охраны. Шпион объяснил проверяющей парочке, что его вызвали устранить проблему на центральной кондиционной станции, парочка проверила внесенную демоном запись, увидела, что шпион покинул город всего три часа назад, и впустила без лишних слов.
Пять огромных залов Ксамбы тянулись вдоль восточной кромки кратера, спрятанные глубоко во льду. Их связывали пешеходные туннели и система каналов. Вторая пара солдат проверила данные Фелиса Готтшалка перед тем, как впустить шпиона в длинный туннель. Его пол устилал дерн квазиживой травы, изогнутые стены украшали насмешливо-героические фрески, где орды типов в старинных скафандрах, делающих людей похожими на раков, строили купола и огромные звездолеты, дрались с невероятными монстрами, летали на дельтапланах в бурях Сатурна. Туннель вел к соседнему залу, где и жила Зи Лей.
Квартиры, магазины, кафе, мастерские и сады громоздились друг на друге на террасах в крутом склоне по обеим сторонам залов. Парк на дне сплошь заполняли палатки, где обитали беженцы. Парк делило пополам длинное узкое озеро. Там лодки с высокими бортами медленно покачивались на ленивых покатых волнах. Свет ламп был еще приглушен, на улицах виднелось лишь несколько прохожих. Люди суетились у общественной кухни на краю озера. На причале группка стариков плавно переходила от одной позы китайской гимнастики тайчи к другой.
Квартира Зи Лей была на верхней террасе поблизости от большой прозрачной стены в конце зала, глядящей на кратер Ксамба. Там царила ночь. Плотно застроенные террасы тускло отражались в стене, собранной, словно мозаика, из пластин строительного алмаза.
Шпион сел по-турецки под фиговым деревом, раскинувшим ветки по стене у дальнего края террасы. Оттуда был хороший вид на двери квартиры Зи Лей, на всех выходящих и приходящих. Шпион долго сидел в полной неподвижности, не обращая внимания на взгляды прохожих. Он не мог послать Зи Лей сообщение. Охрана проверяла всю информацию, поступающую в сеть, все письма и звонки. Явиться самому тоже нельзя – Зи Лей жила в квартире вместе с шестью людьми. А когда они с Зи Лей воссоединятся – шпион теперь так думал о будущей встрече, – он хотел бы поговорить с ней наедине. Интересно, она сумеет распознать его, несмотря на пластическую хирургию, побежит ли навстречу с радостным криком? Шпион повторял про себя то, что собирался сказать, представлял, что скажет она…
