Минуту спустя, точно перед перерывом, когда «Вест Хэм» заработал угловой, нас постигла неудача. Миньоле вышел, чтобы забрать мяч, и зафиксировал его, когда Энди Кэролл, наш бывший товарищ, ударил вратаря по голове. Это был явный фол, и Миньоле потерял мяч. Снаряд отскочил, и Гай Демел отправил его в ворота. Мы все долго и упорно спорили, особенно Симон, а арбитр советовался с помощником. Гол был засчитан. В раздевалке мы пересмотрели этот эпизод на одном из iPad сотрудников клуба. Арбитр совершил грубую ошибку. Этот случай был один из тех, когда думаешь: «Сегодня не наш день».
Брендан был категоричен. Он вновь вывел нас на поле, решив стряхнуть неприятные ощущения. Лукас выполнил чудесный короткий пас вразрез на Флэнагана, который бросился на половину «Вест Хэма». Адриан пошел в атаку и свалил Флэнагана. Пришел черед «Вест Хэма» протестовать, но арбитр был прав. Это был пенальти. Адриан попытался обхитрить меня, указывая влево от себя. Но я пробил вправо, как и он, и у моего удара хватило скорости, силы и высоты, чтобы влететь в сетку. Я побежал к нашим фанатам, которые были позади ворот. Их загнали в дальний конец, но их вновь переполняло счастье.
Позже мне сказали, что среди непревзойденных бомбардиров «Ливерпуля» я нагнал Кенни Далглиша, кумира моего отца. Это был мой 173-й гол и десятый удачный пенальти в сезоне. А с тех пор, когда в январе, в матче со «Стоком», я перешел на более глубокую позицию, я сыграл 13 матчей в Премьер-лиге и забил девять голов. Напряжение не ослабевало, но играл я хорошо.
В воскресенье, 6 апреля 2014 года, статистика команды была еще более впечатляющей. За весь год мы не проиграли ни одного матча Премьер-лиги, а с Нового года у нас их было четырнадцать. А самое главное, это была наша девятая подряд легкая победа в лиге. Девять готово, пять осталось. Нам везет.
Я играл в профессиональный футбол 16-й сезон – я опытный игрок, но что касается борьбы за титул, я чувствовал себя как первогодок. Я волновался и каждое утро ехал на тренировку, радуясь, что еще на один шаг приблизился к мечте, которая так долго подстегивала меня. Зато каждый вечер я чувствовал себя измотанным. Я не мог избежать навязчивых разговоров о титуле. В Мелвуде мы только об этом и говорили, понукая друг друга и напоминая самим себе, как мы близки к футбольному раю. Фанаты свешивались с перегородок, крича нам, а на улицах за пределами Мелвуда, когда мы уезжали, нас поджидали толпы, чтобы пожелать нам удачи.
Как правило, я останавливался, чтобы раздать автографы детям и пожать некоторым руки. Слова ободрения звучали вновь и вновь:
– Давай, Стиви, выиграй для нас… ты можешь!
Всю дорогу домой, на каком бы светофоре я ни останавливался, мне гудели, махали руками и выкрикивали что-нибудь про титул. Все это казалось захватывающим. Я отчаянно хотел выиграть, потому что жил и дышал клубом. Все мои приятели влюблены в «Ливерпуль» так же, как я. Поэтому, когда мы тусовались вместе, то разговаривали только об одном – о гонке за титул.
Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что мне следовало бы попытаться больше переключаться – смотреть кино или играть с дочерьми. Алекс с девочками совершенно не интересуются футболом, если не считать, что они хотят, чтобы у меня все было хорошо и я был счастлив. Поэтому казалось, они единственные, кто не изучал календарь встреч «Ливерпуля», «Манчестер Сити» и «Челси» и не мучился в ожидании приближающихся крупных матчей на «Энфилде». Так что я мог бы и должен бы побольше отойти от этого и просто попытаться дома погрузиться в девичью болтовню о гимнастике, танцах и школе. Но я не мог выбросить из головы мысли о футболе. Я сам себя сводил с ума.
Даже когда я пытался расслабиться у телевизора, в новостях появлось какое-нибудь упоминание о «Ливерпуле» или нашей гонке за титул или в телефоне пищало очередное сообщение с пожеланием удачи. По ночам, когда я пытался заснуть, лежа в темноте, мне тоже было непросто. В голове проплывали воспоминания о матчах и решающих встречах за титул, пока я, наконец, не засыпал.
Матчи тоже не приносили никакого облегчения. Мы были так близко – только руку протяни – от того, чтобы стать чемпионами, что мы волновались даже во время игры. Несмотря на все это, я, как ни странно, был в хорошей форме. Я играл хорошо, и начиная с январского матча со «Стоком» моя игра под началом Брендана оставалась неизменной. Может, в середине матча мне и бывало страшно, что все пойдет не так, но я не допускал, чтобы это влияло на меня. Я играл, преодолевая напряжение, сохраняя стойкость и отвагу.
Глава седьмая. Сближение
Утром воскресенья мы вновь привычно отправились с Хоуп-стрит на «Энфилд» на очередной матч, транслирующийся телеканалом Sky. Но это была не просто игра. Тысячи фанатов заполонили улицы вокруг стадиона. Их флаги и растяжки, казалось, были больше обычного, а грохот по стенкам нашего автобуса был громче. Факелы заволокли все вокруг красным дымом. По мере того как мы подползали к стадиону, пение и скандирование становились все громче. Дальше мы словно распрощались с красным морем – волны болельщиков откатились назад, и наш автобус начал медленно пробираться по Энфилд-роуд. После торжественных церемоний финала Кубка Англии я повидал невероятные сцены, особенно когда мы вернулись из Стамбула и поднимали трофей Лиги чемпионов перед толпой почти в 750 000 человек в центре города. Но эти незабываемые моменты были единичными. Это был праздник, когда все напряжение и переживания сменились облегчением и счастьем. Это было совсем другое. Тут нашли себе выход надежда и ожидание. Мы в изумлении глядели на фанатов и их мечту.
Мне было очень приятно, ведь мы как клуб вытащили самих себя из глубокого болота. Четыре, пять и даже шесть лет назад эти улицы тоже были заполнены тысячами болельщиков. Их продолжительный, начавшийся в 2008 году бунт против владельцев клуба Тома Хикса и Джорджа Джиллета был вызван вовсе не надеждой, а раздражением. Этот бунт положил начало самой сложной за всю мою карьеру поре для «Ливерпуля» и эпохе, когда футбол значил гораздо меньше, чем темные делишки совета директоров. Действия Хикса и Джиллета так поразили ливерпульских болельщиков, что в 2010 году необходимость одолеть их в Высшем суде, казалось, была важнее, чем титул лиги, от которого мы в то время, похоже, были далеки, как никогда.
Тогда как весной 2014 года «Энфилд» был окутан оптимизмом, Хикс и Джиллет источали скептицизм и злость, а конфликт, произошедший зимой в «Ливерпуле», казалось, никогда не закончится. Я до сих пор помню, как в 2008 и 2009 годах протестующие болельщики размахивали огромными растяжками с надписями: «Том и Джордж, вам здесь не рады». Год спустя, по мере того как конфликт обострялся, обращение стало более жестким: «Том и Джордж, вам нигде не рады».
Возврат к тем печальным временам, когда под бременем накопленных при американцах долгов клубу угрожала передача в руки ликвидаторов, казался невозможным. Все обсуждали схватки за титул лиги, а не юридические баталии, Суареса и Старриджа, а не парочку дельцов. Этого-то мне и было надо: чтобы энтузиазм был направлен на то, чтобы наша команда завоевала трофей, а не на каких-то людей в костюмах, к которым всеобщее внимание в Ливерпуле было приковано слишком долго.
