– Да, – усмехнулась Лариса, – обычный кучер стал профессором на кафедре истории. Петр Яковлевич любил читать, увлекался оккультными науками, собрал огромную библиотеку. Я с родителями мужа не встречалась, рассказываю вам это со слов Володи. Он рос в необычной атмосфере, в доме всегда был полумрак, горели свечи, тлели благовония. У матери в комнате было икон две стены. У отца сложились дружеские отношения с чертями. Петр Яковлевич с нечистой силой любил по ночам беседовать. У любого ребенка психика сломается. Вас еще удивляет, что Вове в бреду дьявол привиделся?
– Готова согласиться с вами, – кивнула я, – на фоне гриппа может разное померещиться. Но после первого общения с нечистым у вашего мужа началась полоса удачи.
Лариса постучала себя ладошкой в грудь.
– Вот он, лотерейный билет супруга. Я уже говорила, мама-папа меня обожали, а я потеряла голову от Сиракузова. Во время нашей первой встречи у Володи даже массажного стола не было.
– По документам господин Сиракузов во время свадьбы уже был бизнесменом, – возразила я.
Лариса сбросила шаль.
– Вы когда-нибудь влюблялись?
– Конечно, – улыбнулась я.
Лариса наклонила голову.
– Так, чтобы как в реку с моста упасть? С дрожащими ногами? Желанием постоянно находиться рядом с мужчиной, говорить ему: «Обожаю тебя». Не есть, не пить, не спать, только о нем думать? Ну как в песне: «По морозу босиком к милому ходила»? Только увидела его и пропала? Вот такое чувство испытывали?
– Нет, – призналась я, – мой муж добрый, заботливый, умный, с ним мне интересно. Всегда меня поддержит, найдет правильные слова, никогда меня не ругает, не воспитывает. Я не думаю о деньгах. Работаю не потому, что в семье средств не хватает, а из любви к делу, которым занимаюсь. Я своего мужа ни на кого не променяю. Но по морозу босиком к нему не побегу. Разве что в исключительной ситуации, если жизни супруга будет угрожать опасность. Тут я даже из самолета выпрыгну. А от эмоций не помчусь, ноги пожалею, сапоги надену.
Лариса вздрогнула.
– Вы не знаете, что такое страсть! А вот я с ней знакома. Сразу, как только увидела Володю, решила: или он мой, или ничей. Сначала ум потеряла, втихаря в подмосковных пансионатах номера нам снимала. Отец мои расходы не контролировал, знал: дочь пить водку, баловаться наркотиками не станет. Я была примерной. Понимаете? Ларочка всегда-всегда-всегда хорошая девочка! Не было со мной проблем. Ни одной! Никакой! А я понимала: нищий Вова папе не зять. Отец его будет считать охотником за богатой невестой. Поэтому я продала ожерелье, родителям наврала: «Потеряла, сняла шубку, а колье нет, наверное, застежка расстегнулась!»
На вырученные деньги Вова открыл маленький центр массажа, и к нему вдруг народ повалил. По большому счету он сам дело поднял. Я ему только толчок дала. Через несколько лет Володя владел уже пятью салонами, тогда мы сделали вид, что познакомились на дне рождения у общего знакомого.
– А на самом деле где встретились? – полюбопытствовала я.
Лицо Ларисы на секунду дрогнуло.
– В метро. Ехали в одном вагоне.
Глава 10
О встрече с женой Сиракузова я рассказала мужу по дороге в центр, где ему надлежало потерять лишние килограммы.
– Интересно, – пробормотал Иван, – обсудим потом. Приехали, нам сюда.
Я посмотрела на большую дверь без таблички.
– Ты уверен?
– Дом четырнадцать, – подтвердил Иван.
– Странно. Нет вывески, – удивилась я, выходя из джипа.
Муж нажал на кнопку домофона.
– Рады гостям, – пропел женский голос. – Вы к кому? По записи?
– Татьяна Сергеева… – начала я.
Замок щелкнул, мы очутились в круглом холле, посреди которого журчал фонтанчик.
– Рада видеть вас, – пропела девушка за стойкой, – Валентина. Вы к доктору Воинову Александру Филипповичу. Ах, он чудо. Пойдемте.
– Где бахилы? – осведомилась я.
– Мы просто постоянно моем полы, – заулыбалась Валентина, – не хотим, чтобы наши любимые подопечные свою красивую обувь в ужасные мешки прятали. Да и поскользнуться в них можно.
– Почему у вас вывески нет? – не успокоилась я.
– Сюда приходят звезды, бизнесмены, депутаты, – перечислила сопровождающая. – Наших подопечных часто по телевизору показывают, за ними охотятся журналисты. Представителям прессы к нам никогда не попасть, но стоять у входа им запретить нельзя. Увидит корреспондент, что человек вошел в клинику, где с лишним весом лучше всех в России справляются, и пойдет по клавиатуре стучать: «Политик N, жирный кабан, наел пузо на деньги, которые у инвалидов и пенсионеров отнял. А теперь тратит народные деньги на программу похудения». И невдомек репортеру, что ожирение не всегда от большого аппетита бывает. Толстеют от разных заболеваний, например, гормональный сбой случился, или преднизолон человек принимал. Да тут хоть одной водой питайся, разнесет.
Валентина потянула за ручку дверь.
– Александр Филиппович, к вам такие красивые, такие милые, такие суперские Иван и Таня!
– Жду с нетерпением, – ответил врач.
Мы вошли в кабинет.
– Рад, очень рад, – заговорил Воинов, красивый стройный мужчина лет сорока пяти. – Сегодня у нас первый ознакомительный день. Попрошу вас сдать анализ крови. Неля!
Белая створка в стене открылась, появилась медсестра.
– Добрый день. Кто первый? Самый храбрый?
– Давайте я, – откликнулся Иван.
– О! Вы герой, – захлопала в ладоши медсестра, – обычно женщины вызываются, мужчин я еле-еле уговариваю. Пойдемте, Иван.
– Мы с Татьяной заполним анкетку, – обрадовался Воинов. – Имя, фамилию, адрес, год рождения вчера ваша мать сообщила.
Я не стала объяснять врачу, что Рина моя свекровь.
– Сразу к делу приступим, – потер руки диетолог. – Сколько раз в день вы едите?
– Э… э… не знаю, – откровенно сказала я. – Чай приемом пищи считается?
– Просто кипяток с заваркой?
– С вареньем. Печеньем. Или с кексом, конфетой, – призналась я.
– Это мусор. Удар по здоровью. Хуже только фастфуд.
– Иван Никифорович ест бургеры, – наябедничала я.
Воинов пресек мою попытку перевести стрелку на супруга.
– Разберемся с ним потом. Сейчас речь о вас. Сколько раз вы пьете чай со сладостями?
– Ну… Когда хочется, тогда и завариваю.
– Завтракаете?
– Да.
– Что на столе?
– Сыр, масло, колбаса, хлеб.
– Смерть сосудам и печени! Напитки?
– Кофе, – робко ответила я.
