– Безумие прямо, – поморщилась Вера.
– Спустя некоторое время Наталья Ивановна заболевает шизофренией, – усмехнулся Димон. – Володе уже исполнилось восемнадцать. Мать прописана в коммуналке, сын тоже обитает в общей квартире. Квадратных метров много, но комнат только две. И плевать, что у Вовы она тридцать метров, взять к себе мать он не может, в одной комнате с психиатрической больной жить по закону нельзя. В коммуналке ей находиться тоже запрещено. И что дальше? Наталья Ивановна получает от государства однокомнатную квартиру у Бабы-яги на выселках, в спальном районе в блочном доме на первом этаже. А в стране уже бушует перестройка. И почти сразу после того, как шизофреничка прописывается на новом месте, лафу с бесплатными квартирами для психов прикрывают. Нет, человек со съехавшей крышей до сих пор имеет право на жилье от государства. Но чтобы его получить, поседеешь, кучу нервов сожжешь, не один год на это потратишь. А у Натальи как по маслу это проехало. Кто-то ей, определенно, помог. После того как Сиракузова стала счастливой новоселкой, Анна Сергеевна скончалась. Савина была совсем старой, ее смерть никого не удивила. Что интересно! На момент смерти бабули Владимир был уже женат.
– Женат? – повторила я. – На ком?
– На Лейкиной Анастасии Ивановне, тридцати трех лет, – отрапортовал Димон.
– А парню сколько было? – присвистнул Миркин.
– Только девятнадцать натикало, – сообщил Коробков. – Едва став совершеннолетним, он мигом ринулся в загс. «Не хочу учиться, а хочу жениться». Цитирую пьесу Фонвизина «Недоросль», если кто не в курсе. И что получилось? Квартира у Вовы была коммунальная, одна комната после смерти старушки освободилась. На пустое место должны были поселить новую жиличку или жильца. Ан нет! У Сиракузова-то жена теперь есть, и она беременна.
– Беременна? – повторила я.
– Именно так, – заверил Димон, – они справку к заявлению о претензии на квадратные метры покойной Савиной приложили.
– Молодая семья ждет ребенка, – кивнул Михаил Юрьевич, – ячейка общества проживает в коммуналке. Сомнений нет, им отписали вторую комнату.
Димон хлопнул ладонью по столу.
– В яблочко! Младенец так и не появился на свет.
– Небось Лейкина и беременной не была, – фыркнула Вера.
– Полагаю, ты права, – голосом кота Матроскина произнес наш компьютерный гуру, – Анастасия Ивановна незадолго до свадьбы с Володей приехала в Москву из Нижнеторовска. Там она работала медсестрой, решила перебраться в столицу. Постоянной прописки у нее нет, на хорошую работу рассчитывать не приходится, в мегаполисе своего среднего медперсонала армия. Женщине из Нижнеторовска остается лишь полы в приемном покое мыть. И то, если повезет. А вот когда в паспорте есть столичная прописка, да еще штамп о браке, тогда другое дело.
– Гениальная многоходовая комбинация, – восхитился Михаил Юрьевич, – вместо одной московской норки у Сиракузовых стало две. И все довольны и счастливы. Интересно, кто придумал сию блестящую постановку? Сомневаюсь, что Наталья и уж точно не Владимир. Тут орудовал человек со связями, быстро и весьма удачно все сложилось.
Глава 13
– У Натальи Ивановны были клиенты, – начала рассуждать вслух Вера, – среди них кто-то мог работать в структурах власти или ушлым адвокатом.
– Интересная схема, – заметил Илья, – я о разных квартирных аферах слышал, но о такой никогда.
– Строго говоря, мошенническими эти действия назвать трудно, – сказал Ершов, – семья действовала по закону.
– В особенности, когда Наталья Ивановна жильем со старухой обменялась, – хмыкнула Трофимова, – тут вообще нет никакого жульничества. Просто ей захотелось из собственной квартиры в коммуналку переехать. А что? Нормальное такое желание.
– Может, ее скука в отдельной двушке одолела, – засмеялся Федор, – на кухне поругаться не с кем. Никто пачку соли в суп ей тайком не вытряхивал, на котлеты не плевал. Жить было неинтересно.
– Федя, то, что не запрещено, то разрешено, – подчеркнул Димон, отрываясь от компьютера, – ни в одном законе не сказано, что человек не имеет права обменять отдельное жилье на комнату в коммунальной квартире. Может, тебе это покажется странным, но кое-кто это совершал. За деньги. Нищета заела, вот и ухудшают квартирный вопрос. Как фамилия Натальи Ивановны, знаете?
Я удивилась вопросу.
– Сиракузова.
– Она ее получила, выйдя замуж за Петра Яковлевича, а девичью знаете? – настаивал Коробков.
Я ответила:
– Понятия не имею.
– Савина, – коротко сказал Димон, – как у бабушки, которая якобы к Владимиру переехала.
– Почему якобы? – не понял Илья.
Миркин махнул рукой.
– Ты всерьез спросил? Обмен они только на бумаге произвели.
– А вы в этом уверены? – прищурился Маслов. – Вдруг Наталья Ивановна и Владимир друг друга терпеть не могли? Возможно, это и не афера. Вероятно, Наталья реально психически заболела.
– Гадание на кофейной гуще, – вздохнула я.
– Вернемся к тому, что известно точно, – повысил голос Димон. – Родители Натальи Ивановны: Ольга Сергеевна и Иван Варфоломеевич Савины. К сожалению, Ольга скончалась. Вдовец женился через какое-то время второй раз на… Внимание! Тут должен играть оркестр. Новой супругой Савина стала Анна Сергеевна Клюкина. Она поменяла фамилию в браке и превратилась в… Анну Савину!
– Ух ты! – подпрыгнула на стуле Вера. – Да они не чужие друг другу! Мачеха и падчерица!
– Ты слушай, – остановил Трифонову Коробков, – в браке с Иваном Варфоломеевичем у Анны родилась дочь. И как ее зовут?
– Только не говори, что Лейкина Анастасия Ивановна, которая потом пошла в загс с Владимиром! – воскликнул Михаил Юрьевич.
– Уважаю психологов, – крякнул Димон, – господин Ершов, как всегда, зрит в корень. Точно. Настенька у них получилась! Девушка, не успев окончить школу, выскочила замуж за юного лейтенанта Лейкина и укатила с ним в тьмутараканскую воинскую часть! Брак продержался недолго, последовал развод. В Москву Анастасия не вернулась, просто перебралась из небольшого поселка в городок. Там выучилась на медсестру и спустя годы прилетела в столицу, где стала счастливой женой молодого во всех отношениях мужа.
– Володя женился на своей родственнице? – возмутился Илья. – У них же есть общая кровь!
– Так этого в загсе никто при подаче заявления не знал, – уточнил Димон, – я уверен, что брак был фиктивным. Детей они заводить не собирались. После развода Анастасия покупает малогабаритную однушку, самое дешевое жилье. Открывает маленький продуктовый магазин, который просуществовал недолго и умер. Более сведений о работе Насти нет. Однушку она продала, переехала в деревню, затем и этот дом сбыла с рук. Куда она подевалась потом, не известно, никаких ее следов я найти не смог.
