– Нет. Но и бабочкой вас не назовешь, – отрезал доктор. – Давайте перестанем говорить о ерунде и займемся работой. Значит, собака?
– Да, – кивнула я.
– Московская сторожевая, пудель, мопс, чихуахуа, левретка? Какая из них ваша?
Я не очень-то разбираюсь в породах. Пудель – единственный, кого я хорошо себе представляю (кроме французских бульдогов), поэтому я и назвала его.
– Черный? Белый?
– Светлый, – решила я.
– Отвечайте точно. Черный или белый?
– Белый.
– Сука? Кобель?
– Девочка.
– Сука? Кобель?
– Сука.
– Ясно.
– На столе лежат нож и ложка. Что вы возьмете?
– Смотря какое блюдо подали.
– Не важно. Вам предстоит весь день питаться с помощью этого прибора. Нож или ложка?
Я задумалась. Весь день? Значит, я буду пить чай, вероятно, на завтрак будет творог, йогурт. С ножом неудобно.
– Ложка.
– М-м-м. Вы замужем?
– Да.
– Супруг мужского или женского пола?
Я хихикнула. Гениальный вопрос!
– Мужского.
– О-о-о!
– Что не так?
– Серый, зеленый, голубой, розовый. Какой цвет вы предпочитаете?
– Для чего?
– Просто отвечайте.
– Не могу.
– Почему?
– Если речь идет об одежде, то мне подходят серый и голубой. Если мы говорим об интерьере, то зеленый и розовый.
– Цвет как цвет. Без того, чтобы думать о его прикладном значении. Чему глаз обрадуется?
– Наверное, розовому.
– Прекрасно.
Врач ткнул пальцем в какой-то аппарат, из него выполз лист бумаги.
Глава 30
Леонид взял листок и откашлялся.
– Поскольку вы являетесь лесбиянкой-расисткой, нетерпимы к людям с темным цветом кожи, нам…
Я подпрыгнула.
– Что? Кто я?
Врач снисходительно улыбнулся.
– Здесь мы с вами вдвоем. Никто никогда не узнает о результатах обследования, вам не стоит стесняться. Надо принять собственные пристрастия, разобраться в них, и вес начнет падать. На данном этапе своей печальной жизни вы заедаете свой страх и стыд. Ну прямо демонстрируете картину из учебника, по которому учатся студенты первого курса психологического факультета. Результаты опроса никогда не лгут.
– Я счастлива замужем, – только и смогла возразить я.
– Неправда. Опрос свидетельствует, что вы мучаетесь и, чтобы избавиться от дурного настроения, едите все, что под руку попадет.
– Нет! – рассердилась я. – С чего вам в голову взбрело обозвать меня лесбиянкой! Да еще приписать мне ненависть к темнокожим людям?
Леонид вынул из ящика стола очки и посадил их на нос.
– Объясняю. Кошка, собака. Выбран пес. Вывод: тоска по дружбе, заботе, мечта жить в большой семье. Коты сами по себе, а псу необходима стая. Следовательно, вы страдаете от одиночества. Но у вас есть муж. Значит, брак неудачен. Из всех пород вы выбрали пуделя, светлого. Почему не черного?
– Не очень люблю этот цвет.
– Вот! Честный ответ. Вам не по вкусу все темное! Вопрос: можете ли вы выйти замуж за вождя африканского племени, которое ведет первобытный образ жизни? Только откровенно!
– Нет!
– Вот, пожалуйста, Татьяна, вы расистка.
– Дело не в цвете кожи, – начала отбиваться я, – племя явно живет в диких условиях, я просто не выживу в хижине без водопровода, ванной, газа…
– Не стесняйтесь себя, – остановил меня Леонид, – это ведет к ожирению. Из столовых приборов вы выбрали ложку, это символ женщины. А нож – мужчины.
– Как можно есть с помощью одного ножа? – возмутилась я. – Ложка же универсальный прибор, с ее помощью и кашу зачерпнешь, и котлетку разломаешь.
– Собаку предпочли, суку! Бежевого цвета. Почему не черного кобеля?
Я не нашла достойного ответа.
– Ну… просто так.
– Вот! Кругом бабы. И ни малейшего намека на черную кожу.
– У животных шерсть!
– Важен цвет! И пол. А уж любовь к розовому – отличительная черта лесбиянок.
– Сначала я говорила про голубой и серый цвета, – отбивалась я.
– В одежде! – напомнил доктор. – А когда просто так, то выбрали розовый. Любите сливы?
– Нет.
– Вот вам, пожалуйста! Они черные.
– Синие!
– Но не белые!
– С этим не поспоришь! Только этот фрукт я отвергаю не из-за цвета кожуры, – невесть почему стала оправдываться я, – от слив я получаю расстройство желудка. Понос!
– Как вы относитесь к абрикосам?
– Ем с большим удовольствием.
– Между прочим, они аналогично действуют на кишечник. Расслабляют, как чернослив, – заявил Леонид.
Я опять растерялась.
– А у меня такой реакции нет.
Леонид постучал ладонью по столу.
– Вот-вот! Понимаете, что с вами творит психика? От слив у вас расстройство желудка! От абрикосов полный комфорт. Баклажаны употребляете?
– Нет, – сказала я помимо воли и прикусила язык.
Но слово, как известно, не муха, вылетит, не прихлопнешь.
– Отлично, – заликовал доктор, – прекрасный овощ! А вы его отринули. Причина?
– Он горький, – пролепетала я, – кожа грубая.
– Кабачки? – прищурился Леонид.
– Сладкие, – пискнула я, – вкусные.
– У них шкурка дубовая, семечки здоровенные, жесткие, – промурлыкал хозяин кабинета.
– Кабачки легко чистятся, быстрее картошки, – возразила я, – семечки можно ложкой вынуть.
– Хлеб, полагаю, любите белый? – склонил голову набок доктор.
Я молча кивнула.
– Черный хоть изредка употребляете?
– Нет, – прошептала я, – если он настоящий, ржаной, то кислый очень. Если он плохого качества, то и есть не стоит.
– Белый нынче часто смахивает на вату, но его вы лопаете! – несказанно обрадовался Леонид. – Почему вы сейчас в розовой рубашке?
Я пожала плечами.
– Такую надела. Хорошо смотрится с бежевой юбкой.
– А говорили: «В одежде предпочитаю серо-голубые тона», – не замедлил уколоть меня Леонид.
