— Трофеи, опасные для нас, взятые нами в бою, не должны были попасть в руки других рас — таковы традиции Эльфа. — Анейо помолчал с минуту, что бы сын проникся, понял, о чём речь и провёл необходимые параллели. — Сэраф, по чьей вине были нарушены традиции, был Изгнан.
Парнишка шумно сглотнул, на лбу выступила испарина. Отец не пояснял подробно всех деталей, но он всё понял и так. Помимо неприятной истории с опасными трофеями, не в правилах эльфов, идти на мир, когда мёртвые не отмщены и угроза не устранена полностью. Тот сэраф пошёл против древних традиций. Он попытался избежать дальнейших потерь, заключив мир, и добился своего. Но в итоге, спустя годы, по его вине, вновь погибли эльфы. Что лишний раз подтвердило постулат — отступив от заветов Лесной Цитадели, эльф обречёт собратьев на множество бед и, в конце концов, на смерть. Его изгнали, когда снова умерли эльфы…
— Нет. — Покачал головой отец. Кажется, парень сказал вслух свои последние мысли. — Его изгнали сразу после заключения мира.
Некоторое время они, молча, сидели за столом. Наконец, отец поднялся.
— Развлекайся Илаутэ, но не более того. Я не хочу, что бы ты умер.
Парень шмыгнул носом. Отец не ошибся, заменив слово «изгнан», словом «умер». Изгнание выводит эльфа из отношений скрепляемых и поддерживаемых Нортумесом — Советом Всех Королей. А ведь Нортумес, это далеко не только эльфы и вампиры. Любой древний ифрит с удовольствием прикончит эльфа — они и сегодня не забыли, кто истребил родственный им народ. Джинны не пожелали связывать себя правилами Нортумеса, пока в нём присутствует Король эльфов, за что и заплатили жестокую цену. Но они не единственные, кто не в восторге от его расы. Колдуны уже тысячу лет мечтают о новом Изгнании — сегодня они могут получить лишь кровь эльфов и то, далеко не всегда, и только за огромную плату. Что бы получить в своё распоряжение целое тело, с настоящей душой — ныне они об этом могут только мечтать…
Парень сильно побледнел.
— Я…, я п-п-передумал жениться.
— Слава Вечному Лесу! — Вскинув руки вверх, воскликнул Анейо.
— Но я всё равно люблю её, я…
— Играйся с новой зверюшкой, сколько хочешь. — С улыбкой проговорил отец. — Можешь завести даже несколько. Только не оскорбляй наш взор, приводя сюда эту пакость.
— Не буду. — Сдавленно отозвался парень.
— А теперь объясни, почему ты так одет? У тебя не получилось создать полной иллюзии, твоя зверюшка почувствовала, что одежда не такая, какой видится?
— Её Лиза зовут. — Буркнул парень. Отец промолчал и он, тяжело вздохнув, признался. — Мне нравится так одеваться. А ещё мне нравится читать рэп…
— Великие Силы! — Воскликнул Анейо, хлопнув ладонью по столу. — Илаутэ ты сейчас не шутишь? Ты серьёзно это всё сказал?
Парень кивнул, снова сжавшись в комок.
— Спать, живо! — Рявкнул Анейо, указав пальцем в сторону комнаты парня. — Завтра тебе в школу! И что бы никакого компьютера, зайду, проверю!
Парень соскочил со стула и пулей убежал в свою комнату.
Сэраф снова сел за стул. Серебристые волосы заструились по плечам. Цветы, собравшиеся там, в своеобразные эполеты, вдруг начали менять цвет. Они быстро побледнели, став грязно-серыми. Благородный сэраф мрачно смотрел на скатерть с рисунком из пышных роз. Так он сидел минут десять, пока не убедился, что не может побороть мрачного настроя — он так надеялся, что, однажды, юный Илаутэ, его сын, станет Королём Эльфов…
— Эх… — Печально выдохнул сэраф. Он поднял руку, сделал широкий жест ладонью, золотистый вихрь скрыл наряд и эльфийские черты лица. Пожилой черноволосый мужчина, подошёл к холодильнику. К столу он вернулся, неся в руках блюдечко с мелко нарезанными огурцами, рюмку и бутылку водки. — Паршивец. — Проворчал сэраф, наливая полную рюмку. Впервые за полвека, Анейо собирался выпить спиртного. Бутылка всегда стояла в холодильнике — на всякий случай. Светлые Луны давно уже детально изучили все вопросы, связанные с этой страной и приняли несколько обязательных актов, позволяющих максимально слиться с человеческим населением. Все эльфы, живущие в России, были обязаны держать в холодильнике бутылку водки и солёные огурцы. Раз в неделю Анейо незаметно выбрасывал непочатую бутылку и огурцы в мусорный бак у подъезда, затем покупал свежие и снова ставил в холодильник. Все шестьдесят лет, что жил в этой стране. Открывал он эту бутылку впервые. — Какая мерзость… — Пробормотал он, понюхав содержимое рюмки. Поднялся, собираясь вылить дурно пахнущую жидкость в раковину. На душе скребли кошки — Илаутэ конкретно его огорошил…, Анейо залпом выпил и бегом ринулся к столу — огненная жидкость расплавленным железом пронеслась по пищеводу…
Спустя полчаса, конкретно окосевший эльф, обнаружил что иллюзия «потекла» левая рука осталась прежней, человеческой, правая истончилась, кожа обрела мраморную гладкость и чистый глубокий цвет. На запястье в беспорядке колыхались бутончики вьющегося растения, быстро сменяя окрас с насыщенного красного, на белый, и обратно.
— Кажется, ик, мне, ик, хватит…
Анейо побрёл в комнату. Несколько раз попытался снять опьянение с помощью магии. С первой попытки дверь в гостевую сменила окрас и из обычного ДСП превратилась в резную плиту, целиком из дорогого красного дерева. Вторая попытка закончилась изменением внешности — проходя мимо зеркала в комнате, Анейо глянул на своё отражение, да с перепугу запнулся и на пол рухнул. Каким-то образом он надел личину тролля — давным-давно вымершего народа, непонятно как возрождённого людьми в некоторых компьютерных играх современности. Почему-то, отрезветь, у него никак не получалось. Сила всё время делала что-то не то. В конце концов, он махнул рукой — от движения сего нехитрого его повело, Анейо врезался в тумбочку и чудом не упал на пол. С трудом скорректировал направление и таки добрался до кровати, почти без синяков.
На столе осталась стоять бутылка обыкновенной водки, выпитая всего-то на треть.
Будильник прозвенел ровно в шесть. В будни он регулярно звенел именно так — нынче Илья учился в первую смену. Тонкое одеяло полетело на пол, худой, костлявый парень, резво соскочил с кровати. Присел пару раз, руками помахал, зевнул сонно и решил, что утренняя зарядка это определённо не про него. К зеркалу пошёл, мышцы понапрягать, да на себя полюбоваться. Зеркало у него хорошее в комнате стоит, крупное. Собственно оно не совсем зеркало — дверцы шкафа, обшитые зеркальными панелями, неправильной формы. В одних трусах подросток замер перед зеркальными дверцами, нахмурился мужественно, оба бицепса напряг, словно бодибилдер из телевизора. Постоял так пару секунд. Одну руку согнул, чутка под другим углом и ещё раз бицепс напряг. Глянул на предплечье — что-то бицепса не видно…, Илья повернулся боком и надавил на мышцу указательным пальцем — во, теперь появился…
— Эх… — Уныло ссутулившись, выдохнул парень. Отражение в зеркале ему совсем не нравилось. Жаль нельзя нацепить другую иллюзию. Пока не окончит школу, она не должна меняться сколько-нибудь ощутимо. Там, когда в училище пойдёт…, парень непроизвольно расплылся в улыбке — наконец-то! Много лет он ходил в одну и ту же школу под разными иллюзорными обличьями, но теперь юный эльф достаточно повзрослел. Теперь он может принять иллюзию человеческого юноши. С мышцами! Однако…
