– Благодарю, сенатор, – кивнула Александра. – Это много больше, чем я могу даже не требовать, – просить у вас.
– К вашим услугам, миледи, – любезно улыбнулся Марк.
Впрочем, глубокий вздох, последовавший за его словами, говорил сам за себя.
17
– Сэр Эмиль, вас я попрошу остаться, – бросила Александра, закрыв заседание Совета.
– Как вам будет угодно, миледи, – впрочем, бритоголовый рыцарь, похоже, и сам не спешил покинуть Малый зал. Откинувшись на спинку кресла, он проводил долгим взглядом сэра Аскольда и сенатора, после чего вновь повернул бритую голову к графине. – Я весь во внимании, миледи.
– Нужно объявить Мастера Ноя в розыск, – сказала Александра. – И обязательно обещать за поимку хорошую награду…
– Награду? – вздернул вверх брови сэр Эмиль. – И из каких же средств мы станем ее платить, миледи?
– Пусть только попадет к нам в руки, иуда, а уж деньги из него мы вытрясем, поверьте, – мрачно пообещала она.
– Верю, – согласился рыцарь. – Охотно верю. Но остается маленькая загвоздка: Гильдия ни за что не выдаст нам своего члена. Даже пообещай мы им за это все золото Нового Королевства. Я уж не говорю о том, что Мастер Ной вполне может оказаться способен предложить за свою шкуру больше, чем мы.
– Нам – не выдаст, – и не подумала спорить Александра. – А Владыкам?
– А при чем здесь Владыки, миледи?
– Пора наконец задействовать на пользу дела ваши тайные связи, «крыло» Эмилий, – заявила графиня, для убедительности слегка подавшись вперед. – Должен же от них быть хоть какой-то толк!
– Да я-то со всей душой, миледи, – не выказал и тени обиды рыцарь. – Вот только, боюсь, вы сильно преувеличиваете влияние моей скромной персоны на Совет «глав». Владыки категорически не желают вмешиваться во внутренние дела Королевства – это их принципиальный подход, и от него они не отступят. Сэр Виктор однажды уже пытался заручиться помощью Совета – когда мы впервые столкнулись с Октагоном. Ответ был прост: «Если мы станем решать за вас ваши проблемы, зачем тогда нам нужны вы?» Нет, миледи, – решительно покачал он головой. – Владыки ради нас и пальцем не пошевельнут и уж тем более не станут давить на Гильдию.
– А давить никто и не просит. Достаточно будет, чтобы информация о розыске – и обещанной награде – прошла по их каналам – и пусть Гильдия сама гадает, кто реально за всем этим стоит. Хотя бы это вы можете устроить?
Сэр Эмиль глубоко задумался.
– Знаете, миледи, а ведь это и в самом деле может сработать, – пробормотал он через четверть минуты. – Да, я сделаю это, – решил рыцарь. – И для этого мне даже не понадобится санкция Совета «глав».
– Ну, вот и отлично, – кивнула она. – У меня на этом все.
– С вашего позволения, миледи, я тоже хотел бы кое-что с вами обсудить приватно, – проговорил в ответ сэр Эмиль. – Вот, извольте взглянуть, – запустив руку под столешницу, рыцарь извлек на свет сложенный вчетверо бумажный листок, развернул его и протянул через стол графине.
– Что это? – спросила она, вглядываясь в блеклые письмена.
– Полагаю, донос, миледи. Точнее, светокопия доноса. Еще точнее – светокопия одного листа из, предположительно, двух-трех.
…творят произвол и беззаконие, – принялась разбирать она неровные, тусклые строки. – По надуманным обвинениям, а зачастую и вовсе не предъявляя обвинения, хватают людей, представителей уважаемых семейств, и удерживают до тех пор, пока не будет уплачен запрошенный выкуп. Те же, кто отказывается платить или же оказывается не в состоянии собрать затребованную сумму, навсегда и бесследно исчезают. Известно, что по крайней мере некоторые из этих несчастных были проданы в вечное рабство купцам из Протекторатов, а вырученные деньги по большей части присвоены графом и его ближайшими приспешниками, часть же легализована через фронтовое казначейство…
– Откуда это у вас, милорд? – прервав чтение, она подняла глаза на собеседника.
– Дочитайте до конца, миледи, – предложил сэр Эмиль, – и я все вам расскажу.
Всадники графа – перо не поворачивается вывести на бумаге слово «рыцари» в их отношении – подобны банде разбойников, – бесстрастно сообщал документ далее. – Нет от них спасения никому – ни богатому, ни бедному, ни юноше, ни старику, ни девице, ни матери семейства, ни даже малому ребенку. Жаловаться бесполезно: после они же возвращаются вновь, потрясая этими жалобами, вчетверо злее и ненасытнее. Случается, граф лично возглавляет набеги на мирные селения, что уж говорить о его баннеретах! Бароны кто и сам не брезгует участвовать в бесчинствах, кто, как наш сэр Адам, храни его всеблагой космос, не имеет сил им противостоять. За попытку сношения со Столицей наказание одно – смерть, долгая и мучительная. Ссылки на королевский мир и дарованные короной права вызывают у негодяев лишь смех. В ответ они заявляют, что вскорости доберутся и до Столицы, установив и там свои разбойничьи порядки. Графа в открытую величают Его Высочеством – пока вроде бы в шутку, но в прежние времена такие шутники сразу отправились бы на плаху. Сам он охотно принимает воистину королевские почести, поощряя крамольную лесть. Доходит до того, что, не чая получить справедливости из Столицы, люди начинают с надеждой смотреть в сторону Октагона. Настроения такие крепнут, ибо многим здесь Октагон видится единственной силой, способной если не остановить, то хотя бы отчасти сдержать графа. Ходят, впрочем, слухи, не верить которым нет оснований, что граф и с Октагоном сумел столковаться, договорившись о разделе сфер влияния. Если правда сие – то и вовсе надежды нету более.
– Под графом имеется в виду не кто иной, как сэр Герберт? – спросила Александра, закончив чтение.
– По имени его донос ни разу не называет, по крайней мере, в доставшейся нам части, но по смыслу все указывает на него, – подтвердил сэр Эмиль. – Ну и, кроме всего прочего, капитан сегодня – единственный граф в Новом Королевстве.
– Так откуда это у вас, милорд? – повторила Александра свой предыдущий вопрос.
– Найдено под подкладкой кафтана у одного человека. Мертвого человека, миледи. Дело в том, что пока наш старательный сэр Аскольд, вытаращив глаза, бегал по городу в поисках Мастера Ноя, ваш покорный слуга тоже не сидел сложа руки. Поймать беглого казначея мне, правда, не удалось – к тому моменту тот уже благополучно отбыл в Протекторат Туллия, – но совсем без улова я не остался. В одном из домишек на окраине, служившем, по некоторым данным, притоном для контрабандистов, в помещении склада-холодильника среди замороженных говяжьих туш обнаружился труп хорошо известного в определенных – непубличных – кругах разгильдяя по имени Альбин, что характерно, поджаренный из разрядника, ну а в одеждах покойного, как я уже сказал – сия бумага. Один хаос ведает, сколько он там пролежал! Дальше – интереснее. Выяснилось, что накануне вечера покушения сэр Виктор встречался с нашим Альбином во дворце. Регент нередко принимал у себя купцов, поэтому поначалу данный факт и ускользнул от моего внимания. Но теперь, в свете данной находки, он видится совершенно по-новому. Не так ли, миледи?
