– Как же я могу их исполнить, если мне не дают летать? – пожала плечами Изабелла.
– Так у вас есть неисполненные обязательства? – уточнил чиновник. – Недоставленные письма, пакеты? Если есть – я выпишу вам подорожную на срок до трех дней. Для любого рейса в рамках контракта этого хватит с лихвой.
– Есть, – пряча глаза, кивнула Изабелла. – Выписывайте.
– Куда? – задал вопрос чиновник, потянувшись к стопке гербовых бумаг на столе.
– На Йаззу.
* * *
Открыв глаза, Изабелла увидела перед собой лицо, знакомое и незнакомое одновременно. У человека, которому оно принадлежало при жизни, левую щеку пересекал ужасный кривой шрам. У этого он тоже имелся. Но с противоположной стороны, справа, пару ему теперь составлял второй, широкий, словно от лучевого ожога.
– Значит, я все же в чертогах хаоса… – пробормотала девочка печально, но спокойно. – Жаль, я ведь почти поверила, что у меня все получилось… Здравствуйте, Франц.
– Здравствуй, Белла, – широко улыбнулся в ответ покойник, отчего его изуродованное лицо сделалось еще более страшным. – И почему же это мы с тобой должны быть в чертогах хаоса?
– Ясно почему. Вас застрелил сэр Павел, – пояснила Изабелла. – А я… Я, наверное, все же сорвалась с лестницы в шахте. Странно только, что я этого совершенно не помню.
– Не помнишь, потому что этого не было, – заявил Франц. – Ты успешно прошла путем воды, преодолев все препятствия. А вот сэр Павел не слишком хорошо стреляет… – Его рука многозначительно коснулась шрама от ожога, того самого. – Ну или это я так ловко уворачиваюсь, быстро бегаю и хорошо плаваю…
– То есть вы хотите сказать… – Изабелла приподнялась на локтях, и только теперь поняла, что лежит не на холодном каменном полу, а на дощатом деревянном ложе. – Хотите сказать, что живы? И что я, значит, тоже жива? Так, что ли?
– Именно так, – с серьезным видом кивнул книгочей.
– Здо́рово! – выдохнула девочка.
– Да, неплохо, – снова кивнул ее чудесно воскресший собеседник. – Ну а теперь, когда мы определились на этот счет, будь любезна, расскажи, как ты сюда попала и с какой целью.
– О, это длинная история, – заметила Изабелла.
– Ничего, времени у нас более чем достаточно, – заверил ее Франц.
* * *
– И тогда я решила прилететь сюда, – закончила свой рассказ девочка. – Ну а куда мне было еще деваться? Караванщик из меня, надо признать, никакой, завоевать собственный контракт, даже самый захудалый, мне не светит. А кушать-то хочется! Ну а здесь, как я помню, еды в закромах полно. Вот я и соврала тому чиновнику, что от сэра Павла остались недоставленные письма. Проверять он, хвала космосу, не стал, выписал мне подорожную – и вот я тут.
– Понятно… – протянул Франц. – Не принял, значит, Черный Трон барона Кольского? – не столько даже спросил, сколько констатировал он после короткой паузы.
– Не принял, – кивнула Изабелла. – Это потому, что пока мы искали Третью Верфь, проснулась Вторая? – На Таганне она слышала, что в Столице вновь правит королева. Вроде бы какая-то девчонка. Александра. Неужели наша Сашка? Вот было бы забавно!
– Нет, – покачал головой книгочей. – Я вот тоже раньше думал, что две Верфи не могут бодрствовать одновременно, но за те месяцы, что провел здесь, у меня было время разобраться с этим вопросом подробнее. Могут, никакого ограничения нет.
– Вы это в своих книгах прочли? – спросила девочка.
– В книгах.
– Ясно. Но… Но почему тогда Трон убил сэра Павла?
– Видишь ли, для того чтобы впервые активировать Источник, недостаточно просто усесться на Черный Трон, – пояснил Франц. – Нужно кое-что еще. Некий артефакт. Для Гнезда, например, это «драконий коготь» – такой особый клинок…
– Да, – вспомнила Изабелла, – у сэра Эдуарда был такой… А для Верфи? – собравшись с духом, спросила затем она. – Что нужно для Верфи? Тоже какое-нибудь старинное оружие?
– Нет, – мотнул головой книгочей. – Не оружие. Камень.
– Камень? Что еще за камень?
– Так называемый Камень Альфреда. Огромный рубин. Ну, точнее, не совсем рубин… Но так его называют. По преданию, Антон, первый король нартов, держал его в руках, когда воссел на Черном Троне Первой Верфи. И совершенно точно известно, что его имел при себе Карл Ратоборец, когда пробудил Вторую Верфь.
– И для того чтобы проснулась Третья Верфь, тоже нужен этот рубин? – затаив дыхание, поинтересовалась Изабелла.
– Теперь думаю, что да. Но сэр Павел, разумеется, этого не знал, за что и поплатился. Ну и поделом, откровенно говоря, – заметил Франц, поглаживая пальцами шрам на правой щеке.
– А… А где сейчас этот камень? – облизнув внезапно пересохшие губы, выговорила девочка.
– Не знаю, – пожал плечами книгочей. – Последние лет двести он венчал церемониальный посох королевского Обер-камергера. Но теперь… Наверное, хранится где-нибудь в Столице – если, конечно, Владыки не забрали его в качестве трофея, сами, возможно, толком не понимая, что именно попало им в руки.
– В Столице… – в глубокой задумчивости прошептала девочка.
Пожалуй, тут было над чем поразмыслить.
Часть I
Александра. 1
Небо над тесным тюремным двориком всегда было затянуто низкими серыми тучами. Первое время Александра часто вглядывалась в них сквозь мелкую железную решетку, мечтая, что однажды тучи расступятся и в разрыв проглянет дерзкий луч солнца. Или звезда – если на прогулку узницу выводили под вечер. Звезда – даже лучше. Что ей до чужого солнца? А звезда – это Путь, это «седло», это полет…
Потом вглядываться перестала. А затем – и мечтать.
Волосы ее давно не знали гребня, ногти – ножниц и пилки, кожа – ароматного масла. Взор померк, ибо пламя, некогда бушевавшее внутри и неудержимо рвавшееся наружу, нынче обернулось слабым, едва тлеющим огоньком, в любой миг грозя и вовсе погаснуть – и, наверное, уже навсегда.
Тем не менее на прогулки она продолжала выходить, хотя насильно во двор ее никто не гнал. Впрочем, и здесь давно уже было больше привычки, чем осознанного желания.
Сидя на намертво привинченном к каменному полу двора табурете, Александра задумчиво изучала незамысловатый узор, образованный кирпичной кладкой стены, когда за ее спиной надсадно заскрежетали дверные петли. По их голосу можно было при желании вести счет суткам: в начале месяца поворотный механизм всегда тщательно смазывали, после чего в первый день дверь отворялась практически бесшумно, на второй – с тихим шорохом, на третий в звуке появлялись первые металлические нотки, делавшиеся более отчетливыми на четвертый… Сегодняшний лязг был еще не пределом – вот через неделю будут раскаты – это да…
