– Теперь это уже не тайна, миледи. Мы хотели лишить Совет контроля над Гнездом, убив Хранителя, после чего вынудить наших оппонентов вступить с нами в переговоры, на которых уладить все разногласия. Дело в том, миледи, что у нас есть наследник. У Совета его нет.
– Наследник Хранителя? – вздернула брови Александра. – Это невозможно, «глава»! Черный Трон Гнезда не признает никого, в ком не будет одновременно крови нынешнего Хранителя, сэра Эдуарда, и покойной леди Елены. А такого человека в Новом Мире нет.
– Такой человек есть, миледи. После гибели предыдущей Хранительницы из ее тела удалось извлечь живую яйцеклетку. Семенной материал сэра Эдуарда также был получен. Оплодотворение прошло in vitro, ребенка выносила суррогатная мать. Все делалось в строжайшей тайне, даже сочувствующие нам в Совете – такие, как «глава» Август и «глава» Ливий, – не были в курсе происходящего. Сейчас ребенку исполнилось три года – возраст, в котором он уже достаточно сознателен, чтобы занять Черный Трон – под надзором заботливого наставника, разумеется. Именно поэтому наше выступление состоялось теперь, а не раньше.
– Невероятно, – пробормотала графиня. – Просто невероятно… Так, значит, Хранитель Гнезда мертв?
– Увы, миледи, жив, – развела руками Октавия. – Наш план не удался. Каким-то образом Хранителю удалось спастись. Полагают, что в этом ему помогли купцы Торговой Гильдии, хотя и неясно, с какой стати они стали вмешиваться. Сейчас сэра Эдуарда ищут по всему Новому Миру – и мы, и наши оппоненты.
– Вы – чтобы убить, они – чтобы вернуть в Гнездо? – спросила Александра.
– Если Хранитель попадет к нам в руки, зачем нам его убивать? – покачала головой «глава». – Без него новые Драконы так или иначе не проснутся, а значит, наши оппоненты не усилятся ими. Но не скрою, гибель сэра Эдуарда нас не сильно огорчит – у нас есть, кого посадить на Черный Трон вместо него. А вот им он нужен живым, и только живым.
– С этим ясно, – кивнула графиня. – Но сие никак не объясняет, для чего вы здесь, в Столице? Сэра Эдуарда здесь нет, а случись иначе – с Лукреции уже летела бы за ним карета.
– О, я вовсе не надеялась застать в Королевстве беглого Хранителя, миледи, – заверила ее Октавия. – Я рассчитывала – и продолжаю рассчитывать – найти здесь союзника. Союзника, миледи, – если не сегодняшнего, то завтрашнего.
– Союзника? – прищурилась Александра. – О чем это вы, «глава»? Как вассал Совета, мы, верные своей клятве, созываем знамена.
– А я утверждаю, что вы вовсе не обязаны этого делать, миледи, – заявила «глава». – Драконье Пламя – внутреннее дело Владык. Королевству совершенно незачем вмешиваться в него. Совет же не вмешивался в ваше былое противостояние с Октагоном?
– Не вмешиваться? – с грустной полуулыбкой переспросила графиня. – Я бы и рада не вмешиваться, «глава», поверьте, – вздохнула она. – Но приказ сюзерена не оставляет мне выбора.
– Чей приказ, миледи? Совета или «главы» Гая?
– Совета, разумеется. Сами понимаете, «глава» Гай лишь вестник.
– А какого Совета, миледи? – хитро улыбнулась Октавия. – «Глава» Роман ныне пребывает в незримых чертогах космоса, так же как «главы» Ремус и Тиберий. «Глава» Август арестован как порченая кровь и заключен в темницу. «Глава» Ливий с нами – а ведь он считался в Совете первым после Председателя. Не хотите выполнить приказ, исходящий от него? Прежнего Совета уже нет, миледи. А любой новый станет легитимным, лишь когда погаснет Драконье Пламя!
– К чему вы ведете, «глава»? – прямо спросила Александра. – Что предлагаете?
– Я предлагаю Королевству заявить о нейтралитете. Предложила бы открыто поддержать нас, но не дерзну: в отличие от нас, не привязанных к конкретным планетам и системам, вы с вашей Верфью уязвимы, а значит, станете легкой добычей для врага. И возможности защитить вас как союзника у нас не будет. Поэтому: нейтралитет. Невмешательство во внутренние дела Республик, Протекторатов и Провинций – это как раз то, что велит вам ваш долг вассала. Думаю, «глава» Гай тоже понимает это, почему и не был с вами откровенен. Атаковать Королевство в отместку они не станут – сейчас им будет просто не до вас. А позднее… Позднее, надеюсь, и вовсе сделается не до вас. И тогда вы, если пожелаете, уже сможете открыто выступить на нашей стороне. И, разделив победу, получить достойные трофеи. Что скажете, например, о герцогстве Руг, миледи? Восемьдесят три звезды – ваше Королевство сделается почти вдвое больше!
– В герцогстве Руг девяносто одна населенная система, – машинально поправила Александра.
– Совершенно верно, миледи, но восемь из них ныне – Протектораты. Закон драконьей крови не позволяет отобрать у Владыки его звезду – даже в ходе Драконьего Пламени. Только гибель Владыки, не оставившего наследника, делает ее свободной.
– Владыка Публий с вами или с вашими оппонентами? – быстро спросила Александра.
– Я понимаю, чем вызван этот вопрос, миледи, – усмехнулась Октавия. – Владыка Публий с теми, кто против нас. Но кто бы ни победил, Протекторат Публия не сможет вновь стать графством Тэрако…
– Разве что Владыку Публия поглотит Драконье Пламя, – в тон собеседнице закончила графиня.
– Такое возможно, – кивнула Октавия, чуть помедлив.
– Что ж, даже восемьдесят три звезды – весьма щедрое предложение, – задумчиво проговорила Александра. – Столь щедрое, что свидетельствует либо о расточительности, либо… о крайне отчаянном положении, в котором находится предлагающий.
– Вы упустили еще один вариант, миледи, – ничуть не смутилась Октавия. – А именно: разумный расчет как сил, так и нужд. В Новом Мире чуть менее шести с половиной сотен населенных систем. Ни одному Владыке не потребно более одной. Но о чем все время забывают либо умалчивают: всего Владык не может быть более двухсот шестнадцати. Больше Гнездо не породит: когда предел будет достигнут, новый Дракон появится не ранее, чем погибнет – или будет упокоен в Гнезде – старый. Так было при Первом Гнезде, и нет никаких оснований сомневаться, что так же будет и при нынешнем, Втором. Двести шестнадцать Драконов – двести шестнадцать звезд, миледи. Уступив Королевству Руг, мы остаемся с двойным запасом звезд. Нам хватит.
– Почему бы тогда вам не предложить Королевству и этот излишек? – тут же спросила графиня.
– Возможно, когда-нибудь вопрос встанет и так, – ушла от прямого ответа «глава». – Но всему свое время, миледи, всему свое время.
– Что ж, как я понимаю, я услышала про вашу помадную конфету, – проговорила Александра, лихорадочно соображая. – И не стану отрицать, «глава», выглядит она весьма аппетитно. Весьма… Но едва ли ошибусь, если предположу, что заготовлен и кнут? Что будет, если Королевство все же поддержит ваших оппонентов? Вы атакуете Столицу?
– Столицу? – как будто бы удивилась Октавия. – Что вы, миледи, ни в коем случае! Слишком уж нас к этому подталкивают – вы же, конечно, знаете, что Лукреция уходит из системы? Зачем, как вы полагаете? Что, без нее там не обойдутся? Вот уж не думаю. Без сомнения, это ловушка, и мы в нее не попадемся. Но ваши пограничные баронства, в случае если мы не договоримся, станут для нас законной добычей – наряду с Провинциями и Протекторатами. Это не угроза, нет: просто логика войны.
