На орбиту поднялись лишь на следующие сутки – и все началось сначала. С каждым, крыло к крылу – до его места, «понятно? – понятно!», «конруа, занять позицию!»… Гм… Хорошо, сильно не побился никто. «Ты за кем должен выдвигаться, чудак-человек?» «За сэром Хьюго, милорд!» «Сэр Хьюго хоть на дюйм сдвинулся? Ну, отвечай!» «Нет, милорд…» «Так какого же хаоса ты поперся вперед?!» «Виноват, милорд…»
И так снова и снова, и еще раз, и еще…
Уже в конце занятия Эдуард заметил притаившееся у самого диска Верфи чужое «седло», и лишь невесело усмехнулся: если это и был подосланный сэром Арнольдом наблюдатель, ничего полезного для своего господина тот из увиденного при всем рвении почерпнуть бы не смог. Тем не менее на следующие сутки барон увел конруа подальше от планеты, почти к астероидному поясу, да еще и расставил четыре «седла» дозором – высматривать шпионов. Выбрал тех, кто менее прочих был завязан на действия товарищей, выдвигаясь на позицию последними. Это ли помогло или противнику сполна хватило вчерашних впечатлений, но на сей раз соглядатаев не было. Впрочем, было бы на что смотреть…
Думы о грядущем турнире полностью поглотили Эдуарда, вытеснив на задворки сознания все прочие – не исключая и мыслей о загадочной леди Иде. Да и ни времени, ни сил ни на что постороннее, прямо с учебной битвой не связанное, у лейтенанта почти не оставалось: на планету он спускался с орбиты, выжатый досуха. И тем не менее сподобился дважды, возвращаясь вечером из ангара, сам дивясь тому, что делает, нарезать крюк, чтобы как бы невзначай пройти мимо дома, в котором проживал сэр Арнольд со своей сестрой. Из-за высокого заборы видна была лишь мансарда, в первый раз окна ее оказались темны, во второй – в них горел свет, но заглянуть внутрь не позволяли плотные шторы.
Присматривался Эдуард и к караульным, несшим службу во дворце, но леди-рыцаря среди них ни разу не оказалось.
В конце концов, здорово рассердившись на себя – словно мальчишка из грамматической школы, право слово! – лейтенант махнул рукой: хаос с ней, с этой леди Идой, захочет – сама объявится, ну а нет – так нет.
16. Эдуард
– У вас гость, милорд, – громким, каким-то многозначительным, с придыханием, шепотом сообщила горничная, едва Эдуард переступил порог и, выдержав театральную паузу, добавила: – Сам герцог! – таким тоном, словно речь шла о космосе в человеческом воплощении, не меньше.
Лейтенант недовольно скривился: только сэра Вальтера в своем доме ему сейчас и не хватало. После изнурительного учебного занятия, в конце которого его доблестное воинство, наконец, сумело выстроить на позиции что-то, хоть отдаленно напоминающее «воронку», единственным желанием Эдуарда было поскорее добраться до кровати, скинуть сапоги и уснуть мертвым сном. Впрочем, сапоги здесь не были обязательным пунктом.
– Где он? – хмуро поинтересовался рыцарь.
– Ожидают в гостиной, милорд.
– Ожидают? – переспросил лейтенант. – Герцог не один?
– Его Светлость ожидают, – пояснила, словно неразумному ребенку, горничная. – Одни, милорд.
Что ж, по крайней мере, сэр Вальтер не притащил с собой никого наподобие сэра Арнольда.
– Спасибо, – кивнул Эдуард. – Я поднимусь к нему.
– Прикажете подать ужин в гостиную? – осведомилась она.
– Пока не нужно, – покачал головой лейтенант после секундного размышления. – Если что, я позову вас.
– Как вам будет угодно, милорд.
Сэр Вальтер коротал время в любимом кожаном кресле Эдуарда в обществе початой бутыли вина. Еще две бутылки, пока закупоренные, лежали на подушке из соломы в корзине на полу. Завидя в дверях гостиной лейтенанта, герцог расплылся в белозубой улыбке и приветливо махнул ему рукой.
– А вот и вы, барон, наконец-то! Ничего, что я тут так, по-хозяйски? – показал он на столик, где возвышались два бокала. – Проходите, присаживайтесь, наливайте себе.
– Добрый вечер, милорд, – сухо проговорил Эдуард, усаживаясь на диван по левую руку от гостя. – Чем обязан чести видеть вас у себя?
– Полноте, барон, какие, в хаос, обязательства? – добродушно развел руками сэр Вальтер. – Просто решил вас навестить, распить бутылочку-другую… А то, говорят, вы там вовсе головы не поднимаете с этой вашей ученой командой? Вы вино-то себе наливайте, не стесняйтесь. Вино отличное, такого у нас и на королевских приемах не подают.
– Благодарю, милорд, – кивнул лейтенант, нехотя протянув руку к бутыли. Плеснул рубиновой жидкости в бокал, взболтнув, пригубил: вино и в самом деле было отменным.
– Ну вот, видите, – рассмеялся герцог, прочтя реакцию по его лицу, а может быть, просто изначально уверенный в результате. – Я не сомневался, что вам придется по вкусу! Такого в нашем Королевстве не достать, только у меня.
– Остается лишь позавидовать вашим погребам, милорд, – ответил Эдуард, делая новый глоток.
– И не только погребам, – усмехнулся сэр Вальтер. – А вы, как я понимаю, прямо с орбиты? – спросил он, в свою очередь, берясь за бокал. – Как ваши успехи? Готовы сбить спесь с нашего гордеца Арни?
– Турнир покажет, милорд, – пожал плечами Эдуард.
Успехи, надо признать, имелись, но хвастаться ими перед герцогом так или иначе было рано. Работы впереди предстоял еще непочатый край, а вот времени, напротив, решительно не хватало – до даты, на которую была назначена учебная битва, оставалось всего три дня, не считая сегодняшнего.
– Не скромничайте, барон, – с легким укором покачал головой гость. – Если бы у нас тут была Гильдия, принимающая ставки, я бы, не задумываясь, поставил на вас!
– Вот как? – поднял брови лейтенант. – И почему же, позвольте поинтересоваться?
– Потому что, как говаривал мой покойный папаша, лучше армия питтов, возглавляемая нартом, чем армия нартов под командованием питта! – заявил сэр Вальтер и, отсалютовав собеседнику бокалом, залпом его опустошил.
– Вынужден заметить, что я не нарт, милорд, – проговорил Эдуард. В голове мелькнула мысль, что не так давно он уже произносил точно такие же слова – в разговоре с Изабеллой. – А сэр Арнольд, насколько я могу судить, не питт.
– Кто его знает, может, и питт, – отмахнулся герцог. – Да и не в крови дело, в конце концов! – а вот это Эдуард тоже недавно слышал. – Вы рыцарь, милорд, – в том, высоком значении этого слова, что оно имело до Безвременья. Я – тоже, – Безвременье застало сэра Вальтера, должно быть, лет десяти от роду, но говорил он так, словно получил свой браслет еще в царствование Луизы Благословенной. – Я еще и нарт, но это и в самом деле не главное. А вот все вокруг… Осор – это деревня, милорд, обычная деревня. Бритта – большая деревня. О двух прочих системах и вовсе говорить нечего. У нас деревенское Королевство, милорд. И, кроме нас с вами – и еще, разумеется, Ее Величества, – все, на ком оно должно держаться, от графа до последнего рыцаря – крестьяне. Да, мы выдернули их из деревни, построив это подобие города, что было нетрудно, но вот выдавить из них деревню… Получив на руку браслет и усевшись в «седло», даже обучившись пилотажу, крестьянин не становится рыцарем, милорд! Нет, требуется еще что-то. Может быть, это что-то придет во втором поколении, может быть, в третьем… А пока что максимальная высота орбиты даже лучших из них – того же сэра Арнольда – сельский староста. Могут сельские старосты управлять Королевством, милорд, как вы считаете? – спросил герцог и, не дожидаясь ответа, в котором, как видно, не нуждался вовсе, сам же и ответил: – Не могут! Не могут и не должны!.. Будьте так любезны, милорд, откупорьте вторую бутылку, – оборвав свою речь на полуслове, попросил сэр Вальтер и указал на корзину на полу – та стояла как раз возле ноги Эдуарда.
