— Прошу прощения, а мы — это кто? — поинтересовался Саркисян.
— Мы — это фирма «Алсо».
— И вы, Сергей, ее владелец? — спросила Клеопатра.
— Совладелец. Мой партнер — заместитель губернатора.
— Выходит, административный ресурс есть, а денег нет?
— Вроде того.
— Так вы что же, Сергей Сергеевич, сюда приехали партнера искать? — спросил Саркисян.
— Да, заместитель губернатора договорился с одним крупным испанским бизнесменом. Мы созвонились, я прилетел, а он срочно куда-то уехал.
— И что дальше? Ждать его будете?
— Зачем же. Поищу другого.
— Разработка нефти уже ведется? — не отставал с расспросами Саркис.
— Пока нет. Только шурфы разметили, где скважины разбивать.
Саркис удовлетворенно кивнул:
— А сама-то земля… нефтеносный участок, он кому принадлежит?
— Заместитель губернатора сумел его приватизировать на фирму «Алсо», строго по закону.
— И облдума утвердила?
— Обязательно.
— Грамотно, — похвалил Саркисян.
— Все, все, — подняла руки Клеопатра, — хватит о делах. Не для того создал Господь рестораны…
Далеко за полночь Клеопатра и Саркисян, вернувшись на виллу, обсуждали создавшуюся ситуацию.
Суть идеи, зародившейся почти одновременно в головах Саркисяна и Клеопатры, состояла в том, чтобы вложить деньги «Эдельвейса» в новорожденную нефтяную фирму «Алсо», опередив конкурентов. Процент прибыли по всем предварительным прикидкам получался весьма солидным.
— Послушай, Клеопатра, что ты думаешь об этом фендрике? — спросил Саркисян.
— Фендрике?
— Я имею в виду Сергея Сергеевича.
— Мужик как мужик.
— Он не вызвал у тебя никаких подозрений?
— Да вроде нет. А в чем дело?
— Сюда, к тебе, многие лапы тянутся. И Интерпол, да и родные менты московские…
— Ах, вот ты о чем. Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет… По-моему, после тюрьмы ты стал мнительным. За каждым кустом тебе чертик мерещится.
— А если это на самом деле чертик?
— Послушай, Саркис. Этот, как его… Перешейкин сам ведь ничего нам не предлагал.
— Думаешь?
— Он только объективно обрисовал условия работы… А дальше — как мы захотим.
— А мне кажется, нас с тобой банально ловят на живца.
— И на чем основаны твои подозрения?
— Интуиция, матушка, интуиция.
— Короче, что предлагаешь?
— Не знаю, надо подумать. Во всяком случае, проверить надо этого Перешейкина.
Глава 22
Петля
День выдался для Клеопатры хлопотным. Рано утром она вылетела на Кипр, искупалась в море, понежилась в лучах нежаркого, но ласкового кипрского солнца, рассчиталась в отеле и выехала в аэропорт. Через четыре с половиной часа она прилетела в Санкт-Петербург.
В Пулкове ее встретил Черный Беркут. После обеда в кафе они выехали в Парголово, осмотрели «химчистку», вернее, ту ее часть, которая была оборудована под лабораторию по производству фенциклидина, потом перешли в новое помещение, которое предназначалось под производство «фени».
В ее присутствии работа в парголовском центре заметно оживилась. Что ни говори, а хозяйский глаз много значит. Тем более, глаз такой дотошной особы, как Клеопатра.
Убедившись, что все идет по плану, она отбыла в гостиницу.
Зулейка Ивановна никогда не открывала все карты, которые были у нее на руках. Даже самым близким людям, которым она абсолютно доверяла. Она всегда оставляла что-то как бы про запас, на всякий непредвиденный случай. Так солдат таскает в своем вещмешке НЗ — неприкосновенный запас.
Таким НЗ в багаже Клеопатры была информация о майоре милиции, возглавлявшем в Кургане районную ГИБДД.
Наркоторговец по кличке Скупой сообщил, что майор — хронический алкоголик, тайный наркоман с многолетним стажем, а еще… сутенер: содержит подпольный публичный дом.
Взвесив все, Клеопатра прикинула: майор милиции, начальник ГИБДД — значит, не дурак. С другой стороны — наркоман, содержит притон. Информации вполне достаточно, чтобы взять его за жабры.
В своих тайных расчетах Клеопатра прочила его на место начальника курганского филиала. «Согласится, никуда ему не деться», — рассуждала она.
Через день Зулейка выехала в Москву.
Пока все устраивало Клеопатру, вернее, Валентину Ивановну Соловьеву. С новыми фамилией и именем она уже свыклась, но с новым имиджем — нет. На белокурую блондинку заглядывались в основном лица кавказской национальности, и это раздражало ее.
Вишневый «пассат-фольксваген» стремительно несся по шоссе Санкт-Петербург — Москва. Клеопатра размышляла о предстоящей встрече с Ильиным и Светланкой. Еще из Испании Клеопатра позвонила ему и сказала, что вылетает на Кипр. Он удивился, но промолчал. Однако она чувствовала, что Алексей ждет объяснений. Но в целях конспирации кроме этой информации она ничего ему сказать не могла.
Вот и Бологое. Здесь, в местной гостинице, ее ждут Алексей и Светлана. Их должен был доставить сюда начальник службы безопасности Влад. Он настоял на таком варианте встречи, так как его подчиненные заметили слежку за квартирой Ильина. Свету Влад перехватил по дороге в школу, а Алексея взял у черного входа в банк. Только в пути он сообщил им, что везет их на встречу с Клеопатрой.
С замиранием сердца поднималась она в номер местной гостиницы. Подошла к двери, постояла, прислушалась к голосам, осторожно постучала.
Дверь открыл Алексей. Худой и настороженный.
— Ну, здравствуй, Ильин! — потянулась к нему Клеопатра.
— Мама, мама! — радостно вскрикнула Света и бросилась в объятия Клеопатры.
Ночь пролетела быстро. Уже под утро, обессилевшие от любви, они забылись в глубоком сне…
Когда Алексей открыл глаза, Клеопатра уже оделась.
— Проснулся, дорогой. — Она наклонилась и поцеловала его в губы. — Я оставила тебе деньги. Купи билеты на Малагу. С понедельника у Светы начинаются каникулы. Вот и отправляйтесь в Испанию. Вас встретят…
— А ты… — Ильин осекся, увидев строгий взгляд Клеопатры.
— Я прилечу через три-четыре дня. Деньги в сейфе. Ключ ты знаешь где. — Она пристально посмотрела на него и исчезла за дверью.
Алексея поразили глаза Клеопатры. Они всегда были веселые, искрились, а сейчас в них застыли грусть, печаль, тоска и еще что-то такое, далекое, отрешенное, что заставило его содрогнуться: не прощается ли она с ним. Навсегда…
